Минувший рейс
Шрифт:
– Шелди, а ты как? Как дела с тем парнем из Фрайбурга? До сих пор пишет тебе письма и отправляет голубем?
Шелди покосилась на подругу, обескуражено понимая её бестактность, но мягко ответила.
– Эфирия останется со мной, если тебя это интересует. Мои родители предложили оплатить ей учёбу, а что касается Заена, то да. Я до сих пор получаю от него письма через почтовый ящик.
– Предложи ему провести Интернет, может ваше трёх летнее общение сдвинется хоть на чуточку.
– Нас и так всё устраивает. И у него есть Интернет. Просто это шарм средневековых рыцарей, писать письма длиной в прощальное письмо, будто оно последнее. И когда читаешь, вдыхаешь весь аромат атмосферы, в котором оно было написано.
– Ах, Боги. Спасите и сохраните эту пару. Начните присылать друг другу фотографии, иначе забудешь, как он выглядит, хотя это отличное решение не столкнуть тебя лбом с его, вероятной, невестой.
Виктория резко встала и случайно задела плечом Эми, шедшую мимо неё. Содержимое бокала вылилось на белое платье Виктории.
– Ты что, слепошара. Совсем ничего не замечаешь вокруг? Скажи своему рабу, что я требую компенсации, – обратилась она к Айфуну.
– Э, это я раб? Ты немного путаешь, с кем разговариваешь, рыжая, – Айфун отпустил руку девушки и приблизился к Викки.
– Все вы чернокожие – рабы. Так заведено, учи историю. А за платье я ещё спрошу с тебя.
– Спроси у своих родителей, которые разрешили тебе выйти из дома, как проститутке, – гаркнула в защиту своего знакомого, Эми.
Виктория обернулась к ней, и огни забили тревогу в её глазах. Чётким пробитием в грудь Айфуна, девушка отодвинула его, освобождая путь к ненавистнице.
– Малыш, – её лицо вплотную приблизилось к девушке, что её дыхание обдало щеки Эми. – Я же могу пяткой заехать тебе в твою милую мордашку, немного подправив горбинку на носу. Ты фильтруй свою речь.
– А я могу заехать тебе бутылкой по голове. Она, к сожалению, разобьётся, да и фонтан из твоих мозгов, увидеть мы не сможем. Зря потраченное винишко не стоит пустой головы рыжей курицы.
Виктория хотела уже ударить Эми, но Айфун преградил ей путь, утянув девушку за талию.
– Так, Мастиф, собери свои кучки понтов и проваливай. Дом большой, надеюсь, мы больше не встретимся, – и, развернувшись, ребята покинула поле зрения самовлюблённой и наглой девушки.
К утру запах алкоголя начал рассеиваться, а солнечные лучи поспешно слепили глаза тех, чьё сознание и физическое состояние не было готово проникнуть внутрь дома. Пьяные тела лежали на газоне, в кустах, даже на матрасе посреди бассейна, не опасаясь перевернуться и уйти под воду. Большинство дверей в доме были либо заперты, либо подпёрты с другой стороны комнаты. Несколько ребят болтали в беседке, потягивая утренний кофе, обсуждая учёбу и планы на будущее.
Виктория медленно брела вдоль трассы, совершенно глухой и пустой, без машин и суеты. Летнее солнце безжалостно опускалось на её бледную кожу. Туфли давно превратились в лодочки, сломанные каблуки где-то украшали мусорное ведро, платье напоминало дорогую штору с потёртостями и каплями красного вина на самом видном месте. Ноги морозило, и стопы ужасно ныли, идти было трудно, но и оставаться там не хотелось. Эти счастливые лица, веселье явно не грело душу Виктории. Брошенный мотоцикл, так и остался валяться, пьяной садиться за руль ещё опаснее, чем подцепить простуду из-за промозглой земли.
– Ублюдки. Ненавижу. Даже никто не позвонил за это время, будто я не нужная вещь. Спасибо мама. Приятно безумно. Как же я раздавлена. Слушать про счастливые семьи это так… прекрасно. Как же я завидую им. А меня даже не удосужились подвезти, все забыли, что сегодня мой выпускной. Мой выпускной! – глаза разразились слезами горечи и обиды. Скулы сжимались. Путь до дома лежал совершенно не близким, от чего пришлось выйти спозаранку, чтобы успеть на самолёт. «Надо было остаться и поспать. Ух.… Как же я желаю, что бы случилось так, будто я испарилась, и никакого семейного путешествия с этими выродками, по имени родители».
– Эй. Тебя подвезти? – из чёрного Мерседеса показался смуглый мужчина средних лет, приветливо улыбаясь, он вышел из машины, предварительно заглушив машину.
– Да не надо – не замедляя ход, процедила Викки.
– Прекрати. Давай я тебя подвезу. Ты где живёшь?
– Там, куда возвращаться совершенно не хочу и не планирую.
– Забавно, но, может, скажешь по конкретнее?
В ответ тишина.
– Хорошо, – мужчина сел в машину и прибавил газа. Поравнявшись с ней, дверь машины распахнулась. – Приглашаю на чашечку кофе. А дальше уже разберёмся. Залезай. Ты дрожишь вся, замёрзнешь и заболеешь. Составь мне компанию перед важной встречей, с меня причитается.
Вздохнув от глупой и безвыходной ситуации, Виктория села рядом с незнакомым мужчиной. «На вид он вроде бы даже очень приветлив и не похож на маньяка убийцу».
– Я Улль. Как тебя зовут?
– Викки.
– Ты откуда такая нарядная?
– С выпускного. Мои родители забыли забрать меня, и я решила пойти пешком до дома.
– Совсем молодёжь с ума посходила. Я уверен, они уже позвонили в полицию и во всю тебя разыскивают
– Не думаю, – вяло бросила она.
Разговор совершенно не клеился. Доехав до скромной забегаловки, пара прошла в дальний угол и села за стол. Официантка небольшого роста, явно не довольная своей утренней сменой, а в частности такими ранними посетителями приняла заказ и удалилась, шаркая ногами с обувью размера сорок пятого.
Диван был совершенно неудобный. Резиновое сидение прилипало к платью, потели ляшки. Панорамные окна выдавали тусклый вид на не самый престижный район Берлина. Вялое обслуживание напоминает госпиталь с не самым качественным сервисом. Всё такое же тусклое и не отягощённое временем.
– Я пью только латте. Без сахара. Мой диетолог вообще советует отказаться от кофе, но я никак не могу. Фигура и лицо единственное, чем меня наградили.
– Зря ты так о себе, думаю помимо внешности ты очень интересная личность. Ты откуда вообще? Совершенно не похожа на здешних обитательниц.
– У меня дед русский. Хорошо акцент не заняла у него, – Улыбнулась Викки.
Кофе принесли уже остывший, пенка почти осела, и на вкус напоминал подошву сапога.
– Отвратительно. Мы, вообще, где находимся? Что это за место?
– Я заезжаю сюда по дороге в центр. Видно у той, что нас обслуживала совершенно нет совести и желания тут работать.
– Её просто недотрахали.
Улль усмехнулся и неохотно направился к кассе. Вытащил из портмоне карточку и, расплатившись, вернулся к столику.