Мифы и легенды. Книга 8. Последний из рода Бельских
Шрифт:
Но вот бой начался. М-да. Такого медленного бойца, как англичанин, я еще не видел. Он был явно сильным бойцом, но двигался слишком медленно, на мой взгляд. И это, по-моему, последний оставшийся маг земли в мужской части турнира. Горчаков традиционно закидал его «огненными шарами» и «воздушными кулаками», но «стена земли», окружившая де Билля, легко справлялась с этими атаками, и тот стал медленно приближаться к своему противнику. По-моему, Илья занервничал. Ну еще бы. Все его попытки пробить защиту англичанина оказались бесполезными. Де Билль же явно напрашивался на дуэль на шпагах, и если он так целенаправленно этого хотел, то значит должен хорошо владеть оружием.
В
Я покосился на Татищева. Вот кто сейчас выглядел довольным как кот, обожравшийся сметаны. Еще бы! В четвертьфинал вышли сразу четыре наших бойца. И они участвуют в четырех схватках из восьми. Муравьев выглядел не менее довольным.
– Сегодня после обеда жду участников завтрашнего четверть финала в конференц-зале № 4. Те, кто не участвует в дальнейших схватках, может приходить по желанию!
С этим напутствием мы и покинули Арену.
Дальше повторился прошлый день. После обеда мы отправились в конференц-зал. На этот раз нас было четверо. Я, Горчаков, Меньшикова и Потемкина. Компанию мне составили Романов и Гагарин. Еще двое девушек, видимо, решили не ходить… Ну и, конечно, была Виль, незаметно просочившаяся в конференц-зал и, устроившись на самой последней парте, что-то записывавшая в плантеле.
Будущий мой бой мы разбирали с Муравьевым. Едва это началось, как подтянулась Виль, на которую тренер покосился подозрительно, но промолчал. Но, честно говоря, я не видел особой проблемы в бою с китайцем и согласился с тренером, что лучше воспользоваться темной и огненной магией. В принципе, тот же рисунок боя, какой был и с де Жаком. Как говорится, от добра – добра не ищут. Посмотрев на свою телохранительницу, я так и не понял, одобряет она это или нет. Думаю, вечером в номере мне все расскажут.
Но сначала предстояла встреча с императором.
На ужине я предупредил Виль об этой встрече, и с удивлением услышал, что она будет меня сопровождать.
– Не уверен, – покачал я головой, – это же император. За мной придут и проводят. Ты, наверно, будешь лишней.
Но девушка уперлась, заявив, что не оставит меня, а мол и с императором могут быть проблемы. Вот тут я даже не нашел, что ответить, и, в конце концов, махнул на это рукой. Пусть император сам разбирается.
К нам постучали через полчаса после того, как мы поднялись в номер. За дверью ждал подтянутый мужчина с квадратным лицом боксера, в безукоризненно отглаженном костюме с белой накрахмаленной рубашкой. Правда, этот наряд ему явно был немного мал в плечах.
– Веромир Бельский? – уточнил тот, – я Степан. Вас ожидают!
Я кивнул и через пять минут мы вышли из номера. Увидев, что я не один, Степан вопросительно посмотрел на меня.
– Моя телохранительница Вильгельмина.
Тот оценивающе осмотрел девушку.
– Насчет ее никаких распоряжений не было.
– Будут, – успокоил я его, – она не отпустит меня одного.
На этот раз в глазах Степана промелькнуло одобрение.
– Хорошо, – кивнул он, – следуйте за мной.
Поплутав по местным коридорам, мы добрались до лифта и поднялись на десятый этаж. Тут, как оказалось, были расположены пентхаусы, в которые можно было зайти непосредственно из лифта. И вскоре я входил в один из них. Ну… император и есть император. Тут одна прихожая была в два раза больше моего нынешнего номера. Степан сразу скрылся в незаметной двери у входа, А встретила нас Скуратова. Выглядела Алена непривычно. Как-то по-домашнему чтоли. Спортивные штаны и футболка. Но мне кажется, ей любой наряд бы пошел. А уж без него им вообще… Так. Стоп, Веромир. Что это за херня в твоей голове творится?
– Привет, Веромир, – улыбнулась она мне.
– Привет, – вернул я ей улыбку.
– А это твоя таинственная телохранительница, – утвердительно заявила Алена, разглядывая стоящую с безразличным видом Виль.
– Она, – кивнул я.
– А что ты её с собой взял? Меня боишься? – и девушка шагнула ко мне вплотную, посмотрев в глаза. Я буквально почувствовал, как напряглась Виль.
– Тебя не боюсь, – спокойно ответил я, делая шаг назад от слишком уж близко вставшей девушки, – но все может случиться. Она заботится о моей безопасности.
– Понятно, – ехидно протянула Скуратова и, по-моему, еще раз решила повторить свой маневр, но, слава всем богам, ее остановил хорошо знакомый мне голос.
– Веромир! Рад тебя видеть!
Скуратова ловко развернулась, скользнув к стоявшему в пяти метрах от нас императору, словно копировавшему костюм девушки, и по-хозяйски обняла его.
Ого. Да тут, походу, все сладилось. Вот Иван. Вот молодец. А говорил – то…Да я… Да, никогда… Она мне не нравится… Хотя, тут можно списать и на обычную женскую хитрость. И, кстати, это круто. Император в спортивном костюме. Вот это, я понимаю, демократичный подход…
– Ваше Величество, – добавил в голос ехидства, – зачем вызывали?
– Хватит юродствовать, – поморщился Иван и высвободился из объятий Алены, – вот зачем ты ее притащил? – он уставился на опустившую в пол глаза Виль, – это что, та самая?
– Та самая, – кивнул я.
– Как интересно, – Иван подошёл моей телохранительнице и, приподняв ее голову за побородок, встретился с ней глазами.
– Ты знаешь, кто такой для меня твой господин?
Я даже вздрогнул, так не был похож жёсткий и властный голос императора на так хорошо знакомый мне голос Ивана Рюриковича.
– Он спас мне жизнь несколько раз и он очень много для меня значит. Надеюсь, ты понимаешь это?
Виль что-то тихо ответила, я не услышал, а вот Алена с изумлением посмотрела сначала на императора, потом на меня.
– Я рад, что ты поняла меня, – произнес тот, – посиди пока здесь, нечего с твоим господином не случится.
– Пойдём, Веромир, нам надо с тобой поговорить…
Я пожал плачами, надо значит надо. Похоже, мой друг тренирует императорский голос. И я вдруг понял, что вот как не пытаюсь, до сих пор не могу серьёзно воспринимать Шуйского-Геракла как императора. Наверно, все-таки сказывалось наше тесное общение как в игре, так и в академии. Но сейчас я увидел прорывающиеся нотки настоящего самодержца всероссийского. Все-таки, гены есть гены!