Минус восемнадцать
Шрифт:
– Да. Этот пазл, похоже, прекрасно складывается, почти как в фильме. Тут сомнений нет. – Коса закрыл за ними дверь. – К сожалению, должен сообщить, что вы ошибаетесь. Брисе так же мертв, как старая трехногая такса моей бабушки.
– И ты в этом полностью уверен? – спросила Лилья, чтобы подчеркнуть, что не только Фабиан способен высказывать несогласие.
– Ладно. Если бы за осмотр отвечал Грувессон… Но теперь за осмотр отвечаю я. И если я говорю, что он мертв, он мертв.
– К сожалению, этого недостаточно, – отозвался Фабиан. В этот момент опять оживился мобильный,
– Вы знаете, сколько лет я работаю патологоанатомом? Нет? У вас есть хоть малейшее представление?
– Наверняка страшно давно, – ответил Фабиан, вновь отклонив звонок Утеса. – Но, тем не менее, нам нужны конкретные доказательства. И насколько мне известно, ты еще не получил результаты анализа ДНК.
Коса открыл дверь морозильной камеры и с такой силой вытащил контейнер, что тело жертвы затряслось, словно в последней предсмертной судороге.
– Во-первых, у него нет ни одной татуировки, что уже само по себе редкость.
Лилья обменялась взглядом с Фабианом и кивнула.
– Во-вторых, – продолжил Коса, выделяя каждое слово, словно подчеркивал слова на бумаге. – Согласно истории болезни, ему оперировали паховую грыжу с правой стороны и вправляли мениски в обоих коленях. Это действительно так. В-третьих, если господа все еще сомневаются, он был голубым.
– Ты и это можешь видеть?
– Нет. Но зато я констатировал сильный ректальный пролапс на его внешней круговой мышце, что может быть вызвано только слишком глубоким анальным проникновением.
– Но это же не…
– В-четвертых, – перебил Коса, – я только что получил результат анализа зубной формулы.
Фабиан кивнул. Коса был прав: это не кто иной, как Брисе. И карточный домик снова рассыпался.
– А насколько ты уверен, что его заморозили больше двух месяцев тому назад?
Коса вздохнул.
– Если честно. За кого ты меня принимаешь? Ты действительно считаешь, что я бы говорил о двух месяцах, если бы хоть немного сомневался? Разрыв клеток, который происходит, когда тело набухает от воды, выглядит по-разному в зависимости от двух факторов: температуры и времени. Чем выше температура, тем быстрее разлагается тело. С наибольшей вероятностью была использована обычная морозильная камера с температурой минус восемнадцать градусов. Результат: два месяца плюс-минус неделя.
– Тогда почему, согласно разным источникам, он был в живых не далее, как несколько дней назад? – спросила Лилья. Тем временем Фабиан получил смс.
Коса развел руками.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь. Но разве это не ваша работа? – сказал он и улыбнулся. – Ну что, мы закончили?
Возможно, нашел подходящее объяснение. Лучше всего будет, если вы приедете сюда прямо сейчас. Утес.
19
Внутри воздух оказался не таким отвратительным и пропахшим мочой, как ожидала Дуня, а скорее напоминал атмосферу в одном из винтажных магазинов Копенгагена с плохой вентиляцией. Густой, насыщенный, влажный и затхлый. За последние месяцы как полицейский по охране порядка она побывала во многих
На доске в коридоре висело объявление: в помещении одиннадцать комнат, стоимость – примерно 2 500 крон в месяц. Каждый будний день можно позавтракать и поесть горячую пищу, 15 крон порция. В пятницу можно принять душ и при необходимости подстричься за 20 крон.
Двери в комнату ожидания не было, и Дуня увидела, что все стулья вдоль стен заняты бездомными. Одни сидели и разговаривали друг с другом или сами с собой, а остальные игнорировали объявление о том, что в зале не положено спать. Но здесь не было ни женщины, которая захватила их с Магнусом табельное оружие, ни кого-либо еще из закрытого винного магазина на улице Стенгаде.
Дуня взглянула на часы – без двадцати час. Значит, она отсутствует почти пять минут, и у нее в запасе есть еще как минимум двадцать, прежде чем Магнус забеспокоиться. Поскольку он, возможно, будет против, она не сказала ему, что задумала, и не собирается этого делать, пока все толком не выяснит.
Магнус остался в пиццерии на перекрестке этой же улицы и улицы Конгевейен. Там он ел немыслимый обед собственного сочинения, который сам окрестил «Кватро Магнус»: кебаб, цыпленок, говядина с беарнским соусом, а также креветки и мидии. Сама Дуня назвала бы такое «Ударим по Pizza-Hut» и довольствовалась салатом с помидорами и моцареллой.
Дуня соврала, что ей надо размять ноги и немного побыть одной, и Магнус по-настоящему расстроился. Ей пришлось заверить коллегу, что никакой обиды или раздражения здесь нет и что дело совсем не в нем, а также дать ему половинчатое обещание пойти с ним на ужин.
Прежде чем войти в комнату ожидания, она положила в рот солено-сладкий лакричный леденец и облизала губы. Стоило посетителям увидеть ее форму, как все напряглись. Дуня решила взять быка за рога, пользуясь тем, что для всех это явилось неожиданностью.
– Меня зовут Дуня Хоугор, и, как видите, я из полиции Хельсингёра. – Она медленно повернулась, пытаясь заглянуть каждому в глаза. – Но сейчас речь не обо мне, а о вашей приятельнице, которая вчера до смерти напугала прохожих на улице Стенгаде. – Дуня наблюдала за их реакцией, пытаясь увидеть, выделяется ли кто-нибудь. – Может быть, некоторые из вас даже знают, откуда вся эта кровь?
Ответом ей было молчание и опущенные взгляды. Ей придется нелегко. Особенно из-за этой проклятой формы, которая в их глазах сулит вмешательство властей и неприятности.
– Я здесь не потому, что вас в чем-то подозревают. – Дуня снова сделала попытку посмотреть бездомным в глаза. – Я пришла сюда только для того, чтобы выяснить, кто из вас видел или слышал то, что может помочь расследованию. Например, как ее зовут и где она находится. – Она развернула фото окровавленной женщины, взятое из ролика на Ютубе, и показала его каждому.
По-прежнему никакой реакции, кроме замкнутого выражения лиц, опущенных глаз и полной тишины. К счастью, это было не единственным.