Мигуми. По ту сторону Вселенной
Шрифт:
– Фалима – не ребенок, она будущий ученый. Светило…
– Будущий?! О каком будущем идет речь, господин Зейк, откуда у нее оно – это ваше мифическое будущее? Эта девочка не летит и точка. Если вас что-то не устраивает, то еще раз, для непонятливых, повторяю – садитесь в кресло рядом со мной, и вперед, к счастливому будущему. А ребенок уходит отсюда домой.
– Вы… вы не имеете права! – зашипел на меня вмиг растративший весь пафос Зейк, брызгая слюной. – Она нужна здесь, чтобы я мог убедиться, что ошибку совершают не андроиды. Она нужна здесь! Я хочу удостовериться в том, что ошибка не в расчетах. Мое открытие… оно войдет в историю.
– Зейк, вы действительно можете попасть в историю – и куда быстрее, чем думаете. Вы, кажется, забыли, кому посмели перечить. Я все еще мигуми, и моя первоочередная задача – заботиться о благополучии гражданских лиц.
Я криво ухмылялась уголками рта. Мне был противен этот мужик. Рожа мерзкая.
– Вы не понимаете, с кем говорите, – кипел профессор, его лицо приобрело пунцовый оттенок.
– Это ты, Зейк, не понимаешь, с кем говоришь. И, кажется, не отдаешь себе отчета в том, чем этот разговор может для тебя закончиться.
В этот момент на мостик поднялся озадаченный господин Марво. Увидев его, Зейк аж подпрыгнул.
– Марво! Вы… вы даже не представляете. Это саботаж! Эта особа пытается сорвать весь мой проект, помешать свершиться великому открытию…
– В чем дело, господин Зейк?
– А дело в том, что эта девочка со мной не летит! – вмешалась я, ситуация начинала бесить. – Вы бы еще с яслей младенца притащили.
Марво глянул на молоденькую Фалиму, словно впервые ее увидел. Потом зарылся в свои бумаги и пошел багровыми пятнами.
– Зейк, ты кого протащил сюда? Да как ты вообще посмел моим именем прикрыться? – Его взгляд пылал неподдельной злостью. – Я снимаю тебя с проекта, все твои расчеты конфискуются в пользу института. Ты, гаденыш, моими руками решил свою соперницу устранить? Не хочешь с девчонкой славой и открытием делиться?! Ну что ж, значит, во главе проекта встанет она, а я присмотрю, чтобы справилась. Тебя же сейчас выведут за ворота! – последнее он буквально провопил. – Я никому не позволю себя использовать. Ты понял меня, Зейк?
После того, как начался отчет к старту, на сердце было уже не так сумрачно. Все же последний свой бой, будучи мигуми, я выиграла. Последней спасенной мной жизнью стала молоденькая девочка с красивым именем – Фалима. На прощанье она горячо обняла меня и, пряча слезы, произнесла короткое «спасибо».
Но мне этого было достаточно.
Хотелось верить, что у нее все будет хорошо. Меня с малолетства готовили к тому, что однажды – и скорее рано, чем поздно – я умру. Заставляли вырабатывать привычку относиться к каждому заданию как к последнему. Ноя не была готова и сейчас отчетливо понимала это. Я безумно, до зубовного скрежета хотела дышать, чувствовать и жить.
Жить вопреки всему и всем.
Корабль, удачно отстыковался, вышел на заданный курс. На мониторе перед глазами мелькали цифры. Но я словно не видела их, отстранено понимая, что судно разгоняется.
Пять минут полета…
Я вывела крейсер в заданный коридор и автоматически доложила в командный пункт на Ганимеде:
– Пять минут, полет в штатном режиме.
И хотя голос мой звучал ровно, пальцы, включающие ускорение, предательски дрожали. Сердце сходило с ума в безумном ритме, грозя разорвать грудную клетку.
Десять минут полета…
Я скорее инстинктивно почувствовала, чем отметила на мониторе изменения, произошедшие с кораблем. До гиперпрыжка оставалась еще пара секунд, когда меня прижало к креслу. Сделав судорожный вздох, ощутила во рту привкус крови. Глаза опалило огнем, уши заложило так, что звук собственного сердца звучал набатом. Ломающая изнутри боль раздирала.
Казалось, прошла вечность, прежде чем меня отпустило. Внезапно, будто плиту, прижимающую меня к креслу, просто подняли.
Обессилив, я сползла на пол. Машинально достала из кармана медкомплект и, не раздумывая ни секунды, вколола себе, прижимая специальные ампулы к шее. Сначала обезболивающее, а потом и генетические хаониты. То, что у меня внутренние повреждения и, возможно, разрывы тканей, и так было понятно.
Одно поражало: как я вообще выжила?!
А главное, как долго продлится эта моя жизнь? Система молчала. Корабль медленно затихал, поочередно отключались приборы освещения. Все вокруг погружалось в непроглядную тьму.
Глава 4
Когда-то давно бабушка рассказала мне историю о сотворении мира. О великом Боге, который видел всех и каждого и способен был сотворить чудо. Тысячи лет назад существовали церкви, где люди неистово молились и восхваляли Всевышнего. Но человечество покинуло Землю, и вера поутихла.
Это казалось таким глупым – верить в каких-то там богов.
Учеными не отрицалось существование высших материй, ко всему был рациональный подход. А чудо? Оно осталось только в детских сказках. Но сейчас я желаю верить в высшие силы. Я хочу воззвать к богу и неистово молиться, а главное – быть услышанной.
– Боже, боженька, – шептала я потрескавшимися от обезвоживания губами, – я прошу тебя, дай мне еще один шанс! Пошли мне спасение! Я прошу тебя, не оставляй, не бросай меня. Я хочу жить. Пожалуйста, услышь меня. Я так хочу жить!
Конец ознакомительного фрагмента.