Милашка для грубияна (часть 2)

Шикова Илона

У моей подруги сначала пропал дар речи, когда она увидела мою дочь, а потом необузданный взрыв эмоций.

– Вишневский, ты слепой? – шипела я, укачивая полусонную Милану в кроватке своей крошки. – Как можно было взять чужого ребенка?

– Блин, Катя, - Артем чесал затылок и, по всей видимости, сам недоумевал, как у него получилось так лажануться. – Пашка держал их двоих, пока я бегал в магазин, - он сделал паузу, глядя преданно мне в глаза. – А

потом я схватил первую попавшуюся, думая, что это Амина.

– Папаши, ешкин кот! – фыркнула я негромко, мотая головой из стороны в сторону. – Как можно не узнать свою дочь, Вишневский?

– Они похожи, - обиженным голосом произнес Артем, и я поняла, что дальше выяснять причину столь идиотского поступка бесполезно, а так же мои бесконечные “как” так и останутся в виде риторического вопроса.

С тех пор мы созваниваемся с подругой заранее и договариваемся об одежде, чтобы наши балбесы-мужья снова не перепутали детей…

– Я там краем уха слышала, что ты собираешься в прокуратуру возвращаться, - аккуратно начинаю, когда мы пьем с Дариной чай в столовой, и наблюдаю, как моя собеседница закатывает глаза.

– Настучал уже, - ворчит, хотя уверена, что она не сердится. – Вот же…

– Не настучал, а попросил помощи, - поясняю, чтобы Дарина не напридумывала себе ничего лишнего. – Позвонил мне и слезно умолял, чтобы я тебя отговорила от этой дурацкой затеи.

Честно говоря, не думала, что подруга в принципе решится вернуться в прокуратуру, однако ей предложили неплохую должность, и неизвестно, что там у нее на уме.

– Так уже, - смеется моя подруга и делает глоток чая, а после отправляя в рот печенье. – Сразу же отказалась, как только прокурор предложил.

– А Пашка думает, что…

– Пусть помучается, - подмигивает мне подруга, расплываясь в улыбке на все свои тридцать два зуба. – Неужели вы решили, что я променяю семью на какую-то дурацкую карьеру? Ладно Балабанов – он постоянно ведется на мои провокации, но как могла ты, Миланская, поверить в эту чушь? – в ее голосе слышался нотки обиды, однако я в душе ликую, радуясь, что в очередной раз не ошиблась в Дарине.

– Горжусь тобой! – облокачиваюсь о стол и опираюсь подбородком о ладошку. – Люблю тебя сильно-сильно!

– Балабанову, главное, не проболтайся, а то у меня не будет рычагов давления на него, - смеется в ответ девушка, делая очередной глоток чая. – А так ходит, как шелковый, даже не спорит.

Я знаю, что Дарина сильно преувеличивает, потому что Пашка от нее без ума, и даже без, как она сказала, рычагов давления сделает все возможное и невозможное, чтобы она постоянно

улыбалась, радовалась, никогда не злилась и была счастлива. Точно так же, как и мой драгоценный супруг в отношении меня.

– На меня можешь положиться, - поддакиваю ей в ответ, продолжая сидеть в той же позе. – Я же женская солидарность!

– Прикинь, Катюха, я тут на досуге думала, - Дарина ухмыляется и легонько мотает головой из стороны в сторону. – Раньше мы обсуждали парней, теперь детей, а через лет двадцать все разговоры будут сводиться к склерозу, гипертонии и аритмии.

– Типун тебе на язык! – фыркаю, даже боясь представить эту картину. – Лучше о внуках.

– Теперь тебе типун на язык! – возмущенным голосом произносит моя подруга и кривится. – Рано еще нам бабушками становиться, даже через двадцать лет! Вот через двадцать пять…

Возможно и так, а может по-другому – что ж, как говорится, время покажет, а пока наши мужья заходят в столовую, держа любимых крошек на руках – слава Богу, не перепутали!

– Наконец-то мы одни, - Артем обнимает меня, стоя посреди спальни.

Дарина с Пашкой уехали еще час назад, Петровна отправилась укладывать Амину (кстати, домработница теперь спит вместе с нашей дочерью, в категоричной форме заявив, что не желает возвращаться назад в свою комнату), а у нас появляется время с мужем уделить друг другу внимание.

Мне всегда его мало – раньше мешала работа Артема, теперь домашние дела, но я все равно без претензий, потому что мой горячо любимый супруг каждую свободную минутку посвящает мне или малышке.

– Тогда не теряй даром время, - я первой нахожу губы Вишневского и захватываю в свой плен.

Все, как он любит – нежно смакую каждый миллиметр, проверяя на вкус его язык, а так же наслаждаясь желанными прикосновениями. Мне никогда не надоест отдаваться ему, а он всегда готов быть рядом.

Я не могу без него, а он без меня – наверное, это и есть счастье.

– Артем! – шепчу, когда опускаюсь спиной на прохладные простыни и тяну мужа на себя.

– Катюша! – он эхом отвечает с хрипотцой в голосе, не желая ни на секунду отрываться от моего тела.

– Грубиян! – тихонечко хихикаю, когда Артем легонько кусает меня за шею, вызывая стон из груди.

– Моя любимая Милашка!

И я готова слышать эти слова постоянно – каждый день, каждую минуту, каждую секунду…

Конец