Мир эфира

В доме Мастера Пускателя самое страшное наказание, отходной подвал, применялось редко. Совсем исключительным было то, что произошло с младшим учеником по имени Антм, который угодил туда пятилетним. Чудом выжил: такое наказание и для взрослых было опасным. Если поддаться панике и шоку от отвращения…

И это не умозрительные рассуждения! По совпадению, как раз незадолго до того в этом ужасном подвале, находящемся ниже всех жилых и служебных помещений и выдолбленном прямо в скале, погибли главный виночерпец Ойнохос и его ученик и помощник Войтос. Первый считал себя застрахованным от таких ужасов, но сам Крыш принял поданную ему кислятину не за ошибку, а за намеренное оскорбление – не мог же опытный виночерпец не попробовать вино предварительно?! –

Но потом, удовлетворив свой гнев этим жестоким решением, он понял, что это не только обидное, но и странное происшествие, и велел опасникам разобраться. Те провели расследование очень быстро – за один день. Виновным оказался Войтос. Он признал, что умолял учителя предоставить ему честь отведать вино для самого Крыша, который нечасто посещал дом Мастера Пускателя, и учитель согласился – себе на беду… Войтос и вино подменил, и добросовестно попробовал на глазах Ойнохоса нестерпимую кислятину, не изменившись в лице. А уж подал его самому Крышу Ойнохос, это Войтосу было не по чину. Будучи разоблачён, ученик пытался оправдаться тем, что наказанный из-за него виночерпец, де, измучил его до изнеможения придирками и многословными и бесполезными поучениями, так что он не смог удержаться и отомстил. Чтобы учителя – нет-нет, не отправили в подвал, конечно, такого он не ожидал! – чтобы сочли недостойным обучать его, Войтоса. Но после дополнительного допроса он всё же признался опасникам, что главным мотивом была не месть, а карьерные соображения. Попросту он метил на место учителя.

В наказание Крыш велел отправить и Войтоса в тот же подвал – сообщить Ойнохосу, что он прощён и помочь выбраться. А уж потом пусть с его поступком Ойнохос разбирается. Но когда оказалось, что Ойнохоса не видно и, стало быть, он, увы, утонул, Войтос получил приказ не возвращаться, пока не найдёт тела и не поднимет его из подвала. После двух часов безуспешных поисков Войтосу кинули ручку от швабры, ощупывать дно, и подвесили в люке светильник: даже при открытом люке в подвале мало света. Через трое суток ищущему было предложено спустить еду, но он отказался и воспользовался только водой. Ещё через трое суток его труп, плававший на поверхности, был извлечён из гибельного подвала с помощью крючьев. Тело Ойнохоса пропало бесследно. Скорее всего, спустившись по шесту, он побрёл в самом опасном направлении – к ближайшей к люку стене подвала, единственной, вдоль которой как раз проходит глубокий спускной жёлоб. Скорее всего, его тело в Нечистом ущелье, куда сливают нечистоты и помои и выбрасывают мусор. Нечистое ущелье, по общему убеждению, бездонно и сообщается с самой Бездной.

А вот Антма отправил в подвал глава дома, Мастер Пускатель. К счастью, исполнявшие приказ мастера служители из сочувствия к мальцу подсказали ему путь к спасению, и он им воспользовался.

Во-первых, с трудом спустившись в хлябь по шесту (у него ноги еле доставали до следующей поперечины, и приходилось, нащупывая ногами следующую, сползать по осевому стержню, изо всех сил держась за него), он тут же отпустил шест. Процедура наказания предусматривала подачу на металлический шест напряжения, чтобы осуждённый не цеплялся за шест, не препятствовал его извлечению и закрытию люка. От закрытия люка отсчитывалось время наказания, поэтому вытащить шест и закрыть люк требовалось как можно быстрее. Но удар током, при том что нижняя часть тела, условно говоря, в воде, мог и убить. Даже взрослого. И уж в любом случае не способствовал выживанию.

Во-вторых, как только шест уполз вверх, Антм двинулся вперёд, через то место, где шест был, забирая немного вправо. Уже в темноте и по горло в этом самом. Хотя до той из шести стен подвала, что была в том направлении, дальше всего, именно в том направлении дно слегка повышается, а у самой стенки, тоже единственной из шести, сделана приступочка, стоя на которой ребёнок оказался в хляби по пояс. Взрослый мог бы на ней даже сидеть, но для него это было недоступно. Он и до стенки добрался с огромным трудом, истратив все силы, потому что брести по шею в этом самом… Сперва казалось невозможным в принципе. И вонь душила и не давала дышать. Но ему помогли обида и злость. И то, что он сообразил: помогут не столько попытки продвигать вперёд ноги, сколько отталкивание руками…

В подвал он попал всего лишь за заданный вопрос. Правда, вопрос был не первым. Честно говоря, Мастер Пускатель предупреждал его, чтобы он не задавал вопросов на исторические темы. Историю детям преподавал опасник. А опасников неразумно считать людьми терпеливыми и прощающими нанесённые им обиды. В том числе, воображаемые. Люди, стоящие между обществом и грозящими ему опасностями, естественно, и сами опасны. Ведь большая часть опасностей грозит обществу как раз от отдельных его членов.

Причём тут был не только вопрос! За ним последовало что-то вроде спора. Только что узнав от самого же опасника о существовании нижних, этого исчадия Зла, то ли бесов, то ли их пособников, Антм спросил его, прямо на уроке, при других учениках, почему именно люди – это Добро, а нижние – Зло. Опасник ответил очевидным аргументом, что люди живут на Горе, ввиду Священного Неба, а нижние – под Горой, вблизи Бездны. Но Антму аргумент показался недостаточно очевидным. Он попросил объяснить, как тогда выходит, что вид Священного Неба не удерживает некоторых людей от злых поступков. Он сам видел. Не один раз. Между другими. И его тоже обижают. И вдруг тогда и некоторые нижние делают добрые поступки. Вдруг, когда они живут вблизи Бездны, им как раз приходится дружить? А то совсем плохо будет. А тут – наоборот?

Опасник растерялся. Разозлился. И заподозрил крамолу. Для ребёнка такие рассуждения слишком умны! Но Антм не мог сказать, чтобы кто-то его подговорил задавать такие вопросы и тем смущать неокрепшие умы других учеников. Он твердил, что никто его не подговаривал – да он и о нижних узнал только что! И ведь верно!

Учитывая это обстоятельство, провокация была устроена слишком хитро. Если был кто-то, кто подсказал вопрос, он должен был заранее знать тему урока. Тем самым, иметь агентуру среди опасников. И зачем бы этому кому-то обращать внимание опасников на себя и свою осведомлённость ради такой мелочи? Антму повезло: опасники решили, что такого глупого крота быть не может и следствие прекратили.

Но опасник нажаловался Мастеру Пускателю и потребовал принять меры. Тот подумал и решил, что меры требуются предельно суровые. Дабы отвратить мальчонку от опасного образа мыслей. Очень не хотелось когда-нибудь увидеть своего младшего ученика своим клиентом. Нужно раз и навсегда показать любителю спорить, что и тут, под Священным Небом, нет никакого «наоборот», под которым Антм, очевидно, подразумевал отсутствие ответственности за нехорошие поступки, за которые где-то там, под Горой, вблизи Бездны, следует суровое наказание. Споры с опасниками, на любую тему, и есть такие поступки, за которые и отсюда можно попасть в Бездну, что бы там на самом деле ни было под Горой. О чём достоверно никто не знает, и потому на эту тему вообще нет никакого смысла спорить.

Меры оказались правильные. Добравшись через «не могу» до спасительной приступочки и чудом выжив в подвале, только что убившем двух взрослых, ребёнок повзрослел и поумнел и вообще перестал задавать вопросы опаснику. А спустя некоторое время, заметив, что его молчание тоже вызывает подозрительные взгляды опасника, стал время от времени – не реже и не чаще, чем другие – придумывать очевидные вопросы, подразумевавшие стандартные ответы. И никогда, никогда, никогда не просил уточнений и разъяснений.

Мир вверху, на Горе, устроен очень естественно и очень понятно. Чем человек умнее, тем более высокую должность он занимает. Соответственно, тем он богаче и тем выше по склону и на более открытом месте расположено его жилище, и тем большую часть Священного Неба он может в своё удовольствие обозревать. На вершине Горы стоит башня самого Крыша, откуда видно Священное Небо во всём его великолепии. Всё целиком! Вокруг башни кольцевой дом опасников. Впрочем, и сам Крыш, и опасники, движимые любовью к простым гражданам, навещают их, покидая свои прекрасные жилища. Сам Крыш реже, опасники чаще. Не потому, конечно, что превосходят самого Крыша в любви к народу. Такого злокозненного предположения даже Антм никогда никому не высказывал, а он в детстве был совершенно безбашенный, пока не побывал в отходном подвале. Просто опасников много, а сам Крыш один.