Минет (Отсос)
Шрифт:
Из кухни доносились звуки бьющегося, кромсаемого и всякими другими способами разрушаемого фарфора, стекла и металла. Штурмовики Семь и Восемь без сомнения выполняли поставленную им задачу с явным рвением. Фюрер слышал всю эту какофонию, но не обращал на нее внимания.
– Слушайте, девушки, – бахвалился Уайт, – Вскоре расстановка сил на крайне правом фланге изменится. Дни Брука прошли, и когда он вернется, я раздавлю его как насекомое! Я предоставляю вам выбор: или вы маршируете к победе под мои стягом или вам всем переломают ноги дубинками. Все те, кто желает вступить в Партию Отсутствующего Будущего, остаются на месте, а все те, кто хочет, чтобы им ноги сломали, сделайте шаг вперед.
Фюрер гладил белые волосы своего мальчика-талисмана. Он был доволен тем, что никто не сдвинулся
– Кто-нибудь знает, где Брук? – Адам в отчаянии ломал голову, не зная, что делать дальше.
– Найн, майн Фюрер, – прочирикали новые ученики Уайта.
Адам посмотрел на свой наручный «таймекс». Становилось поздно. Штурмовики Семь и Восемь закончили разрушение кухни и теперь громили другую комнату. Уайт начал сомневаться в том, что Брук вообще этой ночью вернется. Вероятно, Проповедник Убеждения узнал о планах Уайта и решил спрятаться. А вдруг мерзавец планирует контратаку! Адаму надо следить за тылом. Кто знает, что может случиться! И хотя даже непредвзятый наблюдатель согласился бы с тем, что Адам является харизматическим вождем высшего порядка, члены Белого Семени Христова слишком легко перешли на его сторону. Возможность ловушки, которая вот-вот захлопнется, очень велика! Если Уайт перевезет девушек в свою штаб-квартиру, то эти коварные мегеры могут убить его, как только он заснет.
– Девушки, – истошно возопил Фюрер, – ждите здесь. Мужчины, следуйте за мной на улицу.
Шеренгой по двое воинство промаршировало за Уайтом, который направился к фургончику. Фюрер занял обычное место между блондином-водителем и своим фаворитом на переднем сиденье. В течение нескольких секунд он гладил волосы своего любимца-талисмана, а потом сконцентрировал свое внимание на ближайших задачах.
– Так вот, мужчины, – провозгласил Адам. – Мы поедем и быстро опрокинем пинту в первом же заведении, которое попадется нам по пути. Все, в чем я хочу удостовериться, так это в том, что члены Белого Семени Христова действительно перешли на нашу сторону. Если они искренне хотят маршировать к победе под моим знаменем, то они все еще будут стоять в коридоре, когда мы вернемся. А если они просто готовят нам ловушку, то, скорее всего, они атакуют Штурмовиков Семь и Восемь. Если к тому времени, как мы вернемся, они проявят хоть малейшее непослушание, то мы будем знать, что все они, до последней – паразитки, загрязняющие Мать Землю и наше славное националистическое движение.
– Но, мой Фюрер! – запротестовал Штурмовик Десять, – а вдруг эти мегеры убьют Седьмого и Восьмого?
– Номер Десять, – поучал Уайт, – возьми себя в руки! Я знаю, что ты эмоционально привязан к Седьмому, но если он не в состоянии защитить себя от кучи девчонок, то он не может быть достойным пехотинцем будущего Рейха. И если твой друг не окажется достойным высоких стандартов нашей Национальной Революции, то тогда я прикажу моему фавориту ублажать тебя на протяжении остатков ночи.
– Вы так добры, мой Фюрер! – закричал Десятый и выкинул правую руку в нацистском приветствии.
После этого собравшиеся войска принялись спонтанно скандировать «Уайт, Уайт, Уайт, Уайт». Адам гладил белокурые волосы фаворита и благосклонно взирал на своих людей. И каждый из них, в свою очередь, тонул в черных дырах – глазах своего вождя. Там их ждало перерождение, при котором весь сор материального мира исчезал из их сознания. По-другому же выражаясь, все эти клоуны дали себя провести на том же самом говне, которое уже сделало жалким существование человечества – как мужиков, так и женщин – на протяжении эонов, иным словами они попались на религиозный трип. Дух жил, но не до конца времен, а на крови и несчастьях людей, которых обманули и заставили поверить в какую угодно иную реальность, кроме приятной функциональности этого тела. Камарилья Уайта, полностью лишенная таланта, вкуса и чувства меры, предпочитала объедки Нацистского Мифа глобальным приливам и отливам полисексуального транснационализма.
Пять
Быстрый Ник Картер в полный рост наслаждался первым в жизни отпуском на Южном Побережье. Ему нужно было отдохнуть от Лондона; анархист чувствовал, что ему удалось упасть на все четыре лапы, да еще на мягкую подстилку, так что он пребывал в отличном настроении. Однако, не морским воздухом единым жив человек, а поскольку Портслэйд сильно не дотягивал до Лондона в смысле развлечений, то Картер взялся за перо. Вскоре он уже завершил серию статей на тему истории городской партизанской войны для «Динамита» – уличной газеты Союза Нигилистов. Через день-два Тина попытается доставить статьи Майку Армилусу в Лондон вместе с несколькими репортажами и новым вариантом программы Союза Нигилистов. Ник придавал большое значение размаху нигилистской пропаганды, и хотя Тина нашла себе место машинистки, с точки зрения Ника ее жалования было недостаточно, чтобы они вдвоем продолжали вести жизнь в привычном для него стиле. Поэтому он сильно рассчитывал на бабки, которые можно получить от Армилуса, причем справедливо рассудил, что Союз будет гораздо щедрее, если будет что-то получать взамен отданных денег.
Ник знал, что организация получает достаточно денег, чтобы платить за его работу по расценкам в половину ставки Национального Союза Журналистов. Майк тоже получал зарплату, но кроме него никаких служащих на ставке не было. Союз Нигилистов был основан на более здравой финансовой основе, чем Классовая Справедливость. Если банда Драммонда была более заинтересована в увеличении тиража, а не дохода, то Союз Нигилистов не волновала проблема массового рекрутирования членов.
Ник с Майком решили работать с нишевым рынком, на котором они могли рассчитывать на постоянный доход, торгуя большим ассортиментом книг, брошюр, журналов, газет, кассет, лазерных дисков, маек, значков и плакатов, продаваемых почти исключительно по почтовому каталогу нескольким тысячам верных активистов. Классовая Справедливость хвалилась тем, что тираж их уличной газеты составлял сейчас тридцать пять тысяч экземпляров, но Картер абсолютно точно знал, что хотя именно столько они забирали из типографии, почти половина экземпляров любого номера оставались непроданными к тому времени, когда появлялся следующий. Классовая Справедливость была убыточной, потому что в надежде увеличить тираж, увеличила количество страниц без повышения цены, а также предоставляла огромные скидки национальным дистрибьюторам в качестве стимула для распространения газеты.
Кроме того, существовала прямая математическая зависимость между падающим распространением и увеличением частоты, с которой номера Классовой Справедливости производились, так как не меняющиеся год от года продажи распределялись на все увеличивающееся количество номеров газеты. Весь этот фарс субсидировался вкладом членов – как финансовым, так и трудовым. Как Армилус, так и Картер были решительно против такого распыления революционного сознания; кроме того, даже в случае, если революция не произойдет, то, по крайней мере, у них будет доходный бизнес!
Однако будет неправильно, если из этого описания читатель сделает вывод о том, что Союз Нигилистов стремился исключительно к получению прибыли. Как убежденный и трезво мыслящий революционер, Быстрый Ник Картер признавал, что хотя Союз Нигилистов, точно так же как и любая жизнеспособная политическая организация, должен был приспосабливаться к капиталистической экономике, он, одновременно, использовал принципы распределения, характерные для сферы культуры. Это и стало причиной того, что Картер начал работать над двумя брошюрами, которые планировалось анонимно разослать членам фашистских организаций.
Ник был сторонником ситуационистского подхода к политике и верил в то, что наиболее эффективный способ борьбы с нацистами заключался в доведении внутренних противоречий фашистской идеологии до их логического завершения. Он истово верил, что упражнения такого рода сильнее подорвут мораль националистического движения, чем прямое воздействие на извращенное сознание этих мудаков теоретической и практической деятельностью революционной организации. Поэтому хотя Картер и ненавидел антисемитизм, он признавал, что антисемитские настроения могут быть рационально использованы для уничтожения фашистских организаций.