Мифы инков и майя
Шрифт:
Захватывающая погоня
В течение какого-то периода Нецауалькойотль избегал плена, прячась в хижине своего преданного сторонника. Преследователи обыскали эту хижину, но не заглянули под кучу волокна, использовавшегося для изготовления ткани, под которой лежал спрятавшийся царевич. Придя в ярость оттого, что его враг скрылся, Маштла приказал теперь провести тщательный обыск, и была устроена облава на местности вокруг Тецкоко. За поимку Нецауалькойотля, живого или мертвого, была предложена большая награда, приличное поместье и женщина благородного происхождения в жены, и несчастный царевич был вынужден искать безопасное место в гористой местности между Тецкоко и Тлашкалой. Он стал бедным изгоем, парией, прячущимся в пещерах и лесах, рыскающим в ночи, чтобы утолить свой голод, и редко имеющим возможность проспать всю ночь, так как враги его не дремали. Когда погоня уже дышала ему в затылок, он был вынужден для своего спасения искать убежище в необычных местах. Однажды дружески расположенные к нему воины скрыли его внутри большого барабана, а в другой раз его спрятала под стеблями chia одна девушка-жница. Верность крестьян Тецкоко своему преследуемому царевичу была удивительной, и, вместо того чтобы выдать его местонахождение людям Маштлы, они во многих случаях терпели пытки и даже умирали. В то время, когда
Поражение Маштлы
Эти недовольные решили объединиться в один отряд, чтобы бросить вызов тирану, и предложили Нецауалькойотлю командовать собранной армией. Он принял это предложение, и текпанекскому узурпатору было нанесено сокрушительное поражение в решающем сражении. Возвратившись на трон своих отцов, Нецауалькойотль вступил в союз с Мехико и с помощью его монарха полностью разбил остатки армии Маштлы, которого схватили в купальнях Ацкапоцалько, привели назад и принесли в жертву, а его город разрушили.
Солон из Анауака
Нецауалькойотлю пошли на пользу те тяготы, которые он пережил, и он оказался мудрым и справедливым правителем. Свод законов, который был им составлен, был чрезвычайно радикальным, но в целом его правление было таким мудрым и просвещенным, что он заслуживает титула, который ему был дан: «Мудрец из Анауака». Он щедро поощрял искусства и учредил музыкальный совет, цель которого была надзирать за любыми художественными начинаниями. В лице Нецауалькойотля Мехико нашел, по всей вероятности, своего величайшего поэта. Его ода об изменчивости жизни показывает большое благородство мысли и поразительно воскрешает в памяти настроения, выраженные в стихах Омара Хайяма.
Богословие Нецауалькойотля
Говорят, Нецауалькойотль воздвиг храм Неизвестному Богу и оказывал явное предпочтение культу одного бога. В одном из своих стихотворений он выразил такие возвышенные чувства: «Давайте устремимся на небо, где все вечно и нет места тлену. Ужасы могилы — это колыбель солнца, а темные тени смерти — яркие огни звезд». К сожалению, невозможно подтвердить, что эти идеи действительно принадлежат царственному певцу Тецкоко; скорее всего, их ему только приписывали. Мы должны с настоящим разочарованием прийти к такому заключению, так как обнаружение естественной и самостоятельно возникшей веры в единого бога, когда окружающая обстановка так мало располагает к ее взращиванию, представляло бы чрезвычайную ценность со многих точек зрения.
Царевич-поэт
Жизнь Нецауалькойотля на закате дней была запятнана поступком, недостойным такого великого монарха и мудреца. Его старший сын, наследник короны, вступил в любовную связь с одной из жен своего отца и посвятил ей много страстных стихов, на которые она отвечала с такой же пылкостью. Поэтическую переписку представили царю, который высоко ценил эту женщину за ее красоту. Оскорбленный в своих самых священных чувствах, Нецауалькойотль повелел молодому человеку предстать перед верховным судом, который вынес ему смертный приговор, и отец позволил привести его в исполнение. После казни сына он на несколько месяцев закрылся в своем дворце и приказал, чтобы двери и окна покоев несчастного царевича замуровали, чтобы больше никогда эти стены не откликнулись эхом на звук человеческого голоса.
Царица и ее сто любовников
В своей «Истории чичимеков» Иштлильшочитль рассказывает следующую историю, касающуюся страшной судьбы любимой жены Нецауальпилли, сына Нецауалькойотля. Когда Ашайякацин, царь Мехико, и другие правители прислали своих дочерей царю Нецауальпилли, чтобы он избрал себе из них одну и сделал ее царицей и своей законной супругой, чтобы ее сын мог стать его наследником, самые высокие притязания благодаря благородству происхождения и положения были у Чачиуненецин, юной дочери царя Мехико. Царь растил ее в отдельном дворце в величайшей роскоши и с многочисленными прислужницами, как это приличествовало дочери такого великого монарха. Число слуг в ее доме превышало две тысячи человек. Несмотря на молодость, она была чрезвычайно хитра и порочна. Оказавшись в одиночестве и видя, что люди боятся ее из-за ее высокого положения, она предалась безграничным капризам и вовсю пользовалась своей властью. Всякий раз, видя молодого человека, который ей нравился, она отдавала тайный приказ привести его к себе, и вскоре после этого его предавали смерти. Затем она приказывала, чтобы сделали статую этого человека и, украсив ее богатой одеждой, золотом и драгоценностями, поставили в ее покоях. Количество статуй тех, кого она таким способом принесла в жертву, было столь велико, что они почти заполнили комнату. Когда царь пришел навестить ее и спросил об этих статуях, она ответила, что это ее боги. И он, зная, как строги были мексиканцы, поклоняясь своим богам, поверил ей. Но так как никакое зло нельзя творить долго в полной тайне, ее в конце концов разоблачили. Это было так. Троих молодых людей по какой-то причине она оставила в живых. Их звали Чикухкоатль, Уицилимицин и Маштла. Один из них был владыкой Тесойукана и одним из крупных сановников царства, а двое других были высокопоставленными людьми знатного происхождения. Случилось так, что однажды царь увидел на наряде одного из этих людей очень дорогой драгоценный камень, в котором узнал свой подарок царице. И хотя он не опасался предательства с ее стороны, это привело его в некоторое волнение. Когда он пошел навестить ее той ночью, слуги сказали ему, что она спит, предполагая, что царь уйдет к себе, как он это делал раньше. Но мысли о камне заставили его настаивать на том, чтобы войти в ее спальню; и когда он подошел, чтобы разбудить ее, то обнаружил в постели только статую в парике, очень похожую на нее. Увидев это и заметив, что слуги пребывают в сильнейшей тревоге и трепещут, царь позвал охрану и, собрав всех людей в доме, организовал повсюду поиски царицы. Вскоре она была найдена забавляющейся с троими молодыми людьми, и их схватили вместе с ней. Царь передал дело на рассмотрение придворному суду, чтобы они провели расследование и выслушали всех вовлеченных в это дело. В результате обнаружилось много людей, слуг царицы, которые так или иначе были соучастниками ее преступлений: работники, занятые изготовлением и украшением статуй, те, кто помогал ввести молодых людей во дворец, и те, опять же, кто умерщвлял их и прятал их тела. Когда дело было полностью расследовано, царь отправил послов к правителям Мехико и Тлакопана с сообщением о случившемся и о намеченном дне, в который должно состояться наказание царицы и ее соучастников. Также он отправил по всей империи гонцов созвать всех правителей с женами и дочерьми, какими бы юными они ни были, чтобы они стали свидетелями наказания, которое было задумано
Этот Нецауальпилли, преемник Нецауалькойотля, был монархом с научными интересами и, по утверждению Торквемады, приказал построить в своем дворце примитивную обсерваторию.
Золотой век Тецкоко
Период, охватывающий годы жизни этого монарха и его предшественника, можно считать золотым веком Тецкоко. Дворец Нецауалькойотля, по рассказу Иштлильшочитля, простирался с запада на восток на 1234 ярда (1128 м), а с севера на юг — на 978 ярдов (894 м). В нем, окруженном высокой стеной, было два больших двора, один из которых использовался как городская рыночная площадь, а второй был окружен административными помещениями. Большой зал был специально отведен для поэтов и других талантливых людей, которые проводили под его крышей дружеские встречи или вступали в полемику в прилежащих к нему коридорах. Хронисты царства также помещались в этой части дворца. Личные апартаменты монарха соседствовали с этой школой бардов. Они были великолепны. Редкие камни и лепные украшения чудесных оттенков сочетались с прекрасными драпировками из перьев изумительной работы, являя собой прелестные и эффектные украшения. Сады, которые окружали это чудесное сооружение, были восхитительным местом для уединения, где над искрящимися фонтанами и роскошными купальнями нависали величественные кедры и кипарисы. В прудах мелькали рыбки, а в вольерах распевали птицы с прекрасным оперением.
Сказочный особняк
По словам Иштлильшочитля, загородный дом царя в Тецкоцинко был особняком, который по красоте не имел себе равных даже в волшебных арабских сказках, которые в детстве мы принимаем за правду, а позже с сожалением признаем, что их можно познать вновь, лишь плывя по морю Поэзии или проникая в скрытый в тумане континент Мечты. Описание, данное словоохотливым полукровкой, напоминает нам о роскошных увеселительных домах, воздвигнутых по приказу Хубилай-хана на священных берегах бурной Алфы. На конической возвышенности были заложены висячие сады, к которым вела изящная лестница из пятисот двадцати мраморных ступеней. За гигантскими стенами находилось огромное водохранилище, и в его середине стояла, как остров, большая скала, изрезанная иероглифами, которые описывали главные события в годы правления Нецауалькойотля. В каждом из трех других бассейнов стояло по мраморной статуе женщин, символизировавших одну из трех провинций Тецкоко. Эти огромные водоемы снабжали расположенные внизу сады нескончаемым потоком воды, который то низвергался каскадами по искусственным каменным горкам, то с освежающим журчанием извивался среди мшистых укромных уголков, питая корни благоухающих кустарников и цветов и петляя в тени кипарисовых рощ. Там и сям виднелись мраморные павильоны над порфировыми купальнями, чьи отполированные до блеска камни отражали тела купальщиков. Сам особняк стоял среди диких величественных кедров, которые защищали его от палящего зноя мексиканского солнца. Архитектура этого прелестного здания была легкой и воздушной, а окружающие его сады заполняли просторные комнаты восхитительными ароматами природы. В этом раю монарх Тецкоко в окружении своих жен искал отдыха от бремени власти и проводил полные неги часы в веселых играх и танцах. Окрестные леса давали ему возможность поохотиться, а искусство и природа, объединившись, делали его загородный уединенный уголок центром приятных развлечений, отдыха и восстановления сил.
Разочарование
Было бы глупо отрицать, что такой дворец существовал в этом месте, так как его огромные колонны и развалины и по сей день видны на террасах Тецкоцинко. Но — увы! — мы не должны слушать болтовню недостойного доверия Иштлильшочитля, который утверждает, что видел это место. Будет лучше обратиться к более современному авторитету, который побывал на этом месте семьдесят пять лет назад и лучше всех описал его:
«Осколки керамики, обломки обсидиановых ножей и стрел, кусочки лепнины, осыпавшиеся террасы и старые стены были густо рассеяны по всей его поверхности. Вскоре мы обнаружили, что дальнейшее продвижение вперед верхом невозможно, и, привязав наших терпеливых коней в зарослях мексиканских кактусов, мы последовали за нашим проводником-индейцем пешком, карабкаясь вверх по скале через спутанный кустарник. Добравшись до узкого гребня горы, который соединяет конической формы холм с другим холмом позади него, мы нашли остатки стены и мощеную дорогу, а немного выше мы достигли расселины, где у подножия небольшого обрыва за завесой индийской смоковницы и травы скала была вручную превращена в плоскую террасу больших размеров. На этой вертикальной скальной стене раньше был вырезан календарь тольтеков, но индейцы, заметив, что сюда время от времени наведываются чужаки из столицы, забрали себе в голову, что там должна проходить серебряная жила, и тут же принялись ее искать. При этом они целиком уничтожили резные изображения и провели штольню на несколько ярдов в глубь скалы. Через несколько минут мы из этой расселины вылезли на вершину холма. Солнце уже собиралось садиться за горы по другую сторону долины, и под нашими ногами расстилался восхитительный вид. Перед нами простиралось все озеро Тецкоко с близлежащими окрестностями и горами по обеим его сторонам.
Но, как бы нам ни хотелось, мы не осмелились остановиться надолго, чтобы посмотреть и полюбоваться, а, спустившись сбоку, вскоре пришли к так называемой купальне. Это были два одиночных бассейна, наверное, двух с половиной футов в диаметре, вырезанные в похожей на бастион крепкой скале, выступавшей вперед из общих контуров холма, окруженные гладкими вырезанными сиденьями и углублениями, как нам показалось, так как, признаться, весь вид этой местности был для меня совершенно необъяснимым. У меня есть подозрение, что многие из этих горизонтальных плоскостей и углублений были приспособлениями, призванными содействовать их астрономическим наблюдениям. Я уже упоминал, что одно из таких приспособлений было обнаружено де Гамой в Чапультепеке.