Михаил Булгаков: загадки творчества
Шрифт:
«Рассказывали, что у французов есть фиолетовый луч, которым они могут ослепить всех большевиков, и Борис Мирский написал об этом луче фельетон „Больная красавица“. Красавица — старый мир, который нужно лечить фиолетовым лучом. И никогда раньше так не боялись большевиков, как в то время. Рассказывали, что англичане — рассказывали это люди не больные — что англичане уже высадили в Баку стада обезьян, обученных всем правилам военного строя. Рассказывали, что этих обезьян нельзя распропагандировать, что идут они в атаки без страха, что они победят большевиков.
Показывали рукой на аршин от пола рост этих обезьян. Говорили, что когда при взятии Баку одна такая
Потому что инструкторами обезьяньих легионов были шотландцы.
Из России дул черный ветер, черное пятно России росло, „больная красавица“ бредила».
У Булгакова страшный фиолетовый луч пародийно превращен в красный луч жизни, наделавший тоже немало бед. Вместо похода на большевиков чудесных боевых обезьян, будто бы привезенных из-за границы, у Булгакова к Москве подступают полчища гигантских свирепых гадов, вылупившихся из присланных из-за границы яиц.
Обратим внимание, что существовала первоначальная редакция повести, отличная от опубликованной. 27 декабря 1924 года Булгаков читал «Роковые яйца» на собрании литераторов при кооперативном издательстве «Никитинские субботники». 6 января 1925 года Берлинская газета «Дни» в рубрике «Российские литературные новости» откликнулась на это событие:
«Молодой писатель Булгаков читал недавно авантюрную повесть „Роковые яйца“. Хоть она литературно незначительна, но стоит познакомиться с ее сюжетом, чтобы составить себе представление об этой стороне российского литературного творчества.
Действие происходит в будущем. Профессор изобретает способ необыкновенно быстрого размножения яиц при помощи красных солнечных лучей… Советский работник, Семен Борисович Рокк, крадет у профессора его секрет и выписывает из-за границы ящики куриных яиц. И вот случилось так, что на границе спутали яйца гадов и кур, и Рокк получил яйца голоногих гадов. Он развел их у себя в Смоленской губернии (там и происходит все действие), и необозримые полчища гадов двинулись на Москву, осадили ее и сожрали. Заключительная картина — мертвая Москва и огромный змей, обвившийся вокруг колокольни Ивана Великого».
Вряд ли отзывы посетителей «Никитинских субботников», большинство из которых Булгаков и в грош не ставил, могли заставить писателя изменить финал повести. В том, что первый, «пессимистический», конец повести существовал, сомневаться не приходится. Сосед Булгакова по «нехорошей квартире» писатель Владимир Лёвшин (Манасевич) приводит тот же вариант финала, будто бы сымпровизированный Булгаковым в телефонном разговоре с издательством «Недра». Тогда текст финала еще не был готов, но Булгаков, сочиняя на ходу, делал вид, что читает по написанному: «…Повесть заканчивалась грандиозной картиной эвакуации Москвы, к которой подступают полчища гигантских удавов». Отметим, что, по воспоминаниям секретаря редакции альманаха «Недра» П.Н.Зайцева, Булгаков сразу передал сюда «Роковые яйца» в готовом виде, и, скорее всего, воспоминания Лёвшина о «телефонной импровизации» — ошибка памяти. Между прочим, о существовании «Роковых яиц» с другим финалом сообщала Булгакову анонимная корреспондентка в письме 9 марта 1936 года. Не исключено, что вариант финала был записан кем-то из присутствовавших на чтении 27 декабря 1924 года и позднее попал в самиздат.
Интересно, что реально существовавший «пессимистический» финал почти буквально совпал с тем, который был предложен Максимом Горьким уже после опубликования повести, вышедшей в свет в феврале 1925 года. 8 мая он писал литератору Михаилу
Вероятно, Булгаков изменил концовку повести из-за явной цензурной неприемлемости варианта финала с оккупацией Москвы полчищами гигантских пресмыкающихся.
Цензуру, кстати сказать, «Роковые яйца» проходили с трудом. 18 октября 1924 года Булгаков записал в дневнике:
«Я по-прежнему мучаюсь в „Гудке“. Сегодня день потратил на то, чтобы получить 100 рублей в „Недрах“. Большие затруднения с моей повестью-гротеском „Роковые яйца“. Ангарский подчеркнул мест 20, которые надо по цензурным соображениям изменить. Пройдет ли цензуру. В повести испорчен конец, потому что писал я ее наспех».
На счастье писателя, цензура видела в походе гадов на Москву только пародию на интервенцию 14 государств против Советской России в годы Гражданской войны (гады-то иностранные, раз вылупились из заграничных яиц). Поэтому взятие полчищами пресмыкающихся столицы мирового пролетариата воспринималось цензорами лишь как опасный намек на возможное поражение СССР в будущей войне с империалистами и разрушение Москвы в этой войне. А курий мор, против которого сопредельные государства устанавливают кордоны, это революционные идеи СССР, против которых Антанта провозгласила политику санитарного кордона.
Однако на самом деле «дерзость» Булгакова, за которую он опасался попасть в «места не столь отдаленные», заключалась совсем в другом. Главный герой повести — профессор Владимир Ипатьевич Персиков, изобретатель красного «луча жизни», с помощью которого выводятся на свет чудовищные пресмыкающиеся. Красный луч — это символ социалистической революции в России, совершенной под лозунгом построения лучшего будущего, но принесшей террор и диктатуру. Гибель Персикова во время стихийного бунта толпы, возбужденной угрозой нашествия на Москву непобедимых гигантских гадов, олицетворяет ту опасность, которую таил начатый Лениным и большевиками эксперимент по распространению «красного луча» сначала в России, а потом и во всем мире.
Владимир Ипатьевич Персиков родился 16 апреля 1870 года, ибо в день начала действия повести в воображаемом будущем 1928 году 16 апреля ему исполняется 58 лет. Таким образом, главный герой — ровесник Ленина. 16 апреля — тоже дата не случайная. В этот день (по н. ст.) в 1917 году вождь большевиков вернулся в Петроград из эмиграции. А ровно одиннадцать лет спустя профессор Персиков открыл чудесный красный луч (делать днем рождения Персикова 22 апреля было бы слишком уж прозрачно). Для России таким лучом стал приезд Ленина, на следующий день обнародовавшего знаменитые Апрельские тезисы, с призывом к перерастанию «буржуазно-демократической» революции в социалистическую.
Портрет Персикова напоминает портрет Ленина: «Голова замечательная, толкачом, с пучками желтоватых волос, торчащими по бокам… Персиковское лицо вечно носило на себе несколько капризный отпечаток. На красном носу старомодные маленькие очки в серебряной оправе, глазки блестящие, небольшие, росту высокого, сутуловат. Говорил скрипучим, тонким, квакающим голосом и среди других странностей имел такую: когда говорил что-либо веско и уверенно, указательный палец правой руки превращал в крючок и щурил глазки. А так как он говорил всегда уверенно, ибо эрудиция в его области у него была совершенно феноменальная, то крючок очень часто появлялся перед глазами собеседников профессора Персикова».