Минет (Отсос)
Шрифт:
– Пизда! – взвыл Деви и бросился на Дрэдда.
И так, пока силы прогресса пробивались в здание, белые националисты били черных националистов, потому что каждая группа фанатиков пыталась не дать своим оппонентам добраться до набитого оружием шкафа. К тому времени, когда Майк Армилус ввел в конференц-зал банду уличных бойцов подросткового возраста, националисты уже проиграли физическую и идеологическую битву.
БАХ! Черные и белые кулаки лупили в националистические ряшки и одновременно «Доктор Мартенсы» били в незащищенные промежности. ТРАХ! Несколько правых попятились, выплевывая
– Гангстер! Гангстер! Мы тебя убьем за то, что ты обосрал весь наш район. Ты уже не будешь использовать националистическую политику для прикрытия криминального рэкета! – гремела группа черных братьев, окруживших Мата Дрэдда.
Националистического лидера мочили очень серьезно. Фюрер Мат выл от злости, в то время как его лежачее тело били ботинками. Он поднял руки и закрыл ими лицо, но железные носы ботинок, вонзаясь в мясо, наносили ему непоправимые увечья. Близилась агония; Дрэдд сверху увидел, как мучители в буквальном смысле выбивают дух из его тела. Пронзительный белый свет раскроил туловище Дрэдда на тонкие ломтики. И когда он начал захлебываться своей собственной кровью, темные испарения скрыли от него серебряную нить, соединяющую дух и тело. Кровь полилась у Дрэдда изо рта, и давление черного облака разорвало последние нити, которые связывали его с миром.
Как только последний черный националист был повешен на кишках белого реакционера, все бойцы покинули здание. Сразу после этого дом подожгли, и пока он сгорал дотла, беспорядки начались в других частях Брикстона. Многоголовый монстр национализма был побежден, и теперь наступило время веселья для полных энтузиазма подростков. Пока грабили магазины, Майк Армилус собирал свои силы у подножия Брикстонских холмов. Он готовил своих последователей ко второму нападению, к битве, на которую нигилисты выйдут одни, без помощи устроивших себе фиесту уличных детишек южного Лондона.
В то время как Майк Армилус вел вперед силы прогресса против националистической реакции на Рэйлтон-Роуд, Быстрый Ник Картер удивлялся своей удаче. Только что Брайан Байфорд ввел в его камеру Лиз Джоунс, после чего оставил их наедине. Учитывая тот факт, что Ник уже долго томился вдали от женского общества, единственное, о чем он думал, был СЕКС!
– Я хочу, чтобы ты меня трахнул, как на первое мая, – прошептала Лиз, как только Байфорд ушел.
– Без проблем, – заверил ее Картер, расстегивая ширинку и доставая хуй. – Как там насчет минета, до того как мы перейдем к чему-нибудь более серьезному?
– Нет, нет, нет! – после катастрофы с Байфордом Лиз не терпелось получить хороший бумзен. – Я хочу, чтобы ты сразу мне в пизду заехал! Я хочу, чтобы ты в меня кончил! Я хочу твоего ребенка!
– Вот с последним желанием есть небольшая проблема, – усмехнулся Ник. – Понимаешь, я себе много лет назад вазэктомию сделал. Я всегда считал, что парням надо более серьезно к контрацепции относиться, поэтому мне перевязали семенные протоки, чтобы ни одна девушка от меня не залетела!
– Боже мой! – Джоунс чувствовала себя так, словно ее прокляли все боги. – Моя миссия спасти твое семя для Христа и сохранить генетическое наследство Белой Расы была обречена на провал с самого начала! Я столько говна съела, пока до тебя добралась и все напрасно!
После чего последняя активистка Белого Семени Христова принялась непрерывно биться головой о стенку, пока себя не убила. Картер не пытался остановить девушку и не дать ей превратить свои мозги в кровавую жижу, потому что, вне всякого сомнения, она была сумасшедшей, а с этим он уже ничего не мог поделать. Да к тому же, если разобраться, ей лучше было умереть. К сожалению, производимый Джоунс шум привлек внимание Байфорда.
– Ты мою девушку убил! – вертухай полностью потерял свою слабую связь с реальностью. – Я убью тебя!
Как только Байфорда открыл дверь камеры, Ник бросился на вертухая. Вскоре он одержал победу над стариком, отпинал его до потери сознания и изъял ключи. В течение последующих минут Картер освободил несметное количество заключенных строгого режима. К счастью, никто их них его не узнал, хотя сомнения возникали.
– А ты случайно не тот сумасшедший подрывник? – любопытствовал серийный убийца.
– Не-е, я торговец наркотиками, – соврал Ник.
– Давайте захватим крыло здания и потребуем, чтобы нам выдали ту пизду, которая кенотаф взорвала. Я патриот, и хочу замочить Ника Картера. Этот козел не достоин суда! Я убью его и того ютского урода, который здесь сидит!
Для подавления волнений в Брикстонской тюрьме были срочно вызваны войска. Подразделения появились в то время, когда Майк Армилус собирал свои силы у подножия Брикстонских холмов. Марширующие на тюрьму нигилисты не ожидали встретить вооруженных пулеметами солдат. Они бы справились с вертухаями, но против серьезно вооруженной армейской части у нигилистов шансов не было никаких. Майк Армилус и Сортирный Рулон Бэйтс находились во главе колонны, в результате чего и стали первыми жертвами пуль. Десятки нигилистов были убиты солдатам, а те, кто умудрился избежать огня, развернулись и бежали.
Почувствовав вкус пороха, войска маршем вошли в тюрьму и перестреляли всех заключенных, включая тех, кто был надежно заперт в своих камерах. Быстрый Ник Картер был одним из тех, кого казнили без суда. И хотя правительство не могло не начать неизбежного расследования всех этих смертей, армию по секрету заверили, что против нее никаких обвинений выдвинуто не будет. Премьер-министр был доволен тем, что его правительство избавилось от судебных издержек, как на процесс Быстрого Ника, так и на процессы других негодяев.
Эпилог
Стив Драммонд потел в свете телевизионных юпитеров. Тем не менее, ему с успехом удавалось скрыть свою нервозность за маской открытой агрессии. Это было его первое появление в ток-шоу на общенациональном канале, которое гарантировало ему рост продаж только что выпущенной крупным издательством книги о Классовой Справедливости. У Саймона О`Хары была легкая рука, он не задавал никаких сложных политических вопросов, он просто хотел сделать интервью из сплошного юмора и сенсаций.