Миллион миров с тобой
Шрифт:
Но я продолжаю дышать. Через несколько бесконечных секунд, вибрация прекращается. Моя мать смотрит на свой интерфейс, затем тяжело вздыхает с облегчением и раскаянием.
— Мы потеряли основной солнечный генератор. Но мы сохранили атмосферные системы и резервную энергию. Это даёт нам шанс полностью эвакуироваться и, возможно, спастись, — она поворачивается ко мне, её глаза красны от непролитых слёз. — Всё же, достучись до Хьюстона. Я должна лично доложить о потере "Астреуса".
Мы не потеряны! Я хочу протестовать. Ладно, он сломан, но ты, наверное, сможешь починить
Тогда я понимаю, мама должна сообщить, что её собственная глубоко нестабильная дочь саботировала станцию.
Я просто работаю над экраном, как могу. Через мгновение на экране появляется Конли. Я проталкиваюсь дальше по коридору, достаточно далеко, чтобы не слушать.
Маргарет этого мира заплатит ужасную цену за то, что здесь произошло. Поместят ли её в больницу? Будет ли она под действием лекарств? Какое бы лечение ей ни назначили, оно будет неправильным, потому что с ней всё в порядке. Ей просто не повезло, что её похитила Ведьма, а потом и я. Конечно, она будет помнить правду, но после всего, что случилось, поверит ли ей кто-нибудь, если она начнёт говорить о том, что была одержима путешественником из другой вселенной?
Может быть, Пол спасёт её измерение. Может быть, я спасу ей жизнь в буквальном смысле. Но во всех других смыслах, во всём остальном, что составляет хорошую жизнь, смысл жизни, я, возможно, уничтожила её.
В течение нескольких часов гравитация восстановлена, и началась более упорядоченная эвакуация. Люди тащатся мимо, неся вещевые мешки со своими вещами, готовясь вернуться на Землю за месяцы или годы до того, как планировали. Некоторые на ходу шепчутся между собой, что у дочери командира случился какой-то нервный срыв. Это не имеет смысла. С ней на орбите была вся её семья. Если этого недостаточно, чтобы помочь, то что нужно?
Тем временем я сижу в маленькой комнатке в медицинском центре, которая, по-видимому, служит одновременно и камерой для опасных преступников. Я благодарна за возвращение гравитации, не в последнюю очередь потому, что я так расстроена, что меня может стошнить, и последнее, что мне нужно, это блевотина, плавающая вокруг.
В этой комнате есть окно, через которое я заставляю себя смотреть. Вид открывает ущерб, нанесённый станции, область, которую Ведьма саботировала, смята и асимметрична, уродливое пятно среди серебристых дуг остальной части Астреуса. С таким же успехом его можно было раздавить в кулаке разъярённого великана.
Дверь издает звуки, которые должны означать, что её отпирают. Я встаю, готовая к тому, что космическая полиция или кто там ещё возьмут меня под стражу. Когда я вместо этого вижу Пола, во мне закипает надежда.
И всё же выражение его лица остаётся каменным.
— Я должен действовать быстро, — он входит ко мне, не закрывая за собой дверь. Красно-фиолетовые зачатки синяков начали проявляться вокруг его глаз. — Никто не говорил мне, что я не могу быть здесь, но я думаю, что это против правил.
— Ты в порядке, — я хочу дотронуться до его руки и убедиться, что он всё ещё здесь, но имею ли я на это право? Мы вместе или нет? Я не знаю. Это не должно иметь значения со всем остальным, что происходит. Но это так. Я закрываю глаза. — Кто-нибудь погиб?
— Нет. Но несколько человек пострадали от утечки плазмы в ядре солнечной батареи. Некоторые серьёзно.
— Ты так говоришь, будто это не имеет значения, — я несу некоторую ответственность за эти травмы. Нет, я не была диверсантом, но я должна была понять, что у Ведьмы будет запасной план. Ловушки внутри ловушек — вот её игра. Злюсь на себя за то, что не вижу этого, злюсь на Пола за то, что он такой холодный и чёрствый, обхватываю себя руками и отказываюсь смотреть ему в глаза.
Единственная реакция Пола — отвернуться. Его реакция обжигает, пока я не понимаю, что он не игнорирует меня, он работает с компьютером доктора Сингх.
— У неё не было времени выйти из учетной записи, — бормочет он, просматривая файлы. Один резкий щелчок вызывает экран, похожий на показания сейсмографа, зубчатые линии, идущие вверх и вниз, плотно прижатые друг к другу. Имя внизу гласит "Кейн, Маргарет К."
— Это твоя мозговая активность?
— Да, это она.
— Что она использовала, чтобы снять эти показания? МРТ или...
— Здесь всё гораздо проще, — теперь я понимаю, чего хочет Пол и почему для него это было бы главным приоритетом. Из какого ящика доктор Сингх достала этот датчик для головы? Когда я нахожу его, то протягиваю серебристый полукруг.
Подключение датчика к компьютеру оказывается таким же простым, как подключение Bluetooth-гарнитуры к телефону. Пол устраивается на медицинской койке, я нажимаю кнопку управления, и...
Боже мой.
Моё сканирование мозга выглядело как линии вверх-вниз, плотно прижатые друг к другу, в два раза плотнее, чем они должны были быть, по-видимому, но в остальном нормальные. Сканирование Пола — это хаос. Линии расходятся во всех направлениях одновременно, как будто кто-то ударил кулаком в центр экрана и разбил стекло. Границы экрана становятся красными, небольшая коробка в углу говорит проверить прибор на неисправность.
Это не неисправность. Этот хаос то, что происходит в голове Пола. Вот что сделало с ним его расщепление.
Мы с Полом молча смотрим на экран компьютера, и мне кажется, что это длится очень долго. Наконец я решаюсь:
— Может быть, это не навсегда.
— Может, и так, — он садится, снимает датчик и аккуратно кладёт его в ящик, где ему и место.
Пол встает и впервые за много дней пристально смотрит мне в глаза. Пустота, которую я там вижу, ужасна.
— Ты понимаешь, почему я не могу быть с тобой?
Нет. Нет, нет, нет.
— Я сейчас не вполне себя контролирую. И не знаю, изменится ли это. В любую секунду я могу сломаться. Разве ты не помнишь, как я вёл себя, когда дошёл до Египетской вселенной? Я был так близок к тому, чтобы причинить тебе боль, даже не зная наверняка, была ли там Ведьма или ты, — голос Пола дрожит, но только на мгновение. — Пожалуйста, Маргарет. Я должен жить с воспоминаниями о том, как мои другие "я" причиняли тебе боль. Не подвергай себя опасности снова. Отпусти меня.