Миланья
Шрифт:
Результат не заставил себя ждать. Уже через неделю она смогла спокойно доходить до соседних палат. И первым делом, добравшись до медицинского стола с инструментами в операционной, Милли стащила скальпель и спрятала его у себя под подушкой. Девушка опасалась, что противный дядька снова пожалует. Однако страхи не подтвердились. Лорд Крафт больше не приходил.
Ещё через десять дней Милли потребовала отпустить её домой. Состояние девушки улучшилось, а в больнице лежать ужасно скучно. Запах лекарств вгонял в тоску, ей же хотелось жизни и движения. Таня не стала препятствовать: взбалмошная пациентка ей порядком надоела. Доктор
После выписки Миланья и Эд вернулись в его Берлогу. Переступив порог дома, Милли наткнулась на кучу коробок.
— Это что? — задала она резонный вопрос мужу.
— Твои вещи. — ответил Эд. — Их доставили с лайнера. Ты разбери их, пожалуйста. Что нужно — оставим здесь. Остальное придётся перетащить в кладовую лаборатории.
— Но мне все вещи нужны! — вознегодовала она. Милли разулась и сразу устремилась к своим сокровищам, томившимся в коробках.
— Берлога маленькая. Все не поместятся. Смотри, уже сейчас вещами большая часть первого этажа занята. Если всё оставим, нам с тобой просто негде будет жить. Так что отбери лучше, остальное переправим в Сферу.
Милли металась от коробки к коробке. Мысль, что с большей частью её прелести придётся расстаться, наводила ужас.
— Но как же так? Что же делать? — не находила она выход. — И почему ты собираешься отправить вещи в кладовку Сферы? В большой дом почему нельзя? Мои вещи очень дорогие. Они не могут храниться абы как. Если уж вещи никак не получится оставить, то пусть их перенесут в одну из гардеробных большого дома.
Эд не ответил. Он как-то погрустнел, подошёл к лестнице и поднялся на второй этаж. Милли, заметив, что мужа нет рядом, бросила коробки и последовала за ним наверх.
Эдик сидел на кровати, отвернувшись к косой стене, которая по совместительству являлась ещё и крышей. Миланья подсела рядом, надеясь, что муж вот-вот обнимет и прижмёт к себе, и… Ведь они так давно не были вместе! Но Эд не шевелился. Просто сидел, уткнувшись в стену.
— Так. Рассказывай. — строго приказала она.
Эд продолжал молчать.
— Эдик, если ты нечего не скажешь, я ничего не пойму. Проблема никуда не исчезнет. Ты продолжишь злиться, я начну раздражаться. И к чему мы придём? — пыталась она достучаться. — Пожалуйста, расскажи, что случилось. Говори как есть. Даже если это неприятно. — она легонько коснулась его плеча. — Ну же, Эд, расскажи.
— Мой дядя не хочет тебя больше видеть. — тихо произнес муж. — Говорит, что ты хамка и он почти желеет, что разрешил нам пожениться.
— Вот как? — такого поворота Милли не ожидала. — А ты? Что же ты, Эд? Ты тоже уже жалеешь что мы поженились? — она убрала руку с его плеча.
— Нет! Что ты! — Эд повернулся к ней и сжал убранную ранее руку. — Но ты пойми. Он же мне как отец! Родной человек! Как же мне тяжело видеть, когда вы с дядей не ладите. Он даже имени твоего слышать не хочет. Не упоминает тебя, не желает общаться. Ты делаешь примерно то же самое. Но я не хочу выбирать между вами двумя. Вы оба мне одинаково дороги.
— Я боюсь твоего дяди, — хотела объяснить она. — В его поведении столько странного.
— Вот тут я тебя не пойму. Когда ми были на Альфе и подозрений носилась куча, ты рвалась на Септимус. Говорила, что плевала на всех. Теперь же, когда дядя все объяснил, ты начала бояться. Да, он знал твою маму и очень бы хотел с ней увидеться. Но если
— Знаешь, я как только прибыла на Септимус, так из каждого угла слышу дифирамбы твоему родственнику. Давай хотя бы ты не будешь мне это всё проповедовать. А я в свою очередь постараюсь не ссориться больше с лордом.
— Вы уже поссорились.
— Если поссорились, значит помиримся. Обещаю впредь не грубить твоему дяде. Эд, не злись пожалуйста! — она снова стала нежной.
— Ладно. — смягчился он.
Милли поднялась с кровати, не выпуская его руку из своей.
— Я в душ, — заманчиво сказала она, — ты со мной? — девушка игриво улыбнулась и подняла свободную руку к голове, приняв томную позу.
Конечно, он пошёл с ней. Медовый месяц, так неожиданно поставленный на паузу, снова заиграл яркими красками.
Жизнь потекла по новому руслу. Септимус чем-то напоминал Милли родную Тэю, причём только с хорошей её стороны. Здесь не было толп вечно ноющих беженцев, отдающих вонью и грязью. Не шлялись бесконечные вереницы раненых и калек, которых только предстояло привести в порядок. За счёт Империи, конечно. На Септимусе не нужно постоянно держать ружьё под кроватью, опасаясь нападения тупых, но агрессивных варваров. Тут спокойно и безопасно, по крайней мере, в области лорда Крафта.
И здесь был лес! Прям рядом со Сферой. Настоящий! С зеленью, свежим воздухом, зверушками и птичками. После густонаселённой Альфы, где даже воздух обновлялся искусственно, Септимус казался уголком блаженства.
Милли каждый свой день, проводив Эда в Сферу, отправлялась на прогулку по бескрайним просторам. Шелест сочных зелёных листьев, хруст сучьев под ногами, рассеянный свет, пробивающийся через плотные кроны деревьев, мирное журчание мелких ручейков и речушек. Она могла бродить здесь часами. Иногда гуляла по уже проверенным излюбленным тропинкам, временами же захаживала в доселе не знакомые ей части леса. Ей очень нравились эти мирные размеренные часы одиночества. Появилось время привести в порядок мысли. Проанализировать события. Подумать о жизни. Все предыдущие годы Милли провела в бешеной гонке за деньгами. Работая с детства, нормального отдыха у неё и не было. Даже в редкие дни отпуска, когда она уже у Эверина-старшего работала, её постоянно дергали и отвлекали, не давая прийти в себя.
Теперь же она бродила часами, вдыхая свежий аромат леса. Какая-то неведомая сила влекла ее всё дальше и дальше, заставляя растворяться в окружающей красоте. И откуда в ней такая тяга к природе Септимуса, она и сама не могла понять.
— Это твоя корсиканская кровь, — дала как-то ответ Таня.
Миланья и доктор подружились. Первой не хватало общения, ведь Эд львиную долю времени проводил в лаборатории, вторая же соскучилась по живой имперской харизме. На Корсике принята чопорная и консервативная манера изъясняться. Конечно, в этом есть свои преимущества, но для империанца такой стиль казался мёртвым и скучным. С Милли же Таня не только могла поболтать на родном языке, но и нашла много общих точек соприкосновения. Обе девушки любили красивую одежду, моду, а также интересовались наукой, политикой, искусством. Они часто встречались в конце дня, шли в кафе при Сфере, заказывали по пирожному или пирожку с какао и вели живые интересные беседы.