Милосердие спецназа
Шрифт:
— Тьфу, на тебя! Молодёжь! Можно и с берега... — вылезая из лодки, пояснил: — «Закидушка» называется!
— А грузила? — это уже батя влез.
— Тьфу! Достали, убогие! Вы что раньше сказать не могли? — и, развернувшись, снова полез в лодку, на этот раз, достав пару пригоршней разнокалиберных гаек! — Ну что? Кто будет снасть делать?
— Обмозговать надо!
«Обмозговали». Посидели, покурили, ещё раз «обмозговали». И отправили самого молодого. Ну, кто бы сомневался! Саня со всем пылом взялся за столь ответственное дело: залез в палатку, привязал леску к колышку,
— Санек! Проснись! Ты «закидушки» сделал? — дыша «свежачком» в лицо спросил батя.
— Конечно! — покивал ещё не проснувшийся Санек.
— Где?
— Вот! — и продемонстрировал свой труд.
Повертев в руках палку с привязанной к ней леской, отец почесал затылок и полез из палатки наружу:
— Всё, мужики, «кина» не будет!
— Почему?
— По кочану! Давайте снасть делать! Ребёнок устал и уснул!
— Слабак! — выдал дядя Стёпа.
— А в ухо? — поинтересовался тесть.
— За что?
— Ты зятя не трожь, он парень геройский! Знаешь сколько у него наград, а дырок в шкуре? Знаешь? — начал распаляться тестюшка, жестоко обидевшись за зятя.
— Дык это! Я ж не в курсе! Прости зятёк! Виноват! — расстроился дядя Стёпа. — Давай мировую! И хоть расскажите, что к чему...
В общем, в этот день обошлись без ухи...
На следующее утро: проснувшись от холода и с трудом шевелясь, рыбаки решили установить снасти. Но как говорится: хотеть и мочь это разные понятия. И пока не было принято «лекарство» — процесс никак не хотел двигаться...
И вот поправив здоровье: мужики, ожив, рьяно взялись за дело. Наставив по всему берегу навязанные вечером «закидушки», сели ждать улов...
— Мужики! Я червей нашёл! — радостно размахивая руками, дядя Стёпа подпрыгивал возле неразобранных вещей.
— Каких червей!?
— Дождевых! Наживку! Щас наловим! — и, разведя в разные стороны руки, добавил: — Вот таких!
— Чего таких? Червей?
— Да нет, рыбу!
— Тьфу, грамотей! — сплюнул тесть.
Поменяли наживку и снова принялись ждать. Кстати, не зря — рыба весьма активно взялась за новое угощение.
Саня начал вытягивать «закидушку», чтоб проверить, а как там поживает червячок. Поживал он, по всей видимости, плохо, так как леска натянулась, однозначно намекая, что вместо наживки там сидит крупная рыба. И весьма крупная! Приходилось прикладывать немаленькое старание, так как мокрая леска, так и норовила проскользнуть в руках.
— Санек, аккуратней! Там что-то большое! Не дёргай! — лез с советами отец.
— Да не мешай ему! Сам справится! — подключился тесть. — Зятёк, аккуратней! Не дёргай!
— Налим! А какой здоровый! — прыгал вокруг «колобок» на ножках, внося свою лепту. — По чуть-чуть давай! Дай слабину!
Сане очень хотелось послать всех этих советчиков! Но сдержался, сосредоточившись на добыче. А добыча должна быть знатной: огромные буруны поднимаемые рыбиной говорили о её размерах, а та сила, с которой леска рвалась из рук, ещё больше убеждала его, что надо бороться, приложив все силы. И он боролся, нет, не так... Он сражался, поддавшись азарту —
— Саня, давай!
— Зятёк, не опозорь!
— Не уйдёт! Не таких брали!
— Подтягивай!
— Тащите крюк! Щас мы его!
— Аккуратней!
— Млять!!!
Именно в этот момент, когда добыча оказалась у самого берега на мелководье: леска, не выдержав, лопнула! Не думая ни секунды Санек прыгнул в воду, пытаясь схватить сорвавшегося налима! Приземлившись сверху, попытался схватить его руками — но не тут то было! Недаром говорят: «скользкий как налим»! Но и просто так сдаться Сашка не мог: крутясь и молотя руками, он пытался выбросить добычу на сушу!
Вытянули его на берег за шиворот: обессиленного, мокрого и грязного с ног до головы... Но счастливого! Ведь он победил!
— Зятёк, ты зачем рыбе глаз подбил? — дядя Стёпа с уважением посматривал то на Саню, то на его добычу. А того начало знобить, видимо водка, и подорванный ранением организм, пошатнули термобаланс, появившийся после экспериментов Степаныча. Вода-то далеко не тёплая. Хотя, может, это как раз организм так нагонял температуру? Кто знает.
— Э-э-э, малец, давай-ка раздевайся и в палатку! — дядя Стёпа начал оперативно раздавать команды, прерывая поздравления, сыпавшиеся на Сашку: — Мужики! Слушай сюда! Серёга, помоги раздеться. Витька, бушлаты, ватники в палатку. Укутать! И водки ему, грамм сто! А я костёр раскочегарю, надо горячего чаю сделать.
Закутав и обложив со всех сторон тёплыми вещами и влив немного водки, Саню оставили отогреваться. А когда вскипела вода, напоили горячим чаем. Холод отступил ещё по пути в палатку, но никто Сашке не поверил. Ведь так не бывает. Так что пришло время жара. Нет не того, который появляется, когда человек заболевает, а другого... Вот попробуйте как-нибудь: укрыться парой одеял, сверху пару ватников и пару бушлатов! Ещё и одежда... Но, не смотря на все попытки выбраться из палатки, Сашке пришлось лежать и потеть. А куда деваться? Ребёнка беречь надо! Вот его и берегли от простуды — заставляя страдать! Но когда его попытались накормить горячей, обжигающей ухой из добытого им налима, он не выдержал и начал ругаться матом!
— Душевно излагает! — заметил отец.
— Значит, оклемался! — поставил диагноз тесть. — Санек, обуй сапоги и иди к нам!
Обрадованный Санька мигом покинул устроенную ему баню и выскочил из палатки.
— Куда? — возмутился отец. — Бушлат одень!
— Жарко!
— Ага! А я потом объяснять буду, чего ты такой больной? Одевай, кому говорю!?
Тяжко вздохнув, одел на себя тяжёлый бушлат и пошёл к костру! Уф-ф-ф... Вот это ушица: с дымком, с крупным, разваренным картофелем, лепестками лука и кусочками моркови, яркими янтарными глазками жира, огромными кусками рыбы и нежной тающей во рту максой (печенью налима). А какой аромат: сводящий с ума и заставляющий желудок подрыгивать в нетерпении. Дай, дай, дай!