Миллионы мертвеца
Шрифт:
— Так куда делся Маслов? — нетерпеливо перебил его рыжий. — Не может быть, чтобы он не сказал тебе, куда намылился!
— Ничего он мне не сказал…
— На другой день после аварии ты зашёл к нему. Зашёл, не отпирайся! — Рыжий снова прижёг его.
— Ну зашёл, зашёл, — застонал сторож. — Только дома его не застал. Не было там никого…
— Признайся, избу ты обшмонал.
— Чего?
— Обыскал, говорю, избу, да?
— Зачем мне её обыскивать…
— В избе ты нашёл труп Маслова и чемодан!
— Господи,
— Где чемодан? Колись быстро, старый пень, а то сейчас будем кишку из тебя вытягивать!
Из палатки вылез долговязый малый с наушниками на голове и с радиотелефоном в руках. Он слегка покачивал головой в такт звучавшей в наушниках музыке.
— Тебя, — он протянул аппарат рыжему.
Тот отбросил ветку.
— Алло! — Он с минуту слушал и вдруг в ярости обернулся к долговязому: — Обормот! Шеф уже десять минут не может дозвониться! Дождёшься, что я выкину на хрен твои грёбаные наушники!
Парень торопливо снял их и на всякий случай отступил в сторону.
— Да, слушаю… — сказал рыжий в трубку. — Понял, шеф, всё понял… — Он выключил связь. — Туши костёр, быстро! Они где-то здесь!
Огонь забросали мокрой листвой, и вскоре всё погрузилось в темноту.
Чак и его спутники попятились, а потом пошли быстрым шагом. Никто не произносил ни слова. Наконец Чак выругался во весь голос, споткнувшись о корягу. Наталья застонала от боли в запястье.
Какое-то время все стояли, переводя дыхание.
— Они получили сообщение по рации, — сказал Кораблёв. — Скорее всего, про нас. Слышали, тот рыжий сказал, что они где-то здесь? «Они» — это наверняка мы.
— А может, менты, — возразил Чак. — Может, менты им на хвост сели.
— Какие же они ублюдки, — закипятилась Наталья. — Так издеваться над пожилым человеком…
— Завязывай базар, — оборвал её Чак. — Лучше думай, куда нам топать.
Девушка растерянно огляделась. Они ушли от поляны так быстро, что она перестала ориентироваться в лесу.
— Надо выйти на тропу до Шабаново, но я не знаю, где она. Если бы знать точно, в какой стороне дача…
— Она должна быть там, — Денис показал рукой.
— Дурь лепишь, она там, — Чак показал в другую сторону.
— Да всё просто, — сказал юноша. — От дачи мы ушли не слишком далеко, поэтому, если залезть на дерево, можно увидеть крышу. Тем более, наверху светлее, чем здесь. Месяц иногда показывается.
— Лады, — одобрил бандит. — Вот и дерево тебе подходящее. Давай, залазь, только по-быстрому.
Используя костыль как ступеньку, Денис вскарабкался на нижнюю ветвь огромного тополя. Оттуда достал до следующей ветви и, повиснув на ней, подтянулся на руках. Дальше ветви росли часто. Перебираясь с одной на другую, он поднялся на самую верхушку. Листва скрыла его от глаз спутников.
Денис отсутствовал минут тридцать. Чак с Натальей не решались
— Пришлось ждать, пока выйдет месяц, — проговорил он, отдуваясь. — Я был прав, дача — там. Мы ушли от неё на километр, может, чуть больше.
— Ну и где, по-вашему, дорога?
— Не дорога, а тропа до деревни. Дорога начинается за ней.
— Тропа тогда где?
— Если дача там, то тропа на Шабаново — там, — Наталья показала рукой.
— Ну, смотри, Сусанин!
Отряд двинулся в путь, и очень скоро, действительно, достиг тропы. Выходить на неё не стали, пошли по лесу, держась от неё поблизости. Путь по бездорожью был нелёгким, особенно для Чака: приходилось перебираться через гниющие стволы и нагромождения невидимых в темноте корней..
Чак объявлял остановку всякий раз, когда видел подходящий поваленный ствол. Он усаживался на него, клал рядом костыль и переводил дыхание. У них с Натальей начинался один и тот же разговор:
— Сколько ещё до деревни топать?
— Она недалеко, но мы идём медленно…
— Идём нормально. Ты скажи, до рассвета придём?
— Придём.
— В деревню заходить не будем. Стороной обойдём.
Чак вставал и упрямо шёл дальше. Зарядил мелкий дождь. Капли, невидимые в темноте, монотонно стучали по листве. Чак стал спотыкаться чаще — видимо, действие наркотика ослабевало. До Кораблёва доносилась его ругань.
Наконец лес кончился, и основательно уставшие путники вышли к обширному заросшему полю. Наталья объявила, что Шабаново за полем, и будь сейчас светло, они бы увидели избы.
Идти к деревне напрямик Чак не рискнул: местность была слишком открытой, а уже светало. Поэтому двинулись опушкой леса, прячась в зарослях.
Показалась грунтовая дорога, вся в лужах, уходившая куда-то в лес.
— Дорога на Троицкое, — сказала девушка, — но дотуда восемь с половиной километров. Давайте лучше подождём попутную машину.
— И когда она появится, эта машина? — спросил Денис.
— Ну, не знаю… Но должна появиться. Машины почти каждый день заезжают в Шабаново.
— От машин надо держаться подальше, — пробурчал Чак. — Придём в Троицкое, там и остановим попутку.
— Далековато идти, — заметил юноша.
— Хочешь жить — дойдёшь, — и бандит, стиснув зубы и яростно сопя, двинулся вперёд. Одна только мысль о том, что путь до города он может не осилить, приводила его в бешенство.
Низкое свинцовое небо светлело медленно. В мглистом воздухе сеялась колючая морось. Путники сначала шли по самому краю дороги, готовые при появлении машины нырнуть в лесные сумерки, но дорога всё время была пустынна, и Чак не выдержал и вышел на её середину. Идти с костылём здесь было легче. Дениса он выслал вперёд с приказом свистнуть, если заметит что-нибудь подозрительное.