Милая обманщица
Шрифт:
— Вероника, — Марина подходит ко мне и мягко дотрагивается до моих рук, чтобы убрать их с лица, — мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, — она садится рядом, все так же держа мои руки. — Но надо, чтобы ты рассказала нам все.
— Когда он закончил, — начинаю дрожащим голосом, — он молча ушел. Я осталась здесь, потом услышала какой-то шум во дворе, схватила нож и вышла на крыльцо. По звуку я поняла, что это машина куда-то врезалась. Я вернулась домой и позвонила вам.
— Ты не пыталась помочь ему? — спрашивает Андрей.
— Нет, я боялась,
— Когда я вошла, она сидела здесь на полу с ножом в руках, — говорит ей Марина.
— Я правда боялась, что он может вернуться.
— Значит, ты не выходила к нему?
— Нет.
— И не спрашивала, куда он собирается?
— Нет. Мне было все равно, лишь бы он ушел.
— Есть еще что-нибудь, что нам надо знать? Может что-то забыла?
— Нет, это все. Что теперь с ним будет? — задаю я главный вопрос.
— За порчу имущества, хранение и употребление наркотических средств, нанесение телесных повреждений и изнасилование? Обыск дома, допрос свидетелей, в том числе подозреваемого, возможно мед экспертиза, суд, но и в конце — несколько лет колонии общего режима. Тут уже никакие деньги не помогут. Но сначала поедем в больницу, пусть тебя осмотрят.
— Он больше тебя не обидит. Тебе нечего бояться, — пытается ободрить меня Кузнецова.
Вот и настал этот момент: игра окончена, миссия выполнена. Тяжкий груз в виде роли другой, чужой девушки спадает с плеч. Я знаю, это не конец, все только начинается. Самое сложное еще впереди: судебные разбирательства, бесконечное повторение своих показаний и встречи с Антоном. Но мне больше не надо притворяться. Наконец-то, я рассказала людям правду. Чувство освобождения переполняет меня. Я вновь закрываю лицо руками, пряча свои всхлипы, переходящие в рыдания. Марина обнимает меня за плечи и гладит по спине, что-то нашептывая.
Глава 10
Следующие два дня я живу в ожидании приговора. Мне или Антону. Поэтому эти два дня казались мне двумя неделями или даже месяцами.
Мама много плакала, жалея меня. Полина, которая на допросе подтвердила мои слова, поддерживала меня и все время была рядом.
Не знаю, насколько быстро разлетелась информация, но мне казалось, что все вокруг знают о случившемся и смотрят на меня. Поля говорила, что я преувеличиваю, и что кроме наших близких друзей вряд ли кто-то что-то слышал.
На следующий же день к нам домой пришла мама Антона. Я увидела ее впервые, но сразу поняла, кто она. Сходство с сыном было удивительным. Вид у нее был уставший, глаза заплаканные, уголки губ опущены. Сначала я подумала, что она будет просить забрать заявление. Ее молчание и тяжелый изучающий взгляд изводили меня, а тихое "мне очень жаль" и вовсе повергло в шок. Эта женщина даже предложила свою помощь, чем смутила меня еще больше. На вопрос, чего она хочет, она ответила, что хочет уехать и начать жизнь заново. Мне было искренне жаль ее. Может, тяжелый развод и не сломил ее, но поступки сына точно разбили в пух и прах. "В этом нет вашей вины", — это все, что я смогла ей сказать.
Также
Но и самое главное: Полины я узнала, что Стаса тоже задержали. Это была единственная радостная новость за последнее время.
На третий день Макаров вызвал меня к себе в участок. Он сказал, что Антон требует разговора со мной с тех пор, как попал к ним. Я поехала вместе с Полиной.
Сначала мы говорили с Андреем. Он рассказал, что собранной информации хватит для обвинения. Мама Антона отказалась нанимать адвоката, что очень удивило меня. Сам же Антон отрицал свою вину. Я спросила Макарова, верит ли он ему, на что тот только рассмеялся.
— Ты готова увидеть его? — спрашивает Андрей уже серьезно.
— Да, только дайте мне минуту, я сейчас вернусь.
Он кивает, и я отхожу к Полине.
— Я хочу поговорить с Антоном наедине, — тихо говорю я ей.
— Зачем?
— Поля, пожалуйста, просто помоги мне.
— Ладно, — недовольно фыркает она, — что-нибудь придумаю.
— Спасибо, — мы возвращаемся к Андрею, который передает нас своей напарнице. Кузнецова ведет нас к какой-то двери, и указывает на скамейку рядом с ней.
— Ты, — она показывает на Полину, — посиди здесь. Порядок? — обращается она уже ко мне.
— Немного волнуюсь, — честно отвечаю я.
— Не переживай, он не сможет тебе ничего сделать.
Я киваю и она открывает передо мной дверь. Мы заходим в небольшую комнату, в котором не было ничего, кроме стола и двух стульев. На одном сидел Антон. Его запястья были скованы наручниками, прикрепленными одним концом к столу.
— Почему так долго? Я столько раз звонил тебе, — с досадой спрашивает он. Я сажусь на стул напротив него и заставляю себя посмотреть ему в глаза, в которых вижу столько злости, обиды и презрения, что тут же отвожу взгляд в сторону.
— Не наглей, она пришла, как только смогла, — грубо отрезает Аня.
— Я имею право поговорить с ней наедине, — раздраженно бросает Антон. Боже, я всем телом ощущаю исходящую от него ненависть. Боюсь представить, что бы он сделал, окажись мы наедине и без наручников.
— Остынь, парень. Она могла вообще не приходить, — Марина упирается локтями о столешницу и смотрит на него в упор. Кажется, они вот-вот накинутся друг на друга. Черт, где же Полина?!
— А нам точно нельзя поговорить наедине?
Марина лишь качает головой. В этот момент Поля резко открывает дверь и начинает вопить и жаловаться то ли на боли, то ли на судороги.
— Да замолчи уже. Что случилось? — Кузнецова встает с места и идет к Полине, которая уводит ее в коридор.
— Зачем ты это сделала?! — зло шипит Антон, как только за ними закрывается дверь.
— Что именно? Рассказала правду? — убираю руки под стол, чтобы он не видел, как сильно я нервничаю, царапая ногтями ладони.
— Ты хоть понимаешь, что мне за это будет?