Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Значит, раз два подъезда, то и подвалов два?
– спросил Джон, когда они подходили к распахнутой двери входа.
– Нет, подвал здесь везде один. Раньше он был разделён, но теперь сделано сообщение. Так удобнее, да и места побольше.
– Удобнее для чего?
– спросил Дуглас.
– Для всего. Здесь подвал нужен не для хранения еды или старого хлама. Здесь это такие же жилые комнаты, только нужно не подниматься, а спускаться, да и окон нет.
– Постойте, - сказал Джон, - то есть, вы хотите сказать, что здесь можно войти в самом начале и выйти в самом конце?
– Да, - уверенно кивнул Коллинз.
– Очень интересно.
– Рай для тех, кто мечтает улизнуть от полиции, и поэтому здесь в основном тихо, - сказал Коллинз.
– Вот почему вы хорошо ориентируетесь в этом районе, - негромко подшутил Миллстоун, - частенько приходится здесь бывать?
– Да. Любые поиски начинаются отсюда, - уже шепнул Коллинз, потому что они вошли в подъезд.
Деревянные ступеньки скрипели, как будто заранее хотели предупредить преступника, скрывшегося здесь, о том, что идут полицейские. К счастью, кроме этого звука, никаких других не было. Дом как будто замер в ожидании событий.
Цифра "13" была нанесена неаккуратно - грубые мазки как будто полузасохшей краски. Это выглядело немного зловеще и как будто должно было отпугнуть излишне суеверных искателей, однако Миллстоун и его напарники были не из таких.
– Открыто?
– спросил Джон, дотрагиваясь до дверной ручки.
– Если надо, откроем, - уверенно сказал Коллинз.
Ручка подалась вниз, но дверь не открывалась, тогда Герберт толкнул дверь плечом. Несильно, но этого хватило, чтобы хлипкий замок не выдержал и впустил их внутрь.
Тесная комнатка была вполне закономерным продолжением того, что из себя этот дом представлял снаружи. Если бы это помещение предназначалось для хранения овощей или хлама, то Джон бы не удивился, но здесь - по крайней мере когда-то - жили люди. По левую руку находилась двухъярусная кровать, вмонтированная в стену, посередине находился ветхий стол, а напротив скамейка, над которой нависали полки, которые, казалось, вот-вот обвалятся под тяжестью ящиков, расположенных на них.
Именно они в первую очередь заинтересовали Миллстоуна и его коллег. Они не нашли, где включается свет, и поэтому пришлось пользоваться фонариками, чтобы осмотреть их содержимое. Это был хлам, очевидно, принадлежавший людям, жившим здесь в разное время. Последнему хозяину, по-видимому, было лень выбросить всё это, поэтому он оставил ящики так, как они располагались на момент его появления здесь. Возможно, он даже не трогал их.
– Глядите, - позвал Коллинз, осматривавший кровать.
Джон тут же повернулся к нему и увидел, что в руках у детектива находятся какие-то бумаги. Судя по всему, он достал их из-под подушки. Миллстоун перенёс на них свет своего фонарика и начал читать. Это были документы, написанные на бланках бюро технологий. Задания на поиск, направления и рекомендации. Они относились к тому периоду, когда Шнайдер ещё не был уволен и, соответственно, не представляли почти никакой ценности. Для Джона это было понятно даже по месту их расположения. И их осведомитель, и все, кто мог быть здесь до и после него, скорее всего, видели их, но это им не помогло.
– Это мы возьмём с собой, а пока поищем ещё, - сказал Джон и вернулся к изучению ящиков.
Коллинз же, следуя логике, сразу откинул подушку на втором ярусе кровати, но там было пусто. И вообще, в комнатушке так и не удалось найти что-либо ценное. Возможно, были какие-то вещи или бумаги, которые забрали те, кто был здесь до полицейских, но раз поиски ещё не были прекращены, ценность всего этого была мала.
Миллстоун стоял в задумчивости посреди комнаты, а потом улёгся на первый ярус кровати. Она представлялась ему ветхой, но это на деле оказалось не так. Видимо, потому, что это была самая полезная часть комнаты.
– Скажите, а вы можете представить, что здесь кто-то живёт?
– спросил он своих коллег.
– Да, - ответил Коллинз, - почему нет?
– Не знаю, просто интересуюсь.
Джон оглядывался, желая найти что-нибудь, даже заглядывал в щели между досками, но всё было безрезультатно. Если Шнайдер и оставил после себя какие-то материалы, призванные пролить свет на его деятельность, хранил он их не здесь.
– Пусто, - наконец, с досадой заключил Коллинз.
– К сожалению, - сказал Миллстоун, поднимаясь с кровати, - но мы хотя бы отсеяли это место. Кстати, нужно организовать слежку.
– Утром я наведаюсь сюда, - ответил Коллинз, - у меня есть пара знакомых. А полицейские, даже в штатском, неизбежно привлекут к себе внимание.
– Пожалуй, вы правы.
– Едем домой?
– Да. Вы ведь подбросите меня и мистера Эгила?
– Конечно.
Шейла не спала, ожидая Джона. Она открыла дверь почти сразу и впустила его внутрь.
– Что это?
– спросила она, указывая на документы, которые он положил на полочку перед зеркалом.
– Всё, что удалось найти в апартаментах Шнайдера. Положи к себе, чтобы не забыть. Интересно, но не стоит того, чтобы нарушить принцип "о работе утром".
– Хорошо, - Шейла ласково улыбнулась и выполнила просьбу Джона.
Миллстоун тем временем разулся и повесил шляпу на вешалку. Затем прошёл в ванную, чтобы умыться.
– Ты голоден?
– спросила мисс Лейн.
– Зверски, - сказал Джон, - вытирая лицо полотенцем.
Шейла тут же ушла на кухню, а он последовал за ней. Она включила электроплитку и хотела уже что-то на неё поставить, когда он обнял её сзади и перевёл переключатель в положение "выключено".
– Кажется, вы не так поняли, моя дорогая мисс Лейн, - негромко сказал он, после чего поцеловал её в шею, - никто не говорил о еде.
– Вы бы уточняли, Мистер, - сказала она и повернулась к нему.
– А может быть, я не сделал этого намеренно.
– Да? И в чём же был замысел?
– Скажем, переместить вас сюда для разнообразия.
– Мой столик, боюсь, этого не выдержит.
– Да. Я тоже так считаю, но подоконник здесь заметно крепче. К тому же за окнами уже темно, - он вытянулся назад и погасил на кухне свет, - да и у нас здесь не светлее.
Он подхватил её на руки и переместил в сторону окна. Она обхватила его руками и они страстно поцеловались.