Минзаг "Марти". Дилогия
Шрифт:
Сделав по два выстрела, гвардейцы отбросили ружья. Перезарядиться никакой возможности не было. Только караульные с башен, израсходовав все гранаты, продолжали стрелять дуплетами практически в упор. Пули мощных трехлинейных патронов, даже выпущенные из коротких и гладких ружейных стволов, дырявили туземцев навылет. Специальным распоряжением наркома обороны, экспедиция была полностью снабжена патронами, произведенными исключительно в 20-м веке.
Обороняющиеся сгруппировались вокруг штабной палатки. Четыре сторожевых вышки тоже остались в их руках. От вышек нападающих отбросили разрывы гранат.
Мало кто успел надеть кирасы и кольчуги. Только караул рубился в доспехах. Двое испанцев, отстрелявшись из обрезов, ринулись в гущу нападающих, стремительно орудуя мечами направо и налево. Они то, доспехи одеть успели. От них не отставал и Кюхлер. В доспехах они работали как самоходные мясорубки.
Трое мартийцев в рубку не полезли, оставшись у штабной палатки за спинами гвардейцев и носильщиков, часто стреляя из одиночными автоматов. Бой шел накоротке. Промахнуться по врагу было трудно. Сложнее было не попасть по своим. Выручало то, что все нападающие были в боевой раскраске, а свои носильщики - без оной. Стрельба и яростная рубка продолжалась минут пять - семь, показавшихся мартийцам целым часом. Затем туземцев отжали к стене. Все же, копья с костяными наконечниками и каменные топоры против огнестрельного оружия и стальных мечей не тянули. Весь двор был завален телами.
Грозный вой туземцев постепенно сменился воплями раненых. Нападающие сначала поодиночке, а потом толпой рванулись к стене, пытаясь уйти от верной смерти. Их рубили со спины. Снимали выстрелами с гребня стены. Мартийцы перешли на стрельбу короткими очередями. Некоторое время стрелки на башнях еще вели огонь, затем замолкли и они.
Тишина не наступила. Вопили раненые. Продолжала с шумом валиться с черного небосвода вода.
Красавцев приказал командирам подобрать своих раненых и перенести их в палатки. Своих погибших собрать в одном месте и доложить о потерях. Носильщики, между тем, принялись добивать чужих раненых. Мезенцев и двое санинструкторов отделений приступили к оказанию медпомощи.
Бригадир носильщиков через немца спросил у Красавцева, будут ли камчатцы снимать скальпы с убитых ими врагов. Кюхлер пояснил, что таков у местных обычай. Чем больше снятых скальпов, тем авторитетнее воин. Порекомендовал не препятствовать, что бы сохранить добрые отношения.
Красавцев разрешил местным снять скальпы со всех убитых врагов, кроме двух легко раненых. Камчатцы на скальпы не претендовали. Носильщики обрадовались, как дети. Дошло до боевых плясок и боевых воплей. Каждый носильщик вдруг резко стал крутейшим воином. Красавцев велел им прекратить и помогать своим раненым. Кюхлеру поручил допросить пленных и выяснить, возможно ли в ближайшее время новое нападение.
Потери оказались серьезными. Четверо гвардейцев убиты. Трое тяжело ранены. Потери носильщиков - шестнадцать убитых и девять серьезно раненых. Потерь вооружения, кроме израсходованных гранат, не зафиксировано.
Легкие ранения получили все. Костяные наконечники копий достали всех. Даже одоспешеных бойцов в руки и ноги. Но, чтобы получилась серьезная рана, такой наконечник должен был попасть в уязвимое место.
Некоторые носильщики получили до десятка колотых ран, но остались на ногах. Фехтовальных навыков они не имели, зато, рубить с одного удара тяжелыми тесаками стволы толщиной в руку наловчились вполне. Вот руки они и рубили. А также головы, ноги и туловища. За испанцами остались целые просеки из мертвых тел. Перед сторожевыми башнями трупы лежали в два - три слоя. Слоями их укладывали последовательные разрывы гранат. Меньше всех пострадали гвардейцы на башнях, и мартийцы. Хотя, досталось и им. Туземцы не только кололи копьями, но и метали их. Довольно метко, надо заметить.
Подсчет потерь противника завершили только утром. Некоторые трупы обнаружились в кустах вокруг лагеря. Всего нападающие потеряли убитыми 117 человек. Сколько ушло легкораненых, осталось неизвестным. Неходячие тяжелораненые превратились к утру, усилиями носильщиков, в трупы, лишившись, при этом, скальпов.
По результатом допроса бывших пленных, Кюхлер доложил, что напавшее племя Горных архаров лишилось двух третей воинов. Из остальных, наверняка, половина серьезно ранена, остальные до смерти напуганы. Так что племя не боеспособно, и вскоре станет жертвой соседних племен. Другие племена базируются на достаточном удалении. Поэтому, в ближайшее время нападения можно не опасаться.
Мезенцев с помощниками промывал, дезинфицировал, зашивал раны, перевязывал. Весь запас перевязочных материалов, йода и спирта был израсходован. Красавцев принял решение прекратить сбор коры и отходить. Раненые нуждались в срочной медпомощи. Утром соорудили волокуши для тяжело раненых и двинулись в обратный путь. Шли по уже пробитой тропе. К вечеру дошли до деревни. Здесь добрали еще два десятка носильщиков.
На рассвете выступили. Раненых несли на носилках. Шли без перерыва на обед. К ночи дошли до Бубуреса. Все же, вниз идти легче, чем вверх. Да и тропа уже прорублена. Раненых носильщиков оставили в деревне.
Погрузились на Варяг и к ночи пришли в Маракайбо. На следующий день утром провели переговоры с губернатором. Согласовали закупочную цену на хинную кору в размере одного эскудо за пуд с доставкой в Красногорск. Губернатор Хоэрмут был явно воодушевлен появлением нового стабильного источника дохода. Да и потом рассчитывал серьезно заработать на перепродаже хинина в Европе и в Новом Свете. Хоэрмут пообещал поставить первую партию коры через три недели.
Не откладывая в долгий ящик, Варяг задымил трубами и отошел от пристани. Раненых нужно было доставить в госпиталь Ленинграда возможно скорее.
14. Бурление масс.
Несмотря на массированную агитационную компанию, развернутую активистами 'Дарав', как стали сокращенно называть фракцию 'Даешь равноправие', повторить прошлый успех и склонить на свою сторону большинство комсомольцев ни в одной из первичных организаций не удалось. Тем не менее, общее количество комсомольцев, вступивших во фракцию, достигло 123 человек, что составило 38% списочного состава комсомольской организации республики.
Бюро фракции заседало дважды в неделю, занимаясь приемом во фракцию новых членов и обсуждением текущих вопросов. Кроме того, активисты горячо дискутировали по вопросам дальнейшего развития республики. Заранее назначенный докладчик штудировал один из трудов основоположников: Маркса, Энгельса, Ленина или Сталина. Затем с позиций, изложенных в трудах классиков, придирчиво обсуждали порядки, установленные в республике. Бюро, как правило, приходило к выводу, что республика все дальше отходит от идеалов коммунизма.
Поскольку, добиться большинства в комсомольских организациях не удавалось, секретарь фракции Скрипко предложил сменить тактику борьбы. До следующих выборов Верховного Совета, которые, согласно Конституции Республики, проводятся раз в два года, оставалось еще 13 месяцев. Скрипко предложил сделать ставку на захват большинства в Совете. Выборную компанию вести под лозунгом : 'Власть - молодым!'. В самом деле, комсомольцы составляли три четверти избирателей республики, а в Совете они вообще не были представлены. В Совнаркоме - всего один комсомолец.