Микаэль. На острие разума и чувств
Шрифт:
– Седьмой зуб реагирует, да и пятый вызывает у меня подозрения, - оповестил Микаэль, закончив осмотр, и странно вздохнул, продолжая смотреть на мое лицо. Она следила за движением его рук, нарочито избегая зрительного контакта.
– Я разберу зубик, поставлю временную пломбу и станет легче, - продолжил он, поднимаясь на ноги
– Микаэль, может, мне выйти?
– задала ему вопрос ее мать, показывая всем видом, что выйти не намеревается.
– Вы нам не мешаете, - вернулся он с инструментами и тюбиками.
– Хотите, я принесу кресло, и Вы сядете?
– Нет, я выйду, она же у меня взрослая девушка, - в своем неповторимом
– Не будет же ей больно? Кстати, у нее аллергия на лидокоин и куриный белок.
– Белок? Не беспокойтесь, я вколю ей убестезин или ультракаин. На них у тебя нет аллергии?
– обратился к ней Микаэль, и Лина отрицательно покачала головой, продолжая бессмысленно разглядывать узоры на свитере.
– Ладно, я пойду, - задумчиво бросила женщина.
– Если что, я за дверью, зовите! Ничего страшного не будет, надеюсь?
– Исключено, - пожал широкими плечами и сел в кресло, а Лина все это незаметно наблюдала за ним. Отметила легкую щетину, придающую его облику еще больше привлекательности. Жаль, маска скрывала его губы и подбородок, давая возможность любоваться только щеками, лбом и...глазами. Да, нужно было меньше вглядываться в его глаза, и многого не случилось бы. Лина не потерялась бы во взгляде, теплым и мягким, не предполагая, что однажды ей станет больно смотреть в эти глаза.
Когда мама вышла, он придвинул кресло чуть ближе и улыбнулся. Не видела, как изогнулись его губы, но улыбка отражалась в глазах. Храня эту улыбку его взора пронесет через года, а сердце обязательно вздрогнет и не раз при воспоминании о первом взгляде.
– Ты боишься уколов?
– поинтересовался Микаэль.
– Нет, не боюсь.
– А стоматологов?
– Тоже нет.
Она дернулась от резкой боли, когда он ввел анестезию, и впервые в жизни Лина услышала, как к ней обратились. Позже Микаэль будет часто так ее называть, однако в тот первый день это выражение подействовало на нее ошеломительным эффектом. Главное, не само сочетание букв, а то, как произнес это он. Его голос. Тон. Ничто не заменит его, и из тысячи других голосов не найдется похожий на такой.
– Потерпи, моя хорошая!
Прекрасно осознавала, что это обычное, наверное, обращение врачей к пациентам, только вот как прозвучало оно с его уст. Иначе. Может, так повлияло на нее то, что весь ее внутренний мир был соткан из тонких нитей любви. Лина читала книги о любви и мечтала познать это чувство в реальности, по — настоящему. Узнать, каково это не просто любить, но и быть любимой, повторяя судьбу вымышленных героинь. Понимала, конечно, что ей всего семнадцать лет, и целая жизнь впереди, но все равно хотелось понять, как это влюбиться. Возможно, бурная фантазия ее отреагировала так, но Лина подалась роковому соблазну смотреть на него. Ловить каждую мимику, начиная от слегка нахмуренных бровей, запоминая черточки лица и впитывая, подобно губке, в себя. Нет, Лина не влюбилась, просто заинтересовалась человеком, к которому ее вдруг притянуло. По неизвестным причинам казалось, что она знаю его давно.
– Нужно сделать снимок, - сообщил Микаэль, и Лина встала, последовав за ним. Не заметила, как быстро пролетели минуты, пока изучала его внешний вид. Другой. Все — таки он вовсе не напоминал ей итальянца, в ее представлении чересчур смазливого. Нет! Прямая спина и немного выпяченная вперед грудь в сочетании с высоким ростом делали его похожим на героя старинного
– В каком году родились?
– Он заполнял информацию на компьютере, а Лина пыталась заставить разум включиться и перестать ерзать на стуле.
– Тысяча девяносто девятый год.
– Число и месяц?
– Шестого сентября
– Дева?
– Она не видела, но не было ни капли сомнения, что край его губ дернулся в полуулыбке.
– Да!
– Я тоже дева, - прокомментировал Микаэль.
– А девы терпеливые и не должны бояться ничего.
– Я не боюсь и терплю, - раздраженно чуток бросила Лина, задетая тем, что он разговаривает со мной, как с маленьким ребенком.
– Давай — ка, сделаем снимок, - Его пальцы коснулись ее подбородка, приподнимая. Мурашки. Наконец — то она узнала, каково это, когда по телу пробегает мелкая дрожь от охватившего непонятно откуда взявшегося волнения. Глубоко вздохнула и зря, похоже, потому как он расширил глаза, тщательно осматривая ее. Неужели различил ее реакцию?..Уловил, но только принял за страх, и Лина бы тоже согласилась с ним, лишь бы убежать от правды.
– Все в порядке?
– Да
– Не бойся, это безболезненная процедура, только не кусай мне пальцы, иначе я останусь без работы.
Возникало ли у вас когда — нибудь ощущение, что незнакомый человек не всегда будет чужим и таинственным, а вскоре станет родным и близким? Ощущение, что именно встречи с ним не хватало для какой — то полной гармонии и уравновешивания внутреннего баланса?
Видимо, поэтому, когда пломбировка зуба закончилась, и он назначил следующий прием через два дня, ей сложно было развернуться и уйти. Остаться, а зачем? Лина ведь его совсем не знала, к тому же он всего лишь стоматолог, в чьи обязанности входит вылечить ее зубы. С первого вздоха...С первого взгляда влюбиться? Разве это ей надо было? Тогда Лина была уверена, что это всего — то обычная заинтересованность юной девушки, окрыленной романами, симпатичным мужчиной. Она думала, это пройдет, как только они вернутся домой, и Лина перестанет об этом мыслить.
Перед уходом он дал ей визитную карточку. Как же она ошиблась! Ничего не прошло, а имя, напечатанное на ней, не давало покоя. По правде, она и не предполагала, что их первая встреча станет для нее чем — то грандиозным или роковым. Появится странное притяжение и желание встретиться с ним еще раз. Все — таки Лина продолжала убеждать себя, что легкий интерес угаснет, и она будет его воспринимать, как стоматолога. Не вышло.
«Клекчани Микаэль»
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Ошибаться невозможно. Он следил за каждым ее движением, поэтому — то пальцы предательски задрожали, когда Лина надевали одноразовые бахилы на сапоги. На улице, где от холода, кажется, синели губы, а мороз заставлял волосы на затылке взъерошиваться дыбом, ей стало невыносимо жарко в не таком уж прохладном помещении.
Лина исподлобья глянула на него, пропуская мимо ушей отдаленные слова матери, которыми она обменивалась с ним. Микаэль Клечани кончиком указательного пальца подправил маску, делая вид, что полностью сосредоточен на разговоре с Риной Салли. Но направленные на нее карие глаза безмолвно утверждали об обратном. Притворялся, причем настолько наигранно, будто и не собирался скрывать проснувшийся интерес к новой пациентке.