Микеш (Том 1)

Лада Йозеф

– Пашик, Бобеш, скорее домой! Микеш уже там!

Друзья замерли в оцепенении, словно в них угодили старыми шлепанцами. С минуту они молча таращили глаза друг на друга, а потом, подумав, как видно, об одном и том же, бросились к жердям триумфальных воротец, отодрали их от оград и вместе с ними побежали к дому. Толстенький Пашик едва поспевал на своих коротких ножках за Бобешем и пыхтел как паровоз.

– Елки-моталки!- кричал в сердцах Бобеш.- Вот так встретили! Микеш уже давно дома, а мы стоим и пялимся черте куда!

Вдруг - словно из-под земли вырос - появился Франта Кулдан и

вбежал прямо под триумфальные воротца. Два друга хотели было вырваться вперед и удрать от него, да не тут-то было: разве на одних задних ножках обгонишь такого резвого сорванца?!

Баловник Франта продолжал бежать под триумфальными воротцами, создавая тем самым впечатление, будто Пашик с Бобешем с почестями провожают его домой. Это его-то, неряху Франту Кулдана! Пашик прямо-таки задыхался от злости, а Бобеш сверкал глазами, точно сам дьявол. Но Франта Кулдан не придавал этому никакого значения.

Когда же они бежали по склону от пруда Стрнада к ручью, Бобешу пришла в голову дельная мысль, как избавиться от Франты. Он незаметно подал знак Пашику и, увидев, что кабанчик догадался о его намерениях, резко затормозил и пригнул жердь с украшенной веревкой к земле. Не ожидавший подвоха баловник Франта споткнулся о веревку и кубарем полетел в ручей. Когда он выкарабкался оттуда, Бобеш с Пашиком уже вбегали на двор Швецов.

А посреди него стоял так часто оплакиваемый ими, столь долгожданный и наконец-то нашедшийся их друг Микеш! Уже по одному его виду можно был заключить, что у себя в цирке он был большим паном. На Микеше были новые сапоги со шпорами, великолепные красные панталоны с вышивкой, такая же шапочка и всамделишные очки. Бабушка просто наглядеться на него не могла! Она гладила его по головке и приговаривала:

– Вот ты и снова дома, шалунишка мой ненаглядный!
– И при этом бедная старушка плакала от радости.

Пепик тоже его гладил, тряс ему лапу и то и дело восхищался его нарядом. Он буквально сдувал пылинки с его панталон, поправлял ему шапку, а потом на радостях запрыгал вокруг Микеша на одной ноге.

Микеш был тоже очень растроган. Маленьким платочком он утирал навернувшиеся на глаза слезы, гладил лапкой натруженную бабушкину руку и едва ли не каждую минуту почтительно ее целовал. И при этом еще мудро заметил:

– В гостях хорошо, а дома лучше, родная моя бабушка! Тут-то и явились Пашик с Бобешем. Подбежав к Микешу, они встали от него по обе стороны и водрузили над ним триумфальные воротца. Пепик тотчас же перестал прыгать, вытащил из кармана губную гармонику и заиграл заранее приготовленную для этого торжественного момента проникновенную мелодию: "Я странствовал, играла музыка ".

Когда Пепик закончил играть, Пашик с Бобешем прислонили воротца к стене дома, и состоялась наконец трогательная встреча двух наших знакомцев со своим милым, добрым другом котиком Микешем. Каждый из них норовил первым обнять и погладить котика. При этом Бобеш то и дело повторял: "Неужели ж ты снова с нами, чертяка наш драгоценный?!", а Пашик, совершенно потерявший голову от радости, лишь трогательно повизгивал. Бедная бабушка была настолько взволнована происходящим, что пошла и присела возле дома на скамеечку. Прежде других овладел собой Микеш.

Он поблагодарил всех за сердечную встречу и сказал:

– Ну а теперь пойдемте в горницу! Полно людей смешить. Взгляните, сколько их собралось, вся деревня на нас смотрит. К тому же я хотел бы немного отдохнуть!

Потом он повернулся к носильщику, который стоял на дороге возле большой тележки, доверху нагруженной разного рода коробками, и крикнул ему:

– Эй! Подвезите, пожалуйста, вещи к дому!

Лишь сейчас все заметили, сколько их привез с собой Микеш, и охотно помогли ему перетащить пакеты в дом. Повозиться пришлось изрядно. Глядя на такое множество вещей, бабушка только разводила руками. Микеш же держался как важный пан и то и дело подкручивал себе усы. А когда все вещи были перенесены в дом, он сунул лапку в карман, достал большущий кошелек и расплатился с носильщиком. По-видимому, вознаграждение было щедрым: носильщик поклонился Микешу, козырнул и громко, чтобы слышали все соседи и соседки, сказал:

– Весьма признателен, сударь!

Когда он увез пустую тележку со двора, все пошли в дом.

Микеш вручает подарки

Очутившись в горнице, Микеш настолько растрогался, что поначалу даже утратил дар речи. Потом он вытер лапкой навернувшиеся на глаза слезы и проговорил дрогнувшим голосом:

– Как я рад, что снова дома! В гостях хорошо, а дома все-таки лучше!

Все присутствующие в знак согласия закивали головами. Бабушка торопливо смахнула передником пыль с табуретки, чтобы ее славный котик присел отдохнуть после дальней дороги, но Микеш направился к груде коробок и свертков со словами:

– Сначала, бабушка, разберемся с подарками и другими вещами, а то тут шагу ступить нельзя.

– Тебе виднее, Микеш,- согласилась бабушка, и все обступили котика, чтобы помочь ему распаковывать вещи.

Пепик перерезал ножиком веревку на одной из коробочек, и когда Микеш собирался уже открыть крышку, дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла маленькая фигурка котика Мурлышки. Едва притворив дверь, запыхавшийся от бега Мурлышка затараторил:

– Мама, папа, там в цулане мыс!

– Что такое?! А ну покажи где!- вскричал Микеш и, отбросив коробку в сторону, метнулся к двери.- Стоило мне уйти, как тут и мыши завелись!

– Подожди, Микеш, не ходи никуда!- окликнул его Бобеш и, в несколько крупных прыжков нагнав котика, схватил его возле порога за фалду и потащил обратно.

– Говорил я вам, что этот молокосос все испортит!- кричал Пашик, чуть не плача с досады.- Не поверили мне, вот и получайте! Какой позор! Теперь хоть пятачка не кажи из хлева!

– Не сердись, Пашик! Сейчас все уладим!- успокаивал кабанчика Бобеш.

Микеш смотрел на них, раскрыв рот от удивления. Он не понимал, что происходит. В эту минуту к Микешу подошел Мурлышка и, поцеловав ему лапу, затараторил:

– Добло позаловать, дядюска Микес! Надо бы кота позвать, стобы мыску ту плогнать!

– Вот дубина стоеросовая! Люди добрые, держите меня, или я за себя не ручаюсь!- визжал Пашик.- Я не останусь здесь и пяти минут, слышите?! Уложу корытце в мешок и пойду странствовать, как тот кабанчик у Халупы!

Тут Микеш подошел к нему и сказал: