Миллион оттенков желтого

–

Мы сидели в одном из питерских заведений, ориентированных на богатеньких туристов. Вкусный обед и затянувшиеся посиделки за недурным кофе с изысканными десертами оплачивались не из моего кармана, однако я давно уже с удовольствием вышла бы из этой пафосной харчевни не на одну минутку, а на всю оставшуюся жизнь.

Очень уж мне наскучило участвовать в очередной сессии стратегического планирования предстоящего праздника года – свадьбы моего дальнего родственника Бори, он же Фаберженок, и его подруги Джульетты, она же просто Юля.

Сам-то Боря пышной свадьбы не желал, он предпочел бы потратиться на развитие своего дела. Наш Фаберженок молодой, но уже известный ювелир, которому становится тесно в его скромной арендованной мастерской.

Придать празднованию эпический размах неистово желали родственники невесты: мама, папа и тетя. Они прибыли из родного Уренгоя с полными карманами денег, которые не собирались экономить, и с твердой решимостью оставить свой след в культурной жизни города на Неве.

В тот момент, когда мы с Иркой тихо выбрались из-за стола и ретировались к выходу, невеста с мамой и тетей как раз бурно обсуждали возможность ознаменовать исторический момент бракосочетания выстрелом из пушки Петропавловской крепости.

Папа Юли в этой дискуссии не участвовал: его привлекали исключительно к процессу раскошеливания, однако заставляли присутствовать при обсуждении. Судя по тоскливому взгляду, брошенному Юлиным папой нам вслед, он тоже очень хотел бы выйти прочь на пару миллионов минуточек.

– Надо срочно позвонить Лазарчуку, – уже за порогом заведения объяснила мне цель нашей ретирады лучшая подруга.

– Зачем? – не поняла я.

Полковник Сергей Лазарчук – наш добрый друг и замначальника ГУВД одного прекрасного южного края. Мне стыдно в этом признаваться, но как высокому полицейскому чину я ему звоню, пожалуй, чаще, чем как старому приятелю.

– Затем, что он тоже должен приехать на свадьбу Бори и Юли! – заявила подруга, ничего этим утверждением не прояснив.

– Зачем? – повторила я.

Боря и мне-то родственник чисто номинальный: двоюродный внук вдовы сына сводного брата моей бабушки. Лазарчук его знает исключительно понаслышке, и это их заочное знакомство не назовешь приятным: с год назад Серега консультировал нас по поводу одной криминальной истории, едва не закончившейся для Бори крайне печально [1] .

– Затем, что ты видела эту их тетю Катю? Она будет идеальной женой для Сереги! – ответила Ирка, уже набирая номер полковника.

– Четвертой идеальной женой? – Я даже не попыталась скрыть скепсис.

Моя подруга обожает устраивать брачные союзы. Лазарчука она женила уже дважды, и еще один раз он как-то справился сам, без ее помощи, но с тем же печальным результатом.

Мне-то кажется, что три развода – веский аргумент против четвертой женитьбы, но у Ирины Иннокентьевны другое мнение. Она считает, что с каждым новым фиаско такого рода лимит неудачных попыток, отведенный нашему другу судьбой, уменьшается, а шансы на успех увеличиваются.

– Здоров, настоящий полковник! – бодро сказала Ирка в трубку и включила громкую связь, чтобы я тоже слышала разговор.

– Серый, привет! – я обозначила свое присутствие.

– Вы зачем звоните? Снова во что-то вляпались? – встревожился старый друг. – Опять нашли труп?!

– Вот же ты пессимист! – Я закатила глаза, предоставив объясняться Ирке.

И та не задержалась – информировала:

– Расслабься, невесту мы тебе нашли, а не труп!

– Тогда уж лучше бы труп, – проворчал полковник, ничуть не расслабившись. – Зачем мне невеста? Я и без невесты прекрасно живу.

– Ты уже три года в разводе, – напомнила Ирка.

– Всего три года!

– А ты статистику знаешь? – Подруга пустила в ход домашнюю заготовочку. – У одиноких мужчин риск преждевременной смерти на пятьдесят восемь процентов выше, чем у женатых! Тебе скоро полтинник стукнет, разве не хочешь дожить до своего юбилея?

Лазарчук в трубке закашлялся. Воспользовавшись отсутствием возражений, Ирка добила его:

– Короче, я пришлю тебе контакты и фотографии Катерины, сам посмотришь, оценишь и поймешь, что я права: вы с ней просто созданы друг для друга!

– Знаю я эти фото в приложениях для знакомств, – рыпнулся было наш многоопытный друг, но Ирка осекла его:

– Снимки реальные, не постановочные, без ретуши и фильтров, я сама их сделала! Все, до связи, нам пора. Поговорим, когда посмотришь фотки, – и решительно оборвала связь.

Я с сожалением вздохнула: короткий вышел разговор. Мне не хотелось возвращаться в зал, но подруга не позволила задержаться за порогом. Она оглянулась и так строго спросила:

– Ты идешь? – что мне оставалось только козырнуть:

– Да, мэм!

Мы вновь примкнули к участникам совета в Филях. Ирка – с энтузиазмом, я – с откровенной неохотой.

Больше, чем я, вынужденным присутствием на заседании свадебного оргкомитета тяготился только Юлин папа. Он уже и вздыхал, и кряхтел, и ерзал на стуле, и тщетно пытался покемарить.

Наконец командующая парадом матушка невесты заметила страдания ее батюшки и, прервав на полуслове интригующую фразу «а для декорирования столов и стульев предлагаю использовать не только тканевое и цветочное убранство…», досадливо молвила: