Минный дрейф
Шрифт:
А когда баллоны опустели окончательно, аквалангисты, обнаружив над головой воздушную подушку, всплыли окончательно. Надо было решать, что делать дальше: продолжать двигаться вперед, уповая на случай, или остаться на месте, ожидая помощи.
Немного отдышавшись, Полундра стащил с себя ставшие бесполезными баллоны, отправил их на дно пещеры и с облегчением вздохнул.
– Ну, какие будут предложения, товарищ гидролог? – спросил боевой пловец у торчащей неподалеку головы девушки. – Чем мы с вами сейчас займемся?
Наташа молчала, не зная, что ответить. Сергей нырнул, с силой оттолкнулся от дна и торпедой устремился вверх, пытаясь повторить свой трюк часовой давности, когда он выпрыгнул из воды перед оцепеневшими террористами. Правда, на этот раз боевой пловец преследовал другую
– Метра два, не меньше, – радостно сообщил Сергей гидрологу после очередного погружения и всплытия.
– Чего метра два? – не поняла Наташа.
– Над нами метра два воздуха, – пояснил Полундра, – до верхней части пещеры я так и не дотянулся. Наверное, эта галерея довольно большая. Значит, мы можем здесь просидеть пару-тройку часов.
– А потом? – поинтересовалась гидролог.
– А потом – суп с котом, – улыбнулся в темноте Сергей. – А то ты не знаешь, что будет потом? – сказал он уже более примирительно. – Вопрос – что делать сейчас?
– Я не знаю, – честно призналась девушка.
– Ладно, давай еще минутку передохнем и поплывем дальше, – проинструктировал гидролога Сергей.
– У тебя есть план? – полюбопытствовала Наташа.
– Какой там план? – удивился старший лейтенант. – Это капитан первого ранга Васюта любит все планировать, а я подчиняюсь только логическим выводам.
– И что же тебе подсказывает твоя логика? – насмешливо прозвучало в темноте.
– Во-первых, – серьезно начал перечисления боевой пловец, – надо точно выяснить, какое количество воздуха, а значит, и времени у нас в запасе. То есть необходимо исследовать этот грот. Во-вторых, нас, во всяком случае – меня так уж точно, уже ищут. Знают, куда я направился, сколько у меня в запасе кислорода и где я могу быть. Следовательно, вопрос нашего спасения – это дело времени. Вот и хочу узнать, сколько у нас его в запасе. А для этого нам нужно выяснить не только то, сколько у нас воздуха над головой, но и сколько его слева, справа, спереди и сзади. Проще говоря – я хочу знать размеры этой галереи, а для этого надо не сидеть здесь сиднем, а двигаться.
– Ну, голова-а-а-а… – раздался из темноты полный сарказма голос гидролога.
– Предлагаю, – продолжал Сергей, не обращая внимания на насмешливый тон спутницы, – продолжать плыть против течения. Во всяком случае, – добавил он, – в этой темноте будет хоть какой-нибудь ориентир.
– Тогда поплыли, – предложила девушка, – я уже достаточно отдохнула, – и, тронув за локоть старшего лейтенанта, она плавно скользнула вперед.
К вящей радости боевого пловца, пещера оказалась не просто большая, а гигантская. Аквалангисты проплыли уже минут десять, а над ними все так же висела воздушная подушка, до верхних краев которой по-прежнему нельзя было дотянуться.
– Мы тут полжизни можем просидеть и не задохнуться, – довольно сообщил Полундра своей спутнице. – Дыши – не хочу!
– А может, это не галерея? – предположила гидролог, тяжело дыша. – Может, это выход?
– Стой! – скомандовал Полундра, дотронувшись до девичьей ноги. Течение становилось все более интенсивным, и бороться с ним в полной темноте становилось все труднее. К тому же сказывалась усталость. Сергей находился в воде уже почти четыре часа, гидролог – на час меньше. – Наташа, держись, пожалуйста, от меня недалеко, – попросил боевой пловец, – мы уже с тобой столько бултыхаемся, что в любой момент может схватить судорога. А насчет выхода – сейчас вот передохнем минутку и проверим, – пообещал Полундра, – вернуться обратно мы всегда успеем, а поглядеть, что там впереди, – обязательно поглядим. Только давай, Наташа, собери последние силы, – попросил он девушку. – Отдыхать нам с тобой больше не придется. Нет резона. Тут такое течение, что пока мы с тобой набираемся сил, оно нас относит обратно практически на столько, сколько мы проплыли. Так что теперь будем двигаться вперед, сколько сможем. Может, ты и права, – в голосе Сергея зазвучала надежда, – может, выход из катакомб где-то совсем рядом. Должна же эта пещера где-то заканчиваться! – в сердцах прорычал старший лейтенант и коротко добавил: – Ну, двинулись, пошли…
Эти последние несколько сотен метров Полундра и гидролог плыли, что называется, «на зубах». Не было уже ни сил, ни желания – ничего, кроме надежды выбраться. И тоннель действительно привел их к выходу. Выбравшись из глубокого подземелья, аквалангистам пришлось сделать над собой последнее усилие – нужно было проплыть еще сотню метров, прежде чем среди обрывистых берегов нашлось место, где беглецы спокойно могли выбраться на сушу.
Пройдя на дрожащих ногах несколько метров, Наташа и Сергей как подкошенные рухнули на еще теплый песочек прогретого за день огромного пляжа.
– Хорошо… – поэтически проворковал Полундра, лежа на спине и мечтательно взирая на небо, полное крупных северных звезд.
– Хорошо… – ласково отозвалась Наташа, тоже увлеченная астрономическими наблюдениями.
Минут через пять беглецы разругались, доказывая, что созвездие Лебедя находится не с того, а с этого края неба, а еще минуты через две оба подхватились и сели на песочке, грозно зыркая друг на друга из-под насупленных бровей. Видимо, отдых пошел аквалангистам на пользу.
– А где это мы, а? – Полундра внимательно осмотрел пляж. – Неужто мы аж до Питера доплыли? – Сергей, конечно, не был крупным специалистом по рекам Ленинградской области, но сам пляж, его размеры и, главное, идеальное состояние говорили в пользу того, что город на Неве располагается где-то очень недалеко. Вряд ли кто в глубинке стал бы устанавливать для сельчан кабинки для переодевания и матерчатые навесы-грибки. Кроме всего прочего, в пользу близости Санкт-Петербурга говорило то, что на пляже громоздился целый сонм скульптур, вылепленных из пляжного песка. И среди прочих своими размерами выделялась голова Петра Первого, который своими песчаными глазницами внимательно наблюдал за спасшимися аквалангистами…
Глава 36
В эту предпоследнюю перед «Энергетическим саммитом» ночь Борису Яковлевичу Басину тоже не спалось. Он слонялся по своему особняку по улице Марата, недавно приобретенному за весьма кругленькую сумму и переделанному на свой лад. Борис Яковлевич, который обычно не страдал бессонницей, сейчас сновал взад-вперед, то и дело натыкаясь на охранников и устраивая им нагоняй по поводу и без оного.
Как правило, такие люди, как Борис Яковлевич – очень состоятельные и респектабельные хозяева «новой жизни», крайне бережно относятся к своему здоровью. Еще бы! Когда у тебя есть все, о чем многие могут даже не мечтать, а только догадываться, читая приглушенные газетные репортажи-сенсации, когда яхты, машины и ковры-самолеты становятся для тебя обычной повседневной мелочью – пожить хочется как можно дольше. И забота о здоровье, которое, как известно, за деньги не купишь, выходит на первый план. Каждый начинает сходить с ума по-своему. У одних едет крыша от чистого воздуха, природы, регулярного отдыха, солнца и моря. У других – от бега трусцой, тренажеров, гимнастики йогов и хитрых знаний тибетской медицины. Третьи фанатеют от экологически чистых продуктов, от мяса птицы, зарезанной особым способом, от хлеба, который выращивают только на одном-единственном поле, что расположено на высокогорном плато Алтайского края, от чая, привезенного с острова Суматры, от шоколада, который стоит не менее четырехсот рублей за плитку, от парных проросших зерен овса или просто от вегетарианства, которое, кстати, обходится еще дороже.
И уж конечно, ни о каких лекарствах и пилюлях не может идти и речи. Во всяком случае, пока в этом не будет острой необходимости в виде злокачественной опухоли в разбалованном деликатесами желудке.
Борис Яковлевич тоже мог себе позволить проглотить одну-единственную таблетку от известного немецкого производителя, чтобы забыться сладким освежающим сном. Но к лекарствам нувориш относился крайне настороженно, справедливо считая, что вся эта химия вредна его хрупкому здоровью. Вот и маялся один из богатейших людей России, меряя шагами свои хоромы, завидуя крепкому сну простых работяг, в сотый раз размышляя о предстоящем всемирном форуме.