Михаил Романов
Шрифт:
Поход королевича Владислава на Москву начался не слишком удачно. Его войска пытались овладеть Борисовым городищем в окрестностях Можайска, но защитники крохотной крепости отразили двукратный штурм. Тогда Ходкевич придвинул войска вплотную к Можайску, установил батареи и подверг город обстрелу. В Можайске скопилось слишком много войск. Они несли потери. Запасов продовольствия хватило ненадолго. Возникла угроза голода.
Чтобы вызволить армию Лыкова из окружения, решено было привлечь отряды Дмитрия Черкасского и Пожарского. Черкасский выступил из Волоколамска в Рузу, откуда направил в Боровск на соединение с Пожарским воеводу князя Василия Черкасского. В Боровске уже находились несколько казачьих сотен, составлявших авангард войска Пожарского. Казаки получили наказ укрепиться подле Пафнутьева
Командование возлагало большие надежды на князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царь приказал ему немедля идти к Можайску и закрепиться подле Лужецкого монастыря, чтобы обеспечить свободный путь в окруженный лагерь. Черкасский выполнил приказ. Но едва его воины попытались воздвигнуть укрепленный острог под монастырем, Ходкевич направил против них крупные силы. Не выдержав удара, Черкасский отступил в Можайск, оставив неприятелю весь обоз.
Поражение Черкасского окончательно осложнило военную обстановку. Продовольствие в Можайске подошло к концу. Ратники Черкасского явились без всяких запасов, и их нечем было кормить. Ожесточенные бои вокруг Можайска не прекращались ни на день. Королевская артиллерия усилила бомбардировку. Полки теряли людей. Князь Черкасский был ранен ядром. Едва живого, его увезли в Москву. Столичным боярам пришлось наконец подумать о спасении можайской армии. Черкасскому не удалось выполнить эту задачу, и теперь дело было поручено Пожарскому.
Князь Дмитрий перешел из Калуги в Боровск. Его ратники поставили острог у стен Пафнутьева монастыря и прочно оседлали можайскую дорогу. Из острожка конные сотни Пожарского тревожили постоянными набегами осадный лагерь Ходкевича. Избегая столкновения с крупными отрядами, они нападали на вражеские транспорты, громили разъезды, захватывали пленных.
Боярам в Москве пришлось забыть о старых счетах. Откуда бы ни подходили в столицу подкрепления, они тотчас направляли их в Боровск к Пожарскому. Сначала к нему прибыл отряд астраханских стрельцов и мурза Кармаш с татарами. Затем в Боровск явился окольничий князь Григорий Волконский. То был первый случай, когда бояре подчинили Пожарскому знатного и «родословного» думного человека. Ситуация была критическая, и выбирать не приходилось. С Волконским в Боровск явились отборные силы — более 670 московских, ярославских и костромских дворян.
Получив подкрепления, князь Дмитрий приступил к выводу полков Лыкова и Черкасского из окружения. Вновь столкнувшись лицом к лицу с Ходкевичем, Пожарский действовал хладнокровно и решительно.
Приказ об оставлении можайского лагеря вызвал панику. Воевода Константин Ивашкин, прежде «бесстрашно» сидевший в Борисове городище, теперь «выбежал» из города со всеми ратными людьми и явился в лагерь Пожарского. Литовские люди могли захватить опустевшую крепость, но не успели. Пожарский опередил их. Астраханские стрельцы появились в окрестностях городища немного раньше королевских солдат. Стрельцы уклонились от боя и укрылись в крепости. Ворота захлопнулись под носом у неприятеля. Вскоре в Борисово городище прибыл и сам Пожарский с полками. Не теряя времени, он выслал конные сотни в окрестности Можайска. Лето было в разгаре, но погода внезапно испортилась. Что ни день, шли дожди. Непогода помогла Пожарскому. Ночью полки Лыкова снялись с лагеря и быстро двинулись на соединение с Пожарским. В Можайске остался осадный воевода Федор Волынский с отрядом пехоты. 6 августа 1618 года Лыков благополучно прибыл в Боровск. Князь Дмитрий пропустил отступавшее войско, а затем двинулся
Король Сигизмунд внимательно следил за действиями своей армии и повсюду искал для нее подкрепления. Коронный гетман Жолковский в 1617 году заключил соглашение с Петром Сагайдачным и его старшинами. Тысяча украинских казаков была зачислена в реестр на королевскую службу. Год спустя Сагайдачный принял участие в московском походе Владислава.
Пока королевская рать наступала на Москву с запада, Сагайдачный сжег Ливны и Елец и стал продвигаться к столице с юга. Московское командование поручило Пожарскому разгромить Сагайдачного на переправах через Оку и не допустить его к Москве. Князь Дмитрий поспешил в Серпухов, но тут с ним случился приступ.
Царь Михаил велел Пожарскому ехать в столицу, а войско поручил его помощнику князю Григорию Волконскому. Князю Григорию не удалось остановить запорожцев, и он отступил с Оки в Коломну.
После отъезда Пожарского между казаками и дворянами вспыхнули распри. Из Коломны казаки ушли под Владимир. Там они остановились в вотчине Мстиславского в Ярополческой волости. Казаки собирали корм во владениях не только Мстиславского, но и других бояр и дворян. Исключение было сделано лишь для земель князя Дмитрия Пожарского. «В Вязниках у казаков в кругу, — доносили гонцы, — приговорено, что им боярина князя Дмитрея Михайловича Пожарского в вотчины в села и в деревни не въезжа-ти и крестьян не жечь и не ломать и не грабить». Приговор казачьего круга показывал, что в народе и в армии Пожарский по-прежнему пользовался редкой популярностью. Постановление в отношении вотчин князя Дмитрия выполнялось неукоснительно.
Бояре боялись раздражать казаков и лишь упрашивали их вернуться в Москву. Казаки отвечали, что служить готовы, но не иначе как с Пожарским.
Война обнажила непрочность заново воздвигнутого здания романовской монархии. Высшее командование обнаружило неспособность справиться с военными трудностями. Едва боярин Лыков отступил из Можайска, служилые люди и москвичи потребовали у бояр объяснений. Вооруженная толпа заполнила Кремль. Предводительствовали ею нижегородец Жездринский, ярославец Тургенев, смолянин Тухачевский.
Толпа с шумом ворвалась в палаты, где сидели Мстиславский с товарищами, и угрожала им расправой. Выступление едва не привело к кровопролитию.
В московских верхах царило замешательство. Тайные приверженцы Владислава сеяли повсюду панические настроения. В ту пору необычное природное явление приковало к себе внимание москвичей. Над городом повисла яркая хвостатая «звезда». Кроваво-красная комета сулила беды и пролитие крови.
20 сентября 1618 года со стороны Волоколамска к столице подошла королевская армия. Московский староста Гонсевский и гетман Ходкевич вновь стояли у городских ворот, на этот раз вместе с «царем» Владиславом. Они рассчитывали на содействие бояр.
С юга к столице приблизились отряды Сагайдачного. На виду у гарнизона запорожцы стали проводить свои коши мимо Донского монастыря в лагерь Владислава. Командование сосредоточило в Замоскворечье много ратных людей. Полки вышли в поле и стали строиться в боевой порядок, чтобы помешать соединению двух вражеских армий. В решающий момент бояре заколебались и не посмели атаковать противника.
Неразбериха и замешательство в боярских верхах вновь грозили обернуться бедой.
С начала сентября 1618 года в столице стал заседать Земский собор. Решено было привлечь к обороне крепости все население столицы.
Разрядный приказ расставил по стенам и воротам вместе с ратными людьми посадских людей. В Белом городе и в Замоскворечье охрану стен несли шесть с половиной тысяч человек. Около двух тысяч горожан имели в руках пищали, две с половиной тысячи несли караулы с рогатинами.
За несколько дней до решительного столкновения с поляками царь Михаил пригласил Пожарского во дворец к столу и наградил его золоченым кубком и собольей шубой. По случаю награждения князю Дмитрию перечислили все его заслуги: то, что он против литовских людей стоял, острог поставил, многих врагов побил и взятых языков к государю часто присылал, государеву и земскому делу радел и им промышлял, помогал Лыкову, когда он из Можайска к Москве шел.