Мир № 404
Шрифт:
— Не знаю, но вроде почти ничего не болит. — Ксан прислушался к себе и вдруг с удивлением осознал, что помимо физиологического состояния организма кое-что поменялось и в его мозгах. Он уже полностью и однозначно себя ассоциировал как Ксан. Местный мальчишка-сирота, которому требовалось выжить и спасти сестру. А память того человека — Жигарева Александра Александровича просто уложилась на полочках в его голове и больше не вызывала иррационального раздвоения личности. Он — Ксан, с частью памяти ученого, а не переродившийся Жигарев.
Тот ученый, его предок, если верить доставшемуся
В душе после этого осознания стало легче. Ксан и не подозревал насколько сильно его давила чужая память, едва не доведя за последние дни до безумства. И теперь наконец освободившись от чувства постепенно съезжающей крыши мальчишка широко улыбнулся и показал большой палец своему случайному спасителю.
— А знаешь, Прон, все, наверное, даже отлично. Ощущаю себя просто превосходно на удивление. Спасибо.
— Отработаешь, — Мужчина если и смутился от такого открытого проявления чувств, то виду не подал. Был привычно нейтрален и серьезен. — Давай глянем, что с тобой.
К шее мальчишки Ксан снова поднес анализатор автоматической аптечки и та моргнув зеленым огоньком зажужжала и кольнула в шею несколькими очень быстрыми инъекциями.
— Так, и что тут у нас. — Прон поводил пальцем по сенсору аптечки и выругался от раздражения. — Древняя рухлядь.
— Чего там? — Ксан уже было потянулся к отложенному судя по всему для него обеду, но все решил дождаться реакции более старшего товарища.
— Да фиг его знает. Сенсор опять завис, и аптечка ушла на перезагрузку. Значит последние данные об обследовании не сохраняться. — Мужчина негромко опять выругался, вспоминая какого-то техника на станции и как-то сконфуженно посмотрел на мальчишку. Похоже старателю было слегка неудобно представать перед своим союзником, как какой-то нищий первогодка с неисправным и дешевым оборудованием первой необходимости.
— Да ладно. — Ксан махнул рукой. — Через интерфейс посмотрю данные. Там наверняка будет более достоверная информация.
— Через интерфейс говоришь. — Задумчиво постучал по стеклу маленького экранчика аптечки Прон. — А ты парень в курсе, что я, например, за двадцать лет так и не узнал, как можно узнать у Системы свое состояние организма без специализированных и дорогих приложений? Только у лекарей есть базовые программы для диагностики, но они скорее дополнение к стартовым навыкам.
— Ну …. — Ксан внутренне заметался, стараясь на коленке изобрести наиболее правдоподобную ложь. Не говорить же мужику, что из памяти Жигарева ему известны кой-какие обходные примочки в Системе.
— Вот только не надо мне тут лапшу вешать на уши. — Как-то устало остановил уже открывшего рот Ксана старатель. — Не можешь или не хочешь мне отвечать — просто промолчи. Не так жалко выглядеть будет.
Ксан, наверное, покраснел бы. Но в трущобах Питера ему часто приходилось врать и по гораздо более мелким и незначительным поводам, например, когда просил милостыню, изображая из себя калеку в подземных ярусах центрального города. Неудобно было только в первый раз, когда не получилось и ему пришлось смотреть в голодные глаза Насти. Потом привык.
— Значит не буду врать. — Легко согласился Ксан и таки дотянулся до миски с остатками мяса и какой-то серой слипшейся пастой. — Это мне?
Прон только молча кивнул и занялся своими делами, упаковывая в свой рюкзак разбросанные по маленькой норе вещи. По мужчине не было видно, что его сильно волнуют секреты мальчишки, хоть и бросал он в сторону паренька быстрые изучающие взгляды.
— Доешь и готовься. Будем выдвигаться. — Старатель уже приготовился к переходу и сейчас просто сидел рядом и наблюдал за пареньком. — И вот еще, что парень. Запомни это очень важно.
Ксан несмотря на неудовлетворенное чувство голода перестал стучать пластиковой ложкой о миску и приготовился слушать. Вряд ли бы этот серьезный мужчина стал так акцентировать внимание на пустяковой вещи, а потому следовало отнестись к его словам предельно внимательно.
— Никогда и ни с кем не говори о Системе и интерфейсе. Судя по всему, ты не особенно понимаешь ситуацию здесь в Провале. — Прон вздохнул и убедился, что этот мальчишка слушает его со всей внимательностью, на которую способен и продолжил. — Различные нюансы Системы почти не знают рядовые старатели и охотники. Мы с трудом доходим до многих мелочей своим умом, а многие полезные знания покупаем. Кое-что знают аристо, но они никогда не делятся с простолюдинами своей информацией. Поэтому держи свой рот на замке. Для всех на станции ты будешь моим приблудным отпрыском из трущоб, которого я взял на обучения и помощь ради того, чтобы навесить кабальный долговой контракт. Ты в глазах остальных не официальный раб или крепостной, как у аристо. У тебя просто не может быть никаких знаний об интерфейсе. Ясно?
— Предельно. — Ксан мотнул головой и усмехнулся добавив. — К тому же даже почти врать не придется. Только если о сумме контракта.
Прон скривился на это замечание мальчишки, но ничего не стал добавлять к выше сказанному.
— А как я дойду? — Доев наконец осознал Ксан, — нога же.
Мальчишка рефлекторно дернул конечностью и вдруг понял, что сломанная нога двигается. Остался только легкий ноющий дискомфорт, а так он чувствовал, что больше перелома нет.
— Варят тут прямо на станции инъекции регенерирующего препарата. — Старатель собрал посуду и вылез из норы. — Я тебе его еще вместе с несколькими пакетами общеукрепляющего вколол часов тридцать назад, когда вернулся за тобой.
— Да ладно? А мне показалось, что только недавно вырубился. — Ксан поразился тому количеству времени, что провел в отключке. Машинально даже на часы глянул. Действительно прошло 37 с копейками часов. Скорее даже почти 38.
— Прими файл, — Прон не обратил внимание на мальчишеское удивление и начал сворачивать последнюю свою вещь в тесной норе — маскировочный полог.
— И что там? — С интересом спросил Ксан мысленно тыкая в иконку мигнувшего на периферии зрения конверта.
— Твоя новая реальность, старатель. И твоя официальная личность. — Буркнул на это замечание Прон и пружинисто подпрыгнул на месте проверяя свою амуницию. — Ты там долго еще валяться будешь?