Милорд и Сэр
Шрифт:
Она покачала головой, с неким сомнением сняла со своего пояса кошку и принялась пристально изучать ее.
Серега понимал ее сомнения. Прыгать вниз, прямо в кашу из мучеников на следующем перекрытии, как-то не хотелось. К тому же подобное действие вполне могло стать последним в этой жизни – если только предположить, к примеру, что приземление их персон в прыжке опять же как-нибудь так подействует… и очень нехорошо сдвинет тамошнее пространство. И они вполне могут попросту влипнуть в пол. Присоединиться таким образом к другим мученикам. Так что прыгать было нежелательно.
– Они же рыцари! – рявкнула вдруг леди Клотильда. Резко опустилась на колени, разгребла в полуметре от края одно тело – под рукой обнаружился крохотный пятачок ровного пола. С размаху вонзила туда сегревские крюки, как имели честь именоваться здесь обыкновенные и самые банальные абордажные кошки. Одна лапа действительно зацепилась за пол. А вот вторая вонзилась несчастному глубоко в бок… Человек захрипел и задергался.
– Пошли! – Леди Клотильда цепко ухватила Серегу за локоть, подтолкнула к краю.
– Я-я… – прохрипело что-то сзади них.
Они оба вздрогнули, обернулись. Тело, в бок которому леди Клотильда вогнала крюк, подняло голову. Именно из его рта и исходил хрип, в котором хотя и с трудом, но можно было разобрать слова:
– Я… отце-еплю… скину…
– Э-э, спасибо… – жалко пролепетал Серега, в то время как Клотильда, не тратившая времени на подобные сантименты, уже спускалась по веревке вниз, и лапа кошки под весом ее тела все глубже и глубже входила в ребра несчастного, вонзалась туда рывками…
– Сэр Сериога! – трубно взревела снизу Клоти, и он опомнился. Обернулся к провалу. Леди Клотильда, не размениваясь на остановки в промежуточных перекрытиях, спустилась сразу же на самый низ, которым являлась площадка из черного камня. И теперь стояла там, придерживая веревку так, чтобы она даже не касалась краев-провалов нижних ярусов, нетерпеливо подергивая при этом зажатую в стальном кулаке снасть.
Он кое-как переполз на веревку. Заскользил вниз, отчаянно цепляясь за нее руками. Ладони начало стремительно полировать наждаком…
Клоти внизу с материнской заботой приняла его, тут же рывком поставила на ноги. Затем пустила по свободно провисшей веревке три широких волны. Сверху, прорезая все остальные вопли и крики, раздался страшный, леденящий душу вой. И тут же кошка брякнулась со стальным звоном на камни.
Леди, не тратя времени на сантименты, хладнокровно смотала веревку, прицепила кошку на пояс. Следов крови на лапах не было. Ну да, кровь-то тут каменная…
В провалах обнаружились тоже каменные, высокие ступеньки лестницы – все сплошь из цельных длинных плит.
– По которой пойдем? – деловито вопросила Клоти, и Серега призадумался. Действительно – по которой?
– А разве не все должны вести в одно место, то бишь вниз, в подземелье? – спросил он после короткой паузы. С некоторой надеждой спросил.
– Подземелье подземелью рознь, – проорала леди Клотильда. – Обычно – раз лестницы четыре, то, значит, есть и четыре отдельных подземелья. Правда, они должны сообщаться между собой, но двери и проходы могут быть и потайными.
Серега пожал плечами и направился к провалу, близ которого шлепнулась на пол кошка. Отдаваться в руки судьбы, так отдаваться.
На лестнице присутствовало все то же неистребимое гнойно-зеленое свечение. Его, к счастью, вполне хватало, чтобы не пронести ногу мимо ступеньки. Они начали долгий спуск. Подвал был многоэтажным – на совесть многоэтажным, такими катакомбами любой замок мог бы гордиться. Лестница разворачивалась в пролетах и продолжалась все дальше и дальше. Почему-то он решил не останавливаться на круглых мрачных площадках, наполненных все тем же призрачным светом и с такими же, как и на его далекой родине, рядами крепко запертых дверей. Они с леди Клотильдой упрямо перли вниз, все вниз и вниз…
Лестница закончилась неизвестно на каком по счету этаже – завернула в последний раз и уперлась в пол.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Артиллеристы, точный дан приказ…
В отличие от площадок, мимо которых они проходили, здесь не было ни стен, огораживающих какое-то пространство, ни дверей с запорами. Во все стороны простирался один-единственный, огромный по размерам и самый что ни на есть классический, судя по декорациям, пыточный застенок. В полумраке виднелись ряды свисающих с потолка цепей с наручниками, колоннами стояли “железные девы”, высились, уходя в темные дали, пыточные дыбы, столы и стулья с мудреными приспособлениями… Людские крики сюда не долетали – глубина подвала, похоже, была очень солидной. Зато ясно слышался другой, довольно странный звук – словно кто-то плакал в отдалении.
– Сходим? – предложила Клоти. – Глянем, чего там…
Она развернулась кругом и зашагала назад, куда-то за лестницу, в глубины этой местной выставки народно-пыточных достижений. Сереге ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
Везде было абсолютно пусто, и только шагах в ста от лестницы сидел в одном из пыточных кресел благообразного вида, весь седой, старикан. Именно старикан, а не старик или тем более старичок – назвать его так уменьшительно просто размеры не позволяли. Мощные, несмотря на возраст, плечи, крепкая, толстая шея. В пыточном седалище, сработанном безызвестными умельцами явно в расчете на сильно усредненное человеческое туловище, старикану было тесно. Может, поэтому он и плакал?
Серега отмахнулся от несерьезных мыслей и сделал самое что ни на есть серьезное лицо.
– Милорд, – с ходу взяла быка за рога Клотильда, – я – леди Клотильда Персивальская, баронесса Дю Персиваль. Это… это мой спутник и друг по странствиям лорд Сериога Лабрийский, герцог Де Лабри. Молю вас…
Великан медленно поднял костистую длань, молча вытер лицо. Поднял веки. Глаза у него были пронзительно-синие… без всяких признаков старческого выцветания.
– Мир дожил, – прошептал он. Шепот неожиданно гулким эхом прокатился по пустоте подземелья. – Баба ходит в рыцарских доспехах…