Миг - и нет меня
Шрифт:
Мексиканцы тоже выхватили оружие и велели нам лечь на пол.
Позади меня появился какой-то человек. Я попытался проскользнуть мимо него к выходу, но у меня не было ни малейшего шанса. Уверенным, плавным движением мужчина преградил мне дорогу и сильно ударил по голове прикладом винтовки.
Камера оказалась весьма и весьма приличной — новенькой, с гладкими бетонными стенами. Если встать к оконной решетке вплотную, то сквозь нее можно было видеть весь Канкун и даже серебристую полоску моря за ним. В камере стояла железная койка с завернутым в пластик матрасом и тонкими шерстяными
Когда я очнулся, снаружи была ночь, к тому же после удара по голове перед глазами все плыло. Но я все же встал на ноги, подошел к решетке и, вцепившись в прутья, стал смотреть на город. Больше все равно было нечего делать — разве что снова лечь спать. Так я в конце концов и поступил. Улегшись на койку, я накрылся одеялом и, учитывая обстоятельства, выспался вполне прилично.
Утром железная дверь камеры отворилась и престарелый охранник внес в камеру туалетную бумагу, железную кружку с водой и лепешки-тортильи с бобовым паштетом.
— Buenos dias, [27] — сказал я.
— Buenos dias, — ответил охранник и засмеялся.
У него были очень плохие зубы, но улыбка настолько заразительная, что я невольно заулыбался тоже.
— Есть скорее, я забрать посуда быстро, — сказал он по-английски, но с таким сильным акцентом, что я понял его с большим трудом.
Я начал с лепешек, которые были теплыми и упругими, как губка. Вода оказалась ледяной, что было весьма кстати.
27
Доброе утро (исп.)
Потом охранник забрал поднос и кружку, оторвал четыре листочка туалетной бумаги и направился к двери. В коридоре маячил второй охранник, вооруженный чем-то вроде травматического пистолета, — он стоял там, очевидно, на тот случай, если мне придет в голову какое-нибудь безрассудство.
— А где остальные? — с беспокойством спросил я. — Я — американо. Мне нужен адвокат.
Охранник пожал плечами и, ничего не ответив, захлопнул за собой дверь.
Я сел на койку.
— Вот блин… — пробормотал я и закрыл лицо руками. Так я сидел довольно долго и даже, кажется, слегка всплакнул. Мысленно я проклинал Скотчи, называя его потомственным идиотом, что было недалеко от истины. Потом я стал выкрикивать имена Скотчи, Энди, Фергала, Большого Боба. Я кричал довольно громко и стучал по стенам и по прутьям решетки, но ответа так и не дождался. Несколько часов спустя у меня над головой раздался какой-то стук, и я, конечно, сразу решил, что это тюремный телеграф (как в фильме «Полуденная тьма»). Минут десять я напряженно прислушивался, стараясь разгадать смысл зашифрованного сообщения, но скоро мне стало ясно, что это шумит вода в трубах.
Постепенно у меня сложилось впечатление, что я совершенно один во всем тюремном блоке. Быть может, говорил я себе, остальным каким-то образом удалось скрыться. Или они попытались проложить себе дорогу силой оружия и полегли в перестрелке. Раздумывая об этом, я нервно расхаживал по камере из стороны в сторону, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Я чувствовал, как мною овладевает паника, но не знал, следует ли с нею бороться или нет. Почему-то мне казалось, что небольшая истерика могла пойти мне на пользу.
В конце концов я не выдержал и принялся стучать кулаками сначала по полу и по стенам, потом по матрасу. Я попытался опрокинуть койку, но она была привинчена к полу. Пару раз я пнул ногой стальной унитаз, но и он оказался достаточно крепким.
— Где этот хренов адвокат! Позовите адвоката, иначе ваше самоуправство пропесочат в программе «Шестьдесят минут»! — кричал я сквозь дверь.
Потом я застонал. Ну что за невезение! Каждый раз, когда я попадаю за границу, дело кончается отсидкой. Сначала гауптвахта на Святой Елене, теперь долбаная мексиканская тюряга. Должно быть, на мне лежит проклятье… Нет, не в проклятье дело. Просто я идиот. Кретин. Только полный кретин мог доверить свое будущее такому типу, как Скотчи. Ну так и поделом мне. Честное слово — поделом!
Я сел на пол и вскоре поймал себя на том, что хохочу во все горло и никак не могу остановиться. Этот придурок Скотчи! Мудила Лучик! Десять лет нам обеспечено! Контрабанда наркотиков — дело не шуточное. Можно, конечно, уйти в несознанку… Собственно говоря, до сегодняшнего утра я действительно ничего не знал о том, что нам предстоит. Чтобы подтвердить это свое заявление, я мог даже добровольно пройти проверку на «детекторе лжи». Я ничего не знал! Мне просто не повезло.
Снова наступила ночь, и, несмотря на волнение и тревогу, я заснул почти сразу и спал крепко. Постель была очень удобной, в камере царила прохлада. Честно говоря, здесь я чувствовал себя даже лучше, чем в своей нью-йоркской квартире.
Утром охранник снова принес мне тортильи с бобовым паштетом, воду и лайм. Я с аппетитом поел, запил завтрак водой и отдал ему посуду, и он снова оставил мне несколько листков туалетной бумаги, хотя я еще не использовал вчерашнюю порцию.
После завтрака я несколько раз отжался от пола и сделал несколько упражнений на растяжку. Закончив зарядку, я снова улегся на койку и стал ждать, зная, что рано или поздно что-то непременно должно случиться. И я не ошибся. Ближе к вечеру в коридоре появились два охранника, которые приказали мне встать. Они не стали надевать на меня наручники или толкать — они просто велели мне следовать за ними. Как только я вышел из камеры, один из охранников дал мне сигарету, и я с удовольствием закурил.
Меня повели по коридору, в конце которого располагалась металлическая дверь. Когда ее открыли, в коридоре с другой стороны я увидел еще одного охранника, вооруженного автоматом. Увидев нас, он улыбнулся.
Мы прошли по этому коридору еще несколько шагов и остановились перед дверью, которая, очевидно, вела в какой-то кабинет. Здесь один из охранников повернулся ко мне и сказал доверительным тоном:
— Чисто-чисто, сеньор.
Но я не понял, что он имел в виду, и охранник сам заправил футболку мне в джинсы, а второй жестом показал, что мне нужно пригладить волосы. Когда они решили, что я выгляжу достаточно прилично, первый охранник почтительно постучал в дверь.