Миллион под брачным ложем. Когда соблазняет женщина
Шрифт:
– Мы не скажем.
– Тут на втором этаже есть дискотека, – понизив голос, произнес официант. – Главным образом там тусуются малолетки. Но иногда приходят люди и посолидней. Только уже не потанцевать.
– А зачем?
– За кайфом.
– За кайфом? За наркотиками, что ли?
– И за наркотиками, и за девочками, и даже за мальчиками.
– А при чем тут Алекс?
– Те люди, с которыми сидел у нас в ресторане Алекс, как раз этими делами и занимаются.
– Снимают мальчиков и девочек?
– Не снимают! И не девочек, и не мальчиков! Вы что, не понимаете?
– Нет.
–
Подруги задумались. Они еще не до конца понимали, что хочет сказать им официант. На что он намекает? Что Алекс был постоянным клиентом? Снимал себе на ночь то мальчика, то девочку? Употреблял наркотики?
– Да не употреблял он их! – с досадой воскликнул официант. – Экие вы непонятливые! Не употреблял он их, а сам продавал! Те парни, что вертятся на дискотеке, работали на вашего Алекса! Он у них был главный. Ясно вам? Они получали наркоту от него, а потом реализовывали на дискотеке среди посетителей.
Выйдя из ресторана, Кира возмущенно воскликнула:
– Ну, молодец ты, Леся! Поздравляю!
– А что такого?
– Выбрала себе шейха, ничего не скажешь!
– О чем ты?
– Вот ведь! Выбирала, выбирала и довыбиралась!
– Ну, чего ты разозлилась?
– Надо же такое придумать! Принять наркоторговца за приличного человека!
– У него же на лбу не было написано!
– Надо чуть лучше разбираться в людях. Не маленькая уже!
В результате Леся обиженно надулась. А Кира погрузилась в мрачное молчание. Если этот Алекс имел бизнес, так сказать, с душком, то не связано ли его убийство именно с этим обстоятельством? Тогда сумочка Елены Пахомовой, да и она сама могли оказаться в номере чисто случайно. Никто ведь не видел, что именно Елена засаживала нож в спину Алексу. Это мог сделать и кто-нибудь другой. А сумочку Алекс у нее просто спер. Как сама Лена сперла ее у своей хозяйки.
Тогда кто же убил Алекса? Да кто угодно! Кто угодно из тех, кто знал, чем занимается Алекс на дискотеке.
– А что? – пробормотала себе под нос Кира. – Гостиница всего в двух шагах от дискотеки и ресторана. Если убийца Алекса засек его в ресторане, то мог проводить до гостиницы. Леся! Леся, ты меня слышишь? Ну, не дуйся! Слушай, что я тебе сейчас скажу.
– Чего?
– Сегодня вечером мы идем на дискотеку!
– Спасибо большое! Только я уже находилась.
– Нет, ты не поняла. Мы туда не танцевать идем.
– А зачем?
– Искать друзей и знакомых твоего «шейха».
– Хватит надо мной издеваться!
– И не думала даже!
– Тогда чего ты меня все время подкалываешь?
– Я тебе дело говорю. Скорешимся со знакомыми Алекса. Глядишь, кто-нибудь из них и окажется его убийцей. Тогда мы его сдадим в милицию. А сами больше по дискотекам шастать уже не будем!
Этим же вечером подруги появились на дискотеке, которую курировал покойный Алекс. Одеты они были соответствующим образом. Леся нацепила такую коротенькую и пышную бархатную юбочку, что она с трудом прикрывала ее круглую попку. Многочисленные складки и оборки с рюшечками выплясывали над ее бедрами какой-то невиданный зажигательный танец. Оборочки были оторочены крохотными металлическими колечками, которые при ходьбе позвякивали и побрякивали, словно монисто на шеях у цыганок. Грудь девушки облегал коротенький топик. В пупок был воткнут пирсинг. Все как положено!
По поводу пирсинга у подруг дома даже разгорелся небольшой спор. Дело в том, что ни одна из подруг не желала дырявить себе живот. Но при этом пирсинг в пупке смотрелся так сексуально! Выход нашелся сам собой. Вместо гвоздика была использована клеевая клипса. Раз! Полный эффект пирсинга, и никаких тебе дырок. Максимум, что останется после того, как снимешь клипсу, это небольшое покраснение, которое легко пройдет через несколько часов.
Проблема заключалась в том, что такая клипса у подруг оставалась всего одна. И теперь из-за кусочка пластика и стекляшки разгорелся форменный скандал.
– Ты цепляла себе пирсинг только позавчера. Сегодня моя очередь! – твердила Кира.
– Но ты надеваешь блузку. А она закрывает живот. Пирсинга будет не видно.
– Ну и что! Я буду время от времени сексуально потягиваться. И тогда блузка задерется и все увидят мой голый пупок!
– И сколько раз ты потянешься? Максимум два или три. И ради этого стоит цеплять пирсинг?
– Неважно, сколько, важно, как и когда.
– Ну и как? – заинтересовалась Леся. – И когда?
– Как увижу подходящего кандидата, тогда и потянусь. Вот когда!
– Может быть, ты его вовсе не увидишь!
– Да, – сникла Кира. – Гарантии тут никто мне не даст.
В результате пирсинг достался Лесе. Но Кира утешила себя, нацепив свои любимые ботфорты. Они были из малиновой лаковой кожи, с острыми носами, высоченными шпильками и доходили Кире почти до бедер. К таким ботфортам отлично подошли ее кожаные шортики. Они были точь-в-точь такого же оттенка, что и ботфорты. Под шорты Кира надела колготки в черную сеточку. А сверху на черную шелковую блузку накинула коротенький пиджачок, который шел в комплекте с шортами. Воротник у пиджака был острый, как в мужских рубашках. И в целом ансамбль смотрелся так вызывающе, что не заметить Киру мог бы разве что слепой.
Оглядев себя в зеркале, Кира убедилась, что выглядит просто потрясающе. Пожарная команда отдыхает. Огонь! Пожар! Пламя! А распустив свои рыжие волосы и растрепав их в художественном беспорядке, Кира нанесла последний штрих – покрыла волосы лаком со сверкающими блестками. Шик! Блеск! Красота! Куда там Лесе с ее жалким пирсингом!
Кот Фантик, когда вышел проводить горячо любимую хозяйку до двери, сначала шарахнулся от нее в сторону. И лишь затем признал Киру в этом огнедышащем и сверкающем существе.
– Тебе нравится? – расхохоталась Кира и, подняв кота за передние лапы, ласково чмокнула его в нос.
Леся старания подруги любыми силами затмить ее оценила. И немедленно снова надулась.
– Вот ты какая! Теперь все мужчины будут смотреть только на тебя.
Впрочем, Леся оказалась не совсем права. На Киру таращились не только мужчины. На Киру таращились все! Как говорится, и стар, и млад. И девицы, и парни, и старухи, и младенцы. Не заметить Киру в ее наряде было решительно невозможно. Так что пока Кира следовала по двору, а потом от машины до помещения дискотеки, вслед ей неслись ахи, охи, восторженный свист или шипящие проклятия.