Милашка для психа
Шрифт:
— Если умру — разрешаю Джеку съесть мое тело.
— Фу, — фыркнул псих. — Станет Джек тебя есть, когда у него корм премиум-класса.
Он ушел, а Таня перевернулась на спину и уставилась вверх. Голова кружилась, из-за высокой температуры ей казалось, что по потолку прыгают разноцветные пятнышки.
* * *
— Ты вообще знаешь, что еду надо солить? — пробухтела Таня, сидя с тарелкой супа в постели.
Она бы никогда в жизни не позволила себе так есть,
— Я солил.
— Нет.
— Много соли есть вредно.
— Вредно быть таким душнилой, как ты.
Псих закатил глаза.
Он сидел со своей тарелкой за компьютерным столом. Таня понятия не имела, почему тот решил, что ей нужна здесь компания. Но он приперся, и выгонять его не хотелось. В конце концов, он сварил суп. Хоть и жутко не соленый.
Таня набрала еще немного бульона в ложку, проглотила, а потом отставила тарелку на тумбочку.
— Спасибо.
— Ты не поела ничего.
— Больше не влезет.
— Плохо впихиваешь.
Он подкатил свой стул к кровати, взял ее тарелку и протянул Тане ложку с супом.
— Давай-ка, еще пару ложечек.
Таня нахмурилась.
— Ты что — издеваешься?
— Нет. Тебе нужно поесть, ты весь день просто лежишь. Давай, ложечку за маму.
Таня помотала головой. Господи, какой детский сад, ее заставляют есть суп, когда она болеет, она что, вернулась в свои пять лет?
— Не буду я.
— Или ты съешь ложечку за маму, или я ей позвоню, и она приедет, и ты знаешь, что начнется.
Таня в ужасе открыла глаза. А потом и рот, потому что угроза психа подействовала.
Если приедет мама, то конец всему. Мало ей того, что она теперь атакует ее сообщениями о том, как важно предохраняться, и планами на те загадочные выходные, которые они в ближайшему будущем проведут на даче все вместе.
Кстати, неплохая идея разболеться. Можно отвертеться от маминого приглашения.
— Постой, как ты ей позвонишь? — спросила Таня после очередной ложки несоленой бурды.
Псих улыбнулся, как настоящий монстр.
??????????????????????????
О нет.
Неееет.
— Догадайся.
— Ты что, обменялся номерами с моей мамой?
— Ты мыла бокалы, я провожал ее до такси. Мы разговорились.
Таня отпихнула его руку, когда он снова пытался протолкнуть Тане в рот свой суп.
— Ты не имел права!
— Мне все равно!
— Заткнись уже!
Таня очень хотела разозлиться. Очень. Но она сидела вся обложенная одеялами и таблетками и ела из чужих рук! Злиться не получалось.
Более того — когда псих поймал ее взгляд и улыбнулся как-то по-доброму, Таня поняла, что ответная улыбка сама по себе лезет ей на лицо.
Надо было срочно что-то с этим делать.
* * *
Было
Таня потянулась, сладко зевая, огляделась.
Комнату заливало солнечным светом и впервые за несколько дней она жуть как захотела выйти на прогулку.
Джек как раз вилял хвостом, сидя рядом с ее кроватью, как бы намекая…
— И где твой папка? — спросила Таня, поглаживая собаку по голове.
Тот только вывалил язык и, понятное дело, на вопрос не ответил.
Таня натянула спортивный костюм, куртку и, наученная горьким опытом — большую шапку с помпоном. Прицепила к ошейнику Джека поводок и вышла с ним в подъезд.
Она планировала сходить до ближайшей булочной — киоска за углом, где делали просто потрясающие пончики. Купить пару штук на завтрак, заодно подышать воздухом и дать Джеку нормально погулять — без вот этих вот всех таймеров на пописать.
Пончики и правда оказались наисвежайшими. Таня не выдержала и начала есть один прямо по дороге к парку. Руки у нее были заняты поводком, стаканчиком с кофе и пончиком, поэтому, когда затрезвонил телефон в кармане, она не сразу смогла его достать.
Пришлось сложить все добро на скамейку.
Джек сел рядом, покорный, как ангел, Таня порылась по карманам, нащупала телефон, но на звонок не ответила.
Не успела. Ее внимание привлекла компания у дороги.
Три крупных чувака в татуировках и с лицами, которые издали можно было бы принять за кирпичи, стояли вокруг психа, что-то не очень любезно ему навязывая.
Надо признать, что псих держался молодцом, хотя парни явно не были настроены на дружеский разговор. И, да, они были крупнее психа, хотя, казалось бы, куда уж.
Таня взяла Джека и начала вместе с ним красться к дороге, прячась за первые попавшиеся кусты. В их дворе таковых почти не имелось, так что детская площадка с горками и качелями пришлась кстати.
Если бы Таню увидел кто-то со стороны, то явно вызвали бы ей скорую помощь. Или полицию. Но никого не было, только Таня, Джек, и эта жуткая компания, к которой ей вообще-то не стоило подходить.
Но она все-таки рискнула. Потому что чувство самосохранения, очевидно, испарилось из Тани в тот момент, когда она выпрыгнула из мамы и издала свой первый звук.
Она прислушалась. Разговор был из разряда «Ни хера не понятно, но очень интересно».
Самый крупный амбал напирал на психа, как бульдозер.
— Ты кого из себя тут строишь, Егорушка? Ты же знаешь — я тебе шею перекушу на раз-два.
Псих прыснул, как будто эта угроза была для него сродни щекотке.
— Ты об меня зубы сломаешь.