Мини-футбол на Маросейке
Шрифт:
— Смотрите! — Ванюшка показал на корни деревьев. — Тут близко поверхность земли. Надо принести лопаты и расчистить завал. Здесь должен быть выход!
Мальчики двинулись обратно. Поднявшись в церковь, они поставили плиту на ее первоначальное место в стене. Это оказалось несложным: плита легко вращалась и сразу же встала в прежнее положение. На ее внутренней стороне ребята заметили металлические скобы. На ступеньках подземелья валялись остатки сгнившего деревянного засова — когда-то плита запиралась изнутри.
— Никому ни слова! — предостерег друзей Володька Цапай. — А то набегут как саранча! Пусть это будет
— Идет! — одобрил Генька. — Будет почище, чем у Тома Сойера! Вот бы нам еще клад найти!
— Генька, — в голосе Ванюшки чувствовалось волнение, — а тебе не кажется, что это подземелье похоже на то, которое Алексей-воин построил?
Генька даже подпрыгнул от восторга.
— Все точно! Ты прав! Дорошево ведь на холме, а болота — под холмом! Раньше они могли быть непроходимыми!
— Вы это о чем? — подозрительно спросил Володька, который не слышал рассказов об Алексее-воине и его потомке Иване.
— Есть одна мысль, — весело сказал Ванюшка, — понимаешь, Цапай, мы с Генькой решили найти мешок золота.
— Какое золото? Вы что, ребята, сдвинулись в этом подземелье?
— В подземелье может быть спрятано золото, которое везли Минину, когда он собирался прогонять поляков с земли Русской, — важно сообщил Генька и коротко пересказал Цапаю истории, услышанные от тети Насти и бабушки Дарьи.
Посовещавшись, мальчики решили прийти в церковь на следующий день, прихватив свечи, старую керосиновую лампу и лопату.
Однако на другой день ребятам не удалось пойти в Дорошево. С утра задержался Цапай — мать попросила его посидеть с сестренкой, пока она сбегает по своим делам в соседнюю деревню Трехденево. А когда Володька примчался, наконец, из Богданова в Нечаево, по радио началось сообщение, что фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Было воскресенье 22 июня 1941 года.
Этот день Ванюшка запомнил на всю жизнь. Сразу исчезли улыбки с лиц взрослых. Все тревожно обсуждали сообщение радио, вспоминая, что еще неделю назад ТАСС заявило: войны с Германией не будет. Признанный деревенский авторитет в вопросах международной политики, почтальон дядя Саша уверенно предсказал: раз немец нарушил границу, это ему дорого обойдется, и в ближайшие дни Красная Армия вышвырнет фашистов с Советской земли, потом освободит Польшу, а там, глядишь, и в Германии начнется революция.
Ванюшка послушал взрослых, простился с Володькой Цапаем, который спешно помчался обратно в Богданово, и вернулся в дом бабушки Дарьи. В доме никого не было. Ванюшка разулся и прошел в залу. Ему захотелось побыть одному, чтобы обдумать, как теперь жить, а зала была, пожалуй, лучшим местом для раздумий.
Права находиться одному в зале Ванюшка добился у Дарьи Петровны только этим летом, после того как она окончательно убедилась, что он человек серьезный и не имеет дурной привычки сорить или сдвигать вещи с отведенных им мест.
Зала была отгорожена от остальной части избы дощатыми сосновыми стенами и даже имела собственную печь — покрытую изразцами голландку. Это была парадная комната, постоянно пустовавшая. В ней принимали и угощали гостей в праздники. Здесь
Размеренно-неторопливый ход часов всегда действовал на Ванюшку удивительно успокаивающе. Он любил в этой по-своему уютной парадной комнате посидеть, почитать книгу. Дарья Петровна, уверовав в аккуратность Ванюшки, время от времени приносила ему с чердака очередную интересную книжку. А надо сказать, что на чердаке бабушки Дарьи хранились книги совершенно необыкновенные. Кроме русских классиков, там были сочинения таких невероятно увлекательных писателей, как Майн Рид, Жюль Верн, Гюстав Эмар, Фенимор Купер, Конан Дойл, изданные до революции, в хороших переплетах, со множеством прекрасных гравюр. Последний раз бабушка Дарья принесла с чердака «Тайны Гримпенского болота» Конан Дойла. Эту книжку, в которой рассказывалось о Шерлоке Холмсе и о собаке Баскервилей, Ванюшка прочитал залпом и тут же в очередной раз попросился подняться с бабушкой на чердак, чтобы самому выбрать еще одну какую-нибудь книгу Конан Дойла. И Дарья Петровна в очередной раз решительно отказала мальчику. Почему она никого не пускала на чердак, было уже тайнами ее нечаевского дома…
Привыкший к причудам бабушки Дарьи Ванюшка не огорчался. Книги для чтения ему охотно давали и в других нечаевских домах. Пожалуй, не только исконным доброжелательством, но еще и обилием книг в каждом доме выделялось Нечаево среди соседних деревень. Так уж повелось исстари, что деревенские плотники и каменщики, уходившие на сезонные заработки в Москву, завели обычай приносить домой иллюстрированные журналы «Нива», книги-приложения к ней и другие интересные издания.
Оказавшись в зале наедине со своими мыслями, Ванюшка вспомнил отца, которого он не только горячо любил, но и уважал за точный спокойный ум и умение хладнокровно решать любые жизненные задачи. Отец не раз рассказывал ему о фашистах, захвативших власть в Германии, и не скрывал, что если начнется война с Гитлером, то она будет очень серьезной.
Уверенность почтальона дяди Саши породила было у Ванюшки надежду, что Красная Армия, действительно, быстро разобьет фашистов и война скоро кончится, как кончилась она с японцами (о сражении на Халхин-Голе ему также рассказывал отец). Но тут он вспомнил один из разговоров с отцом.
— Знай, сын, — сказал тогда отец, — фашисты хотят захватить нашу страну и готовят большую войну. Они уже захватили много других стран. Мы тоже готовимся к войне, но хотим, чтобы она началась как можно позже.