Миллионер для уборщицы
Шрифт:
– Я ее тоже содержу?
– Ты ее как скульптор, можно сказать, сваял. Все что она сейчас из себя представляет – исключительно твои вливания. Она вначале тебе в рот заглядывала, ты думал, послушной овечкой будет, легко управляемой. А она возьми, да и в стервозу превратись, но ты чет до сих пор ее терпел, не выгонял. Привык что ли.
– Что-то безрадостно ты мою жизнь описал. Я же не бедный человек, кажется, все есть для благополучной жизни, а тут одна чернуха.
– Не скажи, брат, у тебя фирма процветает, уважение партнеров есть. Ты, человек слова. Репутацию
– Спасибо, Дима, за экскурс по воспоминаниям.
– Я помог немного? Чет проклевывается в твоей голове?
– Пока нет.
– Поверь, брат, некоторые моменты, лучше и не вспоминай. Живи, радуйся! Лучше закроем эту тему, хватит ностальгировать! Давай лучше выпьем и закажем приват.
Выпить – не вопрос. Ее новое тело, как-то легко алкоголь воспринимало. Раньше бы Саша уже охмелела, а сейчас ни в одном глазу. Насчет стриптиза – это можно пропустить. А вот сам Дима – парень высший класс. Его танец ее завел бы куда больше.
Первый раз за свое пребывание в чужом теле, Саша пожалела, что теперь у нее между ног болтается приличное хозяйство. Теперь к парням вход строго запрещен. И вместо накачанного горячего мужского тела, придется созерцать голую грудь танцовщицы.
– До дна, Дим, – девушка решила, что на пьяную голову сие действо будет легче воспринимать.
Выпив, парень пошел договариваться о танце. Вскоре Сашу пригласили в кабинку. Уютный диванчик, приглушенный свет, задорная музыка и блондинка, извивающаяся на шесте. Стриптизерша двигалась грациозно, словно кошка. Медленно избавляясь от одежды, она подходила все ближе и ближе. Трясла перед глазами своей грудью, и налитыми ягодками-сосками.
Потом она уселась к Саше на колени и стала усиленно вилять бедрами. Наклонившись к самому уху, танцовщица прошептала:
– Я соскучилась, Ник…
Глава 16
– Мне очень плохо, не сегодня! – он пытался судорожно вспомнить, что женщины говорят и как действуют в подобных случаях.
– Шурка, я весь горю! – зловонный перегар Сеньки ударил в нос, лишив Ника способности дышать.
– Говорю же, слезь с меня! – алкаш плотоядно облизывал губы, щурил свои мутные болотные глаза в обрамлении желтых зрачков.
– Не морозься, козочка моя, давай побарахтаемся, помнишь, как раньше! – «муженек» не дожидаясь ответа, впился своими губами ему в рот. Язык в вязкой слюне пытался протиснуться сквозь его сжатые зубы.
Никита попробовал скинуть с себя алкаша. Но не тут-то было, в Александре от силы килограмм пятьдесят наберется, а жилистый бугай придавил ее тело, как муху. С трудом он сумел отвернуть голову, и прервать поцелуй слизких, слюнявых губ пропитанных табаком и перегаром.
– Проваливай, ты, что оглох! – Никита стал пинать его ногами, колотить руками по спине. Голова кружилась, силы покидали хрупкое девичье тело.
Сенька на минуту привстал, расстегнул
– Смотри, нравится да! – Он взялся рукой за член, сжал и несколько раз провел вдоль своего орудия. Потом застонал, изливая сперму на Никиту. И тут же упал на него. Через минуту раздался храп.
С трудом выбравшись из-под пьяного тела. Никита взглянул на свою штанину, там расплывалось белое пятно – результат Сенькиной страсти. Это было последней каплей, он побежал в туалет и долго «изливал душу» желтому облезлому другу.
Никиту буквально выворачивало наизнанку. От омерзения к себе, от грязи и безысходности. Подобное не могло ему привидится в самом страшном кошмаре.
Когда спазмы отпустили, он снял с себя одежду и залез под ледяную воду, холода даже не почувствовал. Стоял долго, словно пытаясь содрать с себя кожу. Мечтая, как змея скинуть бабскую кожу, и отрастить новую, свою родную, и с ней вернуть свою привычную жизнь.
Закончив с душем, прошел на кухню и долго пил, заливал свое горе, желая забыться в беспамятстве. Дальше наступила темнота. Забытье. Алкоголь сделал свое дело, на время избавив его от страданий.
Проснулся Никита от дикой сухости во рту. Открыл глаза. Он лежал один на кровати, одетый в халат, в котором вышел после душа. Уже отличная новость, значит, алкаш больше не приставал. Тело было ватным, каждое движение давалось с трудом. В своей прежней жизни Ник отлично переносил похмелье, и никогда не сталкивался с подобными симптомами.
– Ну, ты и дрыхла, Шурка, как убитая. Я пару раз даже проверял, не окочурилась ли, – в дверном проеме показалась на удивление довольная рожа «муженька».
– Сколько сейчас время?
– Полдень на дворе. Я уже успел дела все поделать, а ты все валяешься. Дааа, мы вчера зажгли… – Сенька мечтательно закатил глаза.
– Воды принеси, будь добр, – каждое слово давалось с невероятными усилиями. Язык словно прилип к небу.
Алкаш хмыкнул, скрылся на минуту, и вернулся с бутылкой пива:
– Держи, это сейчас лучшее лекарство! Своих, Шурка, не бросаем!
Никита жадно выпил сразу полбутылки. В голове немного прояснилось.
– Откуда пиво взял?
– Не только пиво! – рожа алкаша буквально светилась от гордости. – Там еще гостинцы есть.
Никита слез с кровати, и поплелся на кухню. Действительно, на столе стояло пиво, сушеная рыба, две бутылки водки, хлеб, колбаса, газированная вода.
– Откуда деньги взял? – он реально стал превращаться в его жену, Ника аж передернуло.
– У тебя муж добытчик! Все в дом тащу, даже к мужикам не пошел!
Устало опустившись в пластиковое кресло, он сделал еще несколько глотков пива. Закурил сигарету. Вернулись невеселые мысли. Надо было любыми правдами и неправдами выкарабкаться. Еще немного и он сопьется и превратиться точно в такого же Сеньку. Дно оно затягивает.