Мир Гаора
Шрифт:
А на следующий день Гаора с утра забрали со склада. Только они с Плешаком зашли и стали быстренько проверять и тасовать контейнеры у двери, которые с вечера приготовили, как надзиратель распахнул дверь и гаркнул.
– Рыжий!
– Да, господин надзиратель, - подбежал Гаор к двери.
– Мотай в гараж быстро!
Опять что ли снегопад? Вроде на смену шли, небо чистое было. Но, разумеется, ни спорить, ни спрашивать он не стал, а ответил положенным.
– Да, господин надзиратель.
Гаор вышел со склада и побежал в гараж, гадая на бегу, разрешат ли ему сбегать переодеться для уличной работы,
Сегодня в гараже был сам Сторрам. Стоял и рассматривал маленькую блестящую свежим лаком машину-коробочку. Похоже, военная, но перекрашенная - подумал, подбегая, Гаор. Бледный механик стоял рядом, растерянно вертя в руках замасленную тряпку. После того самого первого раза больше он к Гаору не привязывался, принимал у него трактор без разговоров, люфт, правда, так и не исправил, но Гаор уже к этому приспособился и не напоминал.
Подбежав, Гаор привычно остановился в шаге, сдвинув каблуки и вытянувшись. Сторрам повернулся к нему.
– Проверь и подготовь, - кивком показал на машину, - через полчаса выезжаем, - и механику, - обеспечьте инструменты.
– Да, хозяин.
– Слушаюсь.
Два ответа прозвучали одновременно в спину уходящего Сторрама, и механик несколько оторопело уставился на Гаора. Гаор, на всякий случай, потупился.
– Это ты так разбираешься?
– наконец выговорил механик.
– Ну...
– он не договорил.
Решив, что на это можно не отвечать, а приказ он получил от хозяина, механик может, как угодно высказываться, но если машина не будет вовремя готова, то задницу вспорют ему, а не механику, Гаор отвернулся от него и подошёл к машине. Уверенно открыл мотор. И чуть не засмеялся вслух. Точно! Она родимая. Полукровка армейская - легковушка с усиленным мотором, усиленными осями и прочими прибамбасами, в которых не бывавший на фронте хрен разберётся. Потому что такие машины приходили с завода совсем другими и доводились до ума уже фронтовыми механиками и умельцами из подручных и подходящих материалов. От заводского варианта оставляли зачастую только кузов, и то его укрепляли, усиливали и улучшали. Часто получались уродцы, их разбирали, списывая как попавшие под прямое попадание, и использовали для других. Над этой, похоже, поработали настоящие мастера.
– Марш за инструментом!
– выдернул его из-под капота голос механика.
Гаор посмотрел на его сразу испуганное и злое лицо и кивнул.
– Да, господин механик, - но с места не стронулся, ожидая указаний, куда идти и что он может взять.
– Чего вылупился, лохмач! Вон лежит всё, я, что ли, буду подносить тебе?! Бери, что нужно, и чтоб вовремя всё было сделано, а то отлуплю, понял?
– Да, господин механик, - ответил Гаор, отправляясь к раскрытому инструментальному шкафу.
Бери что нужно - хорошо сказано! Вот он и возьмёт! Он сразу достал и надел набедренный инструментальный пояс-патронташ, привычным движением ладони, проверив его содержимое, быстро отобрал всё, что может понадобиться - бегать к
– Ну, родимушка, - пробормотал Гаор, - посмотрим, что тут с тобой штафирки напортачили.
Если механик его и услышал, то никак это не показал и даже убрался куда-то, оставив его наедине с машиной. Что Гаора полностью устраивало.
Гараж большой, въезжали и выезжали машины, бегали, ходили и трепались шофёры, механики, подсобники. Все свободные. И потому Гаор не только не смотрел на них, даже разговоров не слушал, занятый машиной. А они... конечно, лохматый раб в рабочем оранжевом комбинезоне - их только рабы и носили, чтоб были издали заметны охране - и не грузчик или уборщик, а механик - зрелище редкое, и многие стояли поодаль, как бы обсуждая свои дела, но внимательно следя за его работой и его уверенными ловкими движениями.
Машины Гаор всегда любил, ещё с детства, когда чтоб не думать о нарядных машинках Братца, крутился в гараже. В училище автодело ставили им очень серьёзно, а фронт приучил ценить машину и соображать, как из неё выжать всё возможное и немного невозможного. Конечно, до виртуозов из автобатов ему было далеко, но и имевшегося хватало. На дембеле он почти полгода проработал в хорошем гараже автомехаником и уволился только после того, как главный механик по пьянке попробовал оприходовать девчонку-диспетчера и ему пришлось успокоить скотину самым простым и надёжным способом - врезать тому промеж ног. До суда не дошло: подонок струсил. Девчонка оказалась не безродной полукровкой, а из бедной, потому и зарабатывала сама себе на приданое, но с приличной кровью семьи, Гаору как ветерану оказали снисхождение, но пришлось уволиться. О чём жалел. Не о том, конечно, что врезал, а об увольнении.
Машина оказалась во вполне приличном состоянии: испортить её своей регулировкой никто не успел, и потому в отведённые для работы полчаса Гаор уложился. Все сделал, отнёс и уложил инструменты в шкаф и даже проверил ходовые качества.
Зрителей Гаор заметил, только сев за руль. Как бы не замечая его, не спеша, они разошлись, освобождая ему место, и он немного покрутил машину на образовавшемся пятачке, погонял восьмёркой вокруг двух соседних трейлеров, проверяя её на поворотах. Затем поставил на прежнее место и, выйдя из машины, встал рядом с ней, вытирая руки найденной на полу тряпкой - кто-то незаметно подбросил её ему, пока он копался в моторе. Стоявшие поодаль и по-прежнему наблюдавшие за ним переглядывались, но не заговаривали.
И тут, как будто подсматривал из-за угла, вошёл Сторрам.
– Готово?
– спросил он, ни к кому вроде не обращаясь.
Гаор счёл, что всё-таки спрашивают его, и ответил.
– Да, хозяин.
Сторрам оглядел машину, его и кивнул.
– Возьми куртку и садись за руль, выезжаем.
Куртку? Бежать в спальню? Но сказали садиться за руль, чёрт, сейчас он точно огребёт. Но вошедший вслед за Сторрамом надзиратель бросил ему шофёрскую из ткани "под кожу" куртку. Гаор поймал её на лету, надел и сел на водительское место, ожидая приказа, куда ехать. Бегать вокруг машины, открывая перед хозяином дверцы и возвращаясь к рулю, ему и в голову не пришло, да и не был он никогда личным шофёром. А на фронте, когда надо было, сразу бросался к рулю и орал остальным.