Милицейский спецназ
Шрифт:
– К-кто вы?
– Поднимайся, Елена!
– Старший лейтенант?
– Да. Давай помогу.
Владимир протянул руку и поднял девицу с земли.
– А ты что тут делаешь?
– Ну и напугали вы меня! А ведь я ждала вашего появления, но в этой одежде, внезапно…
– Ты, Лена, не ответила на вопрос.
– Ответила. Я ждала вас. Знала, что придете после звонка.
– Почему ждала именно здесь?
– Но не пошли бы вы с центрального входа?
– Правильно! Но раз ждала, то, значит, имеешь представление, сколько человек в доме?
Коровина утвердительно кивнула головой:
– Знаю.
– Без проституток?
– Пока да. Судя по возгласам, которые иногда пробивались сюда, пьют водку. После и девочек вызовут. Хотя они сейчас в тени. Сам Фома приказал всем рассосаться по щелям.
– Снаружи дом кто-нибудь охраняет?
– Кто его может охранять? Тоже крутые мафиози какие! Никого нет. Трое их в доме.
– Ясно. А теперь, Лена, давай вернемся к разговору в лесу, когда мы встретились после того, как бандиты хотели сжечь мой дом. Но сейчас речь пойдет не об этом.
– А о чем?
– О наркотиках. Лена, ты тогда сказала, что восьмого августа к Фоме приезжали гости. И что они кололи себе наркоту. Я ничего не путаю?
– Нет, так оно и было.
– Хорошо. А сейчас напряги, пожалуйста, память и вспомни, ничего эти гости, кстати, сколько их было, конкретно о наркотиках не говорили?
– Нет! Было их двое, они только ширнулись и сказали, что скоро вновь встретятся…
Коровина задумалась, сморщив узкий лоб:
– Хотя один из них, то ли Гном, то ли Клон, погонял точно не помню, отметил, что порошок из этой партии хорош.
– Так и сказал – из этой партии?
– Да, да! Так и сказал. А дружок его добавил, что грузин их дома таким не торгует.
– Что за грузин?
– Не знаю. Наверное, босс ихний.
– Так, а теперь скажи, ты хорошо знаешь Урода и Быка?
И вновь удивление мелькнуло на лице проститутки:
– Конечно. Вы же сами…
– Я имел в виду, кого из них двоих можно заставить стать стукачом?
– Вот вы о чем! Ну, это только Димку Кулагина. Урод только внешне понтуется. Строит из себя крутого, а сам трус последний. Это при Фоме он поднялся, а раньше в школе чуханом был.
– А Быков?
– Бык? Нет! Урод умный, хоть и косит иногда под дурачка, а Бычара натуральный балбес. Он по глупости своей не поймет, что от него хотят. И упрется даже во вред себе. Бык, он и есть Бык! Нет, Быкова вам не подмять. По крайней мере, быстро.
– Понятно. Спасибо за информацию. Что ж, думаю, настала пора нанести бандитам «визит вежливости».
Елена спросила:
– Вы их сильно бить будете?
Кузьмичев усмехнулся:
– А что? Тебе кого-то из них жалко?
– Нет! Никого не жалко. Фоме ввалите как следует! Это он крутит пацанами. Без него вся банда давно рассыпалась бы.
– Считай, заказ принят. А раз принят, то и выполнен будет на совесть. А ты давай, дуй домой.
– Может, подождать? Мало ли, милицию придется вызвать? У меня сотовый с собой.
– Милицию вызывать не придется! Скорее «неотложку», но это я и без тебя сделаю, если посчитаю нужным.
– И все же я дождусь вас.
– Ну, как хочешь. Только из кустов не высовывайся.
Владимир сквозь ветви кустарника оглядел темную улицу и в два прыжка достиг забора.
Владимир надавил на дверь. Она была заперта. На засов. Вопрос, какой засов стоит внутри? Удастся выбить его одним ударом или нет? Посмотрим окна. Они, как и с тыла, с фасада тоже оказались забраны витыми и крепкими решетками. Без специального оборудования не сломать. Значит, дверь. Что ж, рискнем. Кузьмич натянул поверх шапочки маску аквалангиста, отошел на метр и резким выпадом ноги ударил в дверь. Засов выдержал удар, а вот петли оборвало, и дверь раскрылась. Зажав в руке газовый револьвер, Кузьмич шагнул в коридор. Из дальней комнаты доносилась громкая музыка. Но бандиты, видимо, услышали посторонний шум, потому что в коридор вышел Быков. Вышел тогда, когда с ним уже сблизился Кузьмич. Выстрел в лицо Быку заставил того схватиться за глаза. А удар ноги в промежность, а затем в грудь отбросил скрючившееся тело на ковровую дорожку.
Кузьмичев ворвался в комнату. Мгновенно оценил обстановку. Фома сидел в кресле справа у столика, на котором в избытке стояли емкости с различными напитками. Его удивленная физиономия уставилась на дверь, в проеме которой возникла фигура в черном.
Прямо перед старшим лейтенантом встал Кулагин. Лицо Урода было покрыто синяками и еще свежими ссадинами. Но размышлять о происхождении побоев Кузьмичеву было недосуг. Второй выстрел и удар выставленным вперед пальцем в горло одновременно ослепили штатного сутенера Фомы и надолго вырубили его.
Фома вскочил, воскликнув:
– Кто ты?!
Кузьмичев не ринулся на главаря местной шайки. Он, держа того в поле зрения, обошел комнату, подошел к современному музыкальному центру. Удар рукояткой револьвера по его серебристой поверхности оборвал метавшуюся по комнате дикую музыку.
Фома схватил со столика нож, с софы покрывало. Им он намеревался прикрыть глаза от газовой атаки. Но Кузьмич больше не думал стрелять. Он вложил револьвер в карман-кобуру, двинувшись на сына главы районной администрации.
Тот закричал:
– Не подходи! Порежу!
Нож в его руке дрожал.
Офицер спокойно приближался.
И тогда Фома, не выдержав, сделал выпад: выбросил руку с клинком вперед, целясь Кузьмичу в грудь. Ничего более глупого в данной ситуации не умудренный знаниями правил рукопашного боя местный бандит придумать не мог.
Владимир, отклоняясь влево, спокойно ушел из-под удара, одновременно предплечьем собственной левой руки отбил вооруженную руку противника и захватил ее в захват за кисть. Врезал ногой Фоме в пах, выбив нож ударом правой ладони. Обезоруженный бандит взвыл от боли, опустившись на колени. Схватив его за грудки, Кузьмич рывком поднял противника на ноги. Взглянул в расширившиеся от боли и страха глаза бандита, нанес повторный удар коленом в пах. Фома закатил глаза, обмяк.