Михаэль Шумахер. Его история
Шрифт:
В квалификации он был шестым, а в начале гонки шел пятым вслед за Бергером, хотя в первой шикане перескочил поребрик и двумя колесами зацепил грунт, подняв облако пыли. Машину мотнуло, и «я подумал, что повредил масляный радиатор». На 14-м круге погоня за Бергером была вознаграждена. Герхард отправился менять шины, и порядок в гонке сложился такой: Мэнселл, Сенна, Шумахер, Патрезе. Риккардо атаковал жестко, настойчиво, Шумахер защищался. Патрезе поравнялся с ним раз, другой, третий… Шумахер выстоял, удержал позицию.
На 33-м круге Патрезе прошел его в шикане. «Сражаясь с Риккардо, я три или четыре раза блокировал передние колеса, когда был в ситуации обгона, — сказал Шумахер, едва переведя дух, — Отличная была битва, и мы оба получили от нее удовольствие». Затем Риккардо сошелся с Сенной,
Касаясь своих отношений с Брандлом, Михаэль говорил: «В нескольких гонках перед Хоккенхаймом я наделал ошибок, но я уже говорил, что в этом нет ничего необычного. И уж точно неправы те, кто считает, будто причина в возросшем давлении со стороны Мартина. Должен сказать, что я вообще не вижу в нем угрозы, не испытываю с его стороны никакого прессинга.
В квалификациях я по-прежнему быстрее, но должен признать, что в гонках Мартин великолепен. Он классно работает, но по каким-то причинам не делает в квалификациях того же, что в гонках. Почему — не знаю. Думаю, он и сам не знает. У нас хорошие отношения, а после успехов в Маньи-Куре и Силверстоуне (дважды третье место) они только улучшились. Они поставили нас на один уровень, и он сейчас относится ко всему спокойнее — мы оба воспринимаем все спокойнее».
В Венгрии вновь царствовал Мэнселл. Второе место на финише позади Сенны принесло ему чемпионский титул. Шумахер поначалу ехал пятым. «На протяжении нескольких кругов я сражался с Мартином. В какой-то момент, пытаясь обогнать Герхарда Бергера, я зашел пошире, и тут Мартин, как я понимаю, меня задел. После этого я потерял заднее крыло и вылетел с трассы».
Это произошло на 64-м круге, когда Шумахер был третьим. Он летел по длинной главной прямой, когда заднее крыло отвалилось и запорхало в воздухе. Машина стала неуправляемой. Ее закрутило в клубах дыма от сгоревшей резины, вынесло на траву, затем на гравий, снова на траву — там она и осталась.
Результаты Шумахера в прошедших гонках: четвертый, третий, третий, второй, сход, четвертый, второй, сход, четвертый, третий, сход. И это на трассах, с которыми он до сих пор не был знаком или не выступал за рулем Формулы 1, исключая Испанию. В этом смысле в оставшейся части сезона — в Бельгии, Италии, Португалии, Японии и Австралии — ему должно было быть немного полегче. Он уже успел полюбить Спа, хотя, «когда я туда приехал, испытал забавные ощущения. Эту трассу я знал не очень хорошо, поскольку выступал только однажды, когда дебютировал в Ф1. Как и в девяносто первом, я взял с собой велик и на нем объехал трассу. Я останавливался в тех же местах, что и раньше, делал те же действия, но ощущения были каким-то странными, не такими, как год назад. Я был абсолютно уверен, что этот уик-энд станет для меня особенным. И чем ближе была гонка, тем сильнее становилось это чувство. Почему — не знаю. Сидя перед стартом в моторхоуме, я подумал, что сегодня могу одержать свою первую победу — и первую для Германии с тех пор, как в семьдесят пятом гонку выиграл Йохен Масс. Но сильно на эту тему я не задумывался».
Он стартовал третьим, вслед за Мэнселлом и Сенной. Логично было предположить, что Мэнселл, как всегда, будет доминировать в гонке на своем Williams Renault. Но Гран-при Бельгии, состоявшийся 30 августа 1992 года, опроверг законы логики вообще и представления Айртона Сенны о логике в частности, когда в дело вмешалась погода. В тот день она вдоволь поиздевалась над всеми участниками гонки.
Утром на разминке Михаэль подтянулся к Мэнселлу: 1:56.57 против 1:55.40. Вот в этот момент Шумахер и испытал в моторхоуме то самое чувство…
Старт, проходивший в сухую погоду, испортил Бергер. Сцепление на его машине пробуксовало, и Герхард, входя в шпильку «Ля Сурс» вместе с Алези позади Михаэля, попытался занять внутреннюю траекторию и выпихнул Шумахера на середину трассы. Сенна тем временем прошел Мэнселла. Расклад на выходе из шпильки: Сенна, Мэнселл, Патрезе, Алези, Шумахер. Далее по ходу круга Хаккинен (Lotus) насел на Шумахера, атаковавшего Алези, и прошел его. На втором круге, когда пошел дождь, Мэнселл дожал Сенну, просочившись мимо него по внутренней траектории в петле «Бланшимон», а затем Сенну прошел и Патрезе. Гонщики Williams обосновались во главе пелетона.
Мэнселл лидировал и первым (на третьем круге) ушел за дождевой резиной. Шумахер свернул в боксы кругом позже. Сенна не стал менять шины, потому что «моим единственным шансом было остаться на сликах». На 6-м круге, когда пит-стопы были завершены, порядок в группе лидеров сложился такой: Сенна, Алези, Мэнселл, Джонни Херберг (Lotus), Патрезе, Шумахер, Брандл. Дождь усиливался, над Спа повисла водяная пелена, и ветви деревьев, окружавших автодром, не давали ветру унести её от трассы. Видимость была отвратительная. Алези и Мэнселл столкнулись, и на вторую позицию перебрался Патрезе, Найджел шел третьим, Шумахер четвертым. Рискованная тактика, избранная Сенной, не сработала. Обыграв Патрезе, Мэнселл начал быстро подтягиваться к бразильцу, а за ним и Патрезе с гонщиками Benetton. Сенну Найджел переиграл на входе в «Автобусную остановку» — искусственную шикану, сооруженную перед стартовым полем. На спуске к «О'Руж» на вторую позицию перебрался Патрезе. Шумахер тоже предпринимал попытки обгона, но Сенна пресекал каждый его маневр. Однако силы были неравны. Михаэль прошел Сену, а за ним то же самое сделал и Брандл. Это случилось на 13-м круге. Есть ли у Михаэля время догнать гонщиков Williams?
«Меня уже спрашивали о моем умении ездить в дождь, — отмечал Шумахер, — и в Барселоне, финишировав вторым вслед за Мэнселлом в условиях сильного дождя, я показал, на что я способен. Возможно, на мокрой трассе мне везет…»
Он нагнал Патрезе и, когда дождь прекратился, первым рванул в боксы за сликами. «Я сам принял такое решение, когда траектория достаточно просохла. Это был самый ответственный момент гонки. Как раз перед этим (на 30-м круге) я допустил ошибку, широко зашел в «Ставло» и оказался за пределами трассы: промахнулся мимо апекса, а когда начал поворот, было уже поздно что-либо исправлять. Мне повезло, что обошлось без аварии и вылета в отбойник, но Мартин меня обошел. Оказавшись позади, я увидел, что шины на его машине пузырятся, и это помогло мне принять решение немедленно отправиться за новой резиной».
31-й круг: Мэнселл, Патрезе, Брандл, Шумахер — и на сликах только Шумахер. «Момент был выбран безупречно!» — скажет потом Михаэль. В конце этого круга в боксы отправился Брандл, на 32-м круге Патрезе, на 33-м — Мэнселл.
32-й круг Михаэль прошел с лучшим на тот момент результатом в гонке: 1:59.82. Это был решающий момент. Мэнселл еще оставался на дождевой резине, а Шумахер уже набрал боевой темп и шел почти на восемь секунд быстрее. И когда Мэнселл свернул на пит-лейн, Михаэль без труда захватил лидерство. Вернувшись на трассу, Мэнселл попытался его достать, но, когда он начал набирать темп (на 35-м из 44 кругов), отрыв составлял 5.7 секунды. На 36-м круге он сократился до 4.7 секунды. Шумахер ответил, улучшив рекорд круга (1:54.76; впрочем, шедший шестым Сенна тут же превзошел его на две сотых). К 39-му кругу Мэнселл вновь сократил отставание — на этот раз до трех секунд. Михаэль ответил новым рекордом круга (1:53.79). И тут у Найджела начались проблемы с электрооборудованием, и разрыв стремительно вырос до 15 секунд. Исход гонки был предрешен!
У первой победы несколько слагаемых, в том числе и умение справиться с чувствами, когда до первого успеха остается всего несколько кругов. Шумахер блестяще выдержал и это испытание. Михаэль полностью контролировал ситуацию, машина «шла все лучше и лучше» — и он сделал это! Линию финиша Михаэль Шумахер пересек первым, более чем на полминуты опередив Найджела Мэнселла.
«Единственное, о чем я жалею, — если в такой момент вообще о чем-то можно жалеть! — что рядом сейчас нет моей мамы. Она дома, в Германии. Это особенный момент еще и потому, что Спа находится от моего дома в Керпене ближе всех из трасс Формулы 1. Ехать туда всего сто километров, тогда как от Хоккенхайма — двести пятьдесят. Вот почему я всегда воспринимал Спа как свою домашнюю трассу. Возможно, оттого я и испытываю сейчас такой наплыв эмоций. В это трудно поверить! В Хоккенхайме у меня впервые на глаза навернулись слезы, но здесь, в Спа, я готов просто разрыдаться!»