Миллион миров с тобой
Шрифт:
И, чёрт возьми, это его задело. Пол колебался ровно столько, чтобы я успела крикнуть: "Ну же, Пол, ты же меня знаешь! Не сомневайся в себе!"
Я могла бы снова собрать душу Пола воедино, но он был таким... сломленным. Уязвимым. Хоть я и признавала эмоциональный ущерб, я думала, что это пройдёт.
Только в этот момент я поняла, что Пол может измениться навсегда.
Ведьма знала. Она всегда знала. И знание подсказывало ей, куда нанести удар.
— Пол, только потому, что между нами сейчас что-то непонятное? Это
Отец шагнул к нему, протягивая руку, словно хотел проверить, нет ли у Пола жара.
— Расщепление... то, что случилось с твоей душой... мы не до конца учли последствия. Ты чувствуешь себя дезориентированным?
— Да, — признался Пол. Но его глаза не отрывались от моего лица. Его тело выдавало внутреннее напряжение. Он не доверял собственным суждениям, но и не доверял Ведьме.
Так было, когда пришёл Тео с версией Триады внутри, используя его бледное, ослабленное тело как марионетку.
— Эй, парень, всё в порядке. Маргарет в порядке, и ты тоже, и я тоже. Ты только что совершил своё первое путешествие по измерениям, и вау, что творится с твоей головой. Я понимаю, как ты мог перепутать всё. Сделай глубокий вдох.
— Знаешь, мы сходили с ума от беспокойства, — сказал Папа Тео. — Как только вы поправитесь, у вас будут большие неприятности, мистер Бек.
— Я могу жить с этим, — эта плутоватая ухмылка принадлежала Тео, во всех измерениях, которые я нашла, везде, так что обман казался полным.
Мама молчала, сложив руки на груди.
— Вы экспериментировали с лекарством от Ночного Вора?
Я не понимала, почему мама думает об этом именно сейчас. Не Ведьма.
— Мы только что вернулись, мам.
— Но Ночной вор на столе, — сказала она.
Пузырёк с изумрудно-зелёной жидкостью-наркотиком, который был использован, чтобы похитить моё тело и тело Тео, стоял на радужном столе, молчаливо свидетельствуя о преступлении.
Мама широко раскрыла глаза. Папа выпрямился. Взгляд Пола от сомнения перешёл к полной уверенности.
Тео бросился вперёд. Несмотря на то, что он был на добрых четыре дюйма ниже Пола, он врезался в него со всей силы, ударив плечом в живот. Когда Пол согнулся пополам, родители подбежали ко мне и моя рука сомкнулась на ноже для вскрытия писем. Это было хуже любого кинжала. Ужас охватил меня, когда я поняла, что, возможно, мне придётся увидеть, как мои родители умрут от моей собственной руки.
Но Ведьма не вонзила в них клинок. Вместо этого она поднесла его к моему...нашему... горлу.
Мама с папой замерли. Остриё так сильно прижалось к моей коже, что я чувствовала, как боль усиливается с каждым ударом сердца.
— Это сонная артерия, — сказала Ведьма.
Всё притворство исчезло. Я почувствовала презрительную усмешку на своём лице. Из кухни донёсся грохот падающей на пол посуды и глухой стук по шкафам. Борьба Пола и Тео стала жестокой, краем глаза я заметила размытые кулаки, но я не могла сосредоточиться на этом, потому что Ведьма не смотрела. Она была слишком занята, впитывая ужас на лицах моих родителей.
— Другими словами, это кровеносный сосуд, который ведёт прямо от сердца к мозгу. Если я его разорву, ваш идеальный путешественник истечёт кровью за тридцать секунд. Может, минуту. Достаточно долго, чтобы мне спасти себя с помощью жар-птицы, но достаточно мало, чтобы ничто не спасло её. Вы будете стоять здесь и смотреть, как она умирает.
— Пожалуйста, не надо. — Я никогда не видела маму такой испуганной. Такой маленькой. Она протянула руки к Ведьме, словно умоляя. — Скажи нам, чего ты хочешь и почему ты здесь.
— О, теперь вы беспокоитесь о ней, — ведьма выплюнула в них эти слова. — Когда вы решили начать заботиться о Маргарет? И отзовите своего пса Пола Маркова, прежде чем он...
Тяжёлый стук по полу сменился хрипом и стоном. Ведьма наконец посмотрела, и я увидела Пола, склонившегося над Тео, которого он сбил на пол, но Тео из вселенной Триады схватился за свою жар-птицу. Дрожь была единственным признаком того, что он ушёл. Тогда наш Тео слабо прошептал:
— Какого чёрта?
Напряжение сдавило мне грудь. Ведьма не знала, что они так быстро от неё избавятся.
— Я сказала, отзовите Маркова.
Папа обернулся.
— Пол, пожалуйста, сделай то, что она сказала...
Пол не слушал. Он бросился к нам, и даже когда Ведьма крепче сжала нож для вскрытия писем, он схватил её.
Она ожидала, что он схватится за клинок. Вместо этого Пол рванул мой кардиган, яростно разорвав его. В тот же миг его широкий кулак сжал в кулаке обеих Жар-птиц и, потеряв равновесие, притянул меня к себе. Холодный, ужасный гнев в нём теперь слишком сильно напоминал мне о Поле из вселенной Мафии, жестокость была под его кожей.
— Опусти нож, — приказал он Ведьме, — и я верну тебе твою жар-птицу на время, достаточное, чтобы ты успела убраться отсюда.
Она вздёрнула подбородок.
— Отпусти меня или твоя Маргарет умрёт у тебя на руках.
Острие ножа для бумаг сильнее прижалось к моей коже.
— Ты не сделаешь этого, — сказал Пол. — Потому что, если ты причинишь ей боль, у меня будут обе Жар-птицы, а это значит, что ты истечешь кровью вместе с ней. Ты можешь быть готова на всё ради Ватта Конли и Триады, но я не думаю, что ты готова умереть за них.
Тишина. Мои родители держались друг за друга, как будто поддерживая. Позади них, вне фокуса, я могла только мельком увидеть Тео, приподнявшегося на локтях, с опущенной головой. Серые глаза Пола не отрывались от моих.
— Ты думаешь, что знаешь меня? — ухмылка Ведьмы искривила мои губы. — До вчерашнего дня ты и сам не знал. Потому что ты больше не одно целое человеческое существо. Ты чудовище Франкенштейна, сшитое из кусочков других людей, которыми ты больше никогда не будешь. И швы могут порваться в любую минуту...