Микадо. Император из будущего

Вязовский Алексей

Загорелое веснушчатое лицо Фарлоу вечно выражает недовольство. Вот и сейчас он нахохлился, всем видом показывая, как он не одобряет моей затеи с парапланом. Рядом с Джоном стоит толстяк Арима. Этот самурай вовсе не напрашивался в рейс. Ходовые испытания ему до лампочки. Верфи работают? Лесорубы бревна сплавляют? Какие могут быть вопросы к завхозу! Нет, дорогой. Хоть ты весь из себя зеленый от морской болезни, соли нюхнуть обязан. Должен понимать, для чего работаешь.

— Кораблей не видно. — Я убрал подзорную трубу в защитный чехол. — Если так и будет дальше, то завтра пойдем обратно в То кё. [6] А новые пушки опробуем в гавани. Расстреляем плот на дальность и на точность.

6

Восточная столица — Токио, бывшая Эдо.

Все уважительно посмотрели сначала на меня, потом на пушки. Рядом с ними курил трубку наш главной канонир,

однорукий Хосе Ксавьер. В битве за форт Киёсу он был ранен стрелой, началась гангрена, руку пришлось ампутировать. Несколько месяцев португалец был между жизнью и смертью, иезуиты уже отпели мужика, а он все-таки выкарабкался. Все благодаря умениям нашего лучшего доктора — Акитори Кусуриури. Хосе проникся глубокой благодарностью к своим спасителям, и ко мне в том числе. Пришлось на его примере показывать врачам, как делать опил кости, дренаж культи (дабы предотвратить скапливание гноя). Выражением признательности стало его решение перейти в японское подданство и просьба о зачислении на регулярную службу в качестве артиллерийского консультанта. Теперь португалец учит моих самураев вести огонь из пушек, а в этот поход напросился потренироваться стрелять книппелями во время качки. Книппеля — это еще одно «мое» изобретение. Будучи не в состоянии пока строить крупные боевые корабли с мощной орудийной палубой (а то и двумя), я вспомнил прием из замечательной игрушки Sid Meirs Pirates. Если не можешь соревноваться с противником в бортовом залпе — а по донесениям моей разведки манильские галеоны Испании несли до сорока пушек, — значит, делай ставку на скорость и маневренность. Чтобы повысить шансы своего нарождающегося военного флота в противостоянии с галеонами, я решил их в бою лишать маневренности и возможности поворачиваться бортом. Лучше всего для подобной задачи подходит книппель — два ядра, соединенные цепью. Они предназначены для поражения рангоута и такелажа [7] парусных судов. Сбиваешь мачты, рвешь паруса — и корабль противника замирает на месте. Португалец восхитился придумкой и с энтузиазмом взялся тренировать пушкарей стрелять книппелями.

7

Рангоут— совокупность надпалубных частей судового оборудования для размещения судовых огней, сигналов, наблюдательных постов и пр. Такелаж— совокупность снастей для крепления рангоута, грузоподъемных механизмов и управления парусами.

— Хосе, — я ткнул пальцем в трубку артиллериста. — Ты бы не курил рядом с порохом.

Однорукий португалец покраснел и быстро потушил свой курительный прибор. Все-таки до японской дисциплины и аккуратности европейцам еще пилить и пилить.

Мы все спустились в капитанскую каюту, где за столом колдовал с картой еще один любопытный персонаж. Лысый как арбуз, весь сморщенный как гриб, Цугара Гэмбан — глава всей разведывательной сети на островах. Старик самодельным циркулем старательно что-то высчитывает. И я даже догадываюсь что. Пока все рассаживаются, я ему коротко киваю. Можно!

— Господа, — начинает свой спич Гэмбан. — Истинная цель нашего рейса не ходовые испытания. Позавчера вечером я получил послание от одного из моих шпионов в Кагосиме. Черный корабль отплыл в Европу. После короткого захода в порт Сэтцу клана Миёси, где для него собрали партию золота за груз шелка этого и прошлого годов, «Черная жемчужина» — так называется главное судно португальцев — уходит в Макао и дальше в Испанию.

В каюте поднялся шум, все повскакивали со своих мест и начали говорить одновременно.

Брат Хайра:

— Давайте захватим Черный корабль!

Фарлоу:

— Это сумасшествие! Наше судно не выдержит боя с португальцами. Да мы даже доплыть до центральной части Хонсю не сможем. У нас еды и воды на три дня. И сто человек экипажа против трехсот пятидесяти на Черном корабле. Про пушки я вообще молчу.

Арима:

— Будем плыть вдоль берега и пополнять запасы в рыбацких деревнях.

Хосе Ксавьер:

— А разве Сатоми и император воюют с христианами?

Ключевой вопрос прозвучал, все замолчали и уставились на меня. М-да, придется раскрывать карты. А карты у нас легли следующим образом. На дворе тридцать девятый год. Сэнгоку Дзидай — эпоха Воюющих провинций. Япония разделена на кланы, которые режутся друг с другом за власть. Период феодальной раздробленности заканчивается — вот-вот появится абсолютная монархия. В реальной истории так и случилось — власть захватил клан Токугава, бывшие вассалы дома Имагава и Ода. Однако с моим прибытием сюда все пошло наперекосяк. Благодаря нескольким удачным сражениям клану Сатоми удалось захватить все восточное побережье Хонсю вплоть до Киото. В битве при Хиросиме я сокрушил дом Огигаяцу, данников Ходзё. Глава Ходзё, Дракон Идзу, тут же объявил мне войну, и спустя несколько месяцев я разбил уже его армию в битве у форта Киёсу. Сражение получилось не очень классическим, и даже кое-кто говорил о бесчестии — с помощью ниндзя и гвардии, вооруженной новомодными гранатами, я захватит штаб Ходзё Уджиятсу, убил его самого, правда, и сам получил тяжелую контузию. Тем временем мои войска предприняли ночную атаку на обезглавленные порядки Дракона. Разгром полный. Отрублено сорок тысяч голов, пирамиды из черепов до сих пор «украшают» центральный японский тракт.

И вот тут власть регентов, которые правили Японией вместо молодого сёгуна Асикаги, посыпалась как карточный домик. Сначала сдались обе провинций Уджиятсу — Сагами и Идзу. Мой генерал Хиро-сан (а я тем временем был на лечении в Токио) парадным маршем проследовал вплоть до границ с кланом Имагава. Ни в одной крепости, включая огромную четырехъярусную Одавару, ему не оказали сопротивления. Оно и понятно, хотя дочь и сын Дракона выжили в схватке возле святилища Догэна и попали в плен (их отправили в Токио вместе со мной), дом Ходзё перестал существовать. Лояльных Дракону самураев в провинциях оказалось крайне мало (уходя на войну, он провел тотальную мобилизацию), и вот результат — провинции упали в наши руки, как спелые яблоки. И эти яблочки оказались золотыми. Во-первых, во всех замках хранились огромные богатства. Ходзё, будучи регентом, собирал дань со всей Японии за любой чих. Во-вторых, в Идзу работают золотые рудники. Целый городок шахтеров с плавильными печами, хранилищами, монетным двором — и все это теперь мое. Дальше больше. Симодзумо Хиро высылает разведку — и выясняется, что соседние территории, принадлежащие клану Имагава, тоже пустуют. Даймё Ёсимото увел войска подавлять мятежную провинцию Ода, в которой сейчас за наследство погибшего Набунаги бьются с Имагава Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Чья возьмет — непонятно, но Хиро не раздумывает ни дня. Форсировав реку Шизоука, мимо знаменитой горы Фудзи мой фельдмаршал — рёкугун генсуи — вторгается в земли Имагава. Напротив крупных крепостей — Сумпу, Хамамацу, Окадзаки — Хиро-сан оставляет заслоны и мчится дальше. Темпы наступления — двадцать-тридцать километров в день. Блицкриг по-японски. К первому ноября одна тысяча пятьсот тридцать восьмого года армия Сатоми входит в провинцию Ода и застает Ёсимото штурмующим замок Инадзава. В ней засел Тоётоми Хидэёси. Его противник — Токугава Иэясу — заключил с Тоётоми временное перемирие и наступает на даймё Имагава со стороны земель небольшого клана Сайто.

Симодзумо Хиро с марша бьет в спину Ёсимото и в однодневном сражении полностью истребляет клан Имагава со всеми его сторонниками-самураями, за исключением тех, кто остался в осажденных крепостях. Битва фельдмаршалом строится по самым современным канонам. Разведка на воздушном шаре порядков Ёсимото, обстрел аркебузирами-теппо передних шеренг, после чего бронированный кулак конницы и мечников пробивает фронт, разрезая армию Имагава напополам. Сам Ёсимото совершает сэппуку.

На флагах Хиро-сана — шестнадцатилепестковая желтая хризантема, символ императорского дома. Проигнорировать столь ясный месседж Хидэёси и Токугава не могут, и через десять дней напряженных переговоров, в которых участвуем заочно посредством голубиной почты я и Го-Нара (император Японии), оба военачальника присягают на верность микадо. Совместная стотысячная армия двадцать пятого декабря, аккурат под католическое Рождество, входит в Киото, древнюю столицу Японии.

— Посмотрите на карту. — Я раскатываю на столе капитанской каюты чертеж Японии в разрезе четырех крупнейших островов. Все встают и кучкуются вокруг меня и сидящего Гэмбана. Уже начинает темнеть, и я зажигаю масляный светильник. Качка усилилась, но фонарики тётин устроены так, что масло из них не выльется при любом шторме. Беру в руки палочки для еды и начинаю водить по карте. — Сегодня первое мая. Прошло четыре месяца с момента падения совета регентов и харакири сёгуна Асикагу Ёсихару. Сейчас клан Сатоми контролирует двенадцать провинций. Это самые богатые территории Японии, с годовым доходом двести-триста тысяч коку каждая. А если брать Идзу, то и все пятьсот тысяч. Наши земли, особенно те, что на равнине Кванто, — житница всей Японии. От урожая, который тут соберут крестьяне, зависит вся нация. Теперь посмотрите на север. Обе провинции клана Сатакэ — Хитачи и Симосукэ — также скоро станут нашими.

Старший и младший Абэ оказались очень хорошими полководцами и сумели помочь родственному дому. Войска даймё Морикиё из клана Асина отброшены, и князю севера — так себя именует Морикиё — объявил войну дом Датэ.

Провернуть подобную интригу оказалось нетрудно — ведь третий сын даймё Датэ Масамунэ, благодаря разгрому базы вако, оказался у меня… скажем так, не в заложниках, а в гостях. И поспособствовал переговорам с отцом в нужном русле. Масамунэ оказался жадным даймё и после кредита в размере всего пятидесяти тысяч коку (что при моих нынешних доходах — сущий пустяк) с радостью присягнул императору, а заодно и его Великому министру — Дайдзёдайдзину. То есть мне. Но я не стал раскрывать все эти детали своим вассалам и продолжил:

— Таким образом, вопрос с севером Хонсю решен. Асина обречен, и наш тыл защищен. Труднее обстоят дела на западе. Тут нам противостоят два великих клана Уэсуги и Такэда. Обе группировки имеют богатые земли, обширные запасы зерна, золота, а также сильных военачальников, которые на деле доказали свои таланты.

— Такэда Сингэн и Уэсуги Кэнсин, — влез в разговор брат Хайра.

— Именно. Горные районы Каи, Северного и Южного Шинано, не говоря уж об Эчиго, тяжелы для прохода войск, массовых баталий и снабжения наступающих полков. Такэда и Уэсуги поддерживают их вассалы Яманаути, специалисты по тайной борьбе. Впрочем, и тут у нас есть хорошие перспективы. На этом направлении эффективно работают ниндзя Хандзо. Кроме того, оба моих генерала — Танэда Цурумаки и Таро Ямада — показали себя отличными военачальниками. По донесениям, замок Кофу вот-вот падет. Лично Хандзо отравил все колодцы в твердыне.