Мир глазами ворона
Шрифт:
Крэлан понимал, что не сможет переубедить хозяйку, оставалось только согласиться на ее условия. Мужчина машинально посмотрел на свои руки и не узнал их, какое-то другое воспоминание промелькнуло у него на грани сознания, но заклятье было еще сильно, и Крэлан быстро забыл о своем внезапном открытии. За обедом Кэтрин старалась вести себя как обычно, и подчеркнуто не замечала гостя. На ночь ему постелили прямо на полу. Так прошло два дня.
На третий день Крэлан встал еще до зори, быстро оделся и вышел. Наверное, даже если бы не ультиматум Кэтрин он все равно бы ушел. В этой семье, в окружении чужого счастья и любви он чувствовал себя еще более одиноким. Все чаще он вспоминал о сыне, который ждал его за стеной. Начало светать, они с Кайланом любили вставать до зори,
– Я ухожу, как обещал. Передайте мужу, что я у него в вечном долгу… самое меньшее, что я могу сделать – это избавить вас от своего присутствия. У меня есть только одна просьба: не могли бы вы дать мне немного хлеба в дорогу?
– Не уходи, – жалобно произнесла маленькая Клара. – Ты обещал рассказать про белые кораблики.
Крэлан невольно улыбнулся и произнес:
– Папа расскажет тебе эту сказку, обещаю.
Кэтрин нахмурилась, но затем предложила:
– Можете остаться еще на день, я вижу, вы еще не совсем оправились…
– Нет смысла оттягивать неизбежное. Спасибо вам за все.
Хозяйка завернула в платок немного еды и передала ему узелок. Крэлан на прощание помахал рукой Кларе и Тому и ушел. Но не успел он пройти и нескольких шагов как по округе пронесся трубный звук. Обычно таким сигналом всех селян созывали на собрание. Люди стали выходить из своих домов и собираться на центральной площади, если так можно было назвать пяточек посреди деревни. Крэлан из любопытства последовал за остальными. В основном его окружали женщины и дети, все мужчины в это время работали в поле. В этой толпе он краем глаза заметил Кэтрин, она благоразумно пришла без детей. На площади выстроился большой отряд всадников, староста вышел вперед и громко произнес:
– Теперь вы убедились, что мы не воины? Нам нечего скрывать. Мы готовы отдать вам дань деньгами или продуктами. Берите и оставьте нас.
Вперед выехал всадник на белом коне, судя по знакам отличия, это был командир. Он отчеканил:
– Мы служим маршалу Маркту. По закону военного времени мы реквизируем ваше имущество, деревня будет сожжена, все кто окажут сопротивление – казнены.
В толпе раздались крики и плачь, одна из женщин схватила ребенка и побежала.
– Пристрелите ее, – холодно скомандовал командир.
Лучник навел арбалет и нажал на курок, стрела попала в цель, и женщина упала как подкошенная.
– Нет! – внезапно закричал Крэлан. – Вы не имеете право так поступать!
Офицер хотел опять дать команду лучнику, но ему захотелось сначала увидеть глупца, осмелившегося ему перечить.
– Ты вознамерился говорить за всех, так выходи вперед! – пригласил он.
Толпа расступилась перед Крэланом, и на миг ему стало очень страшно, так что он не мог пошевелиться. Как во сне он сделала первый шаг, затем второй. Подойдя к всаднику, он не стал преклонять колени и вдруг сами собой пришли слова, он сам не понимал, откуда взялось это знание:
– Все военные подчиняются кодексу, а он гласит, что поселение не может быть уничтожено, если от него были призваны хотя бы пять рекрутов.
Староста быстро поддержал сказанное:
– В прошлом году от нас ушли в солдаты десять человек.
Офицер поморщился, он не мог признать их правоты в присутствии своих подчиненных.
– Вы отдавали людей в армию лжеправителя, кодекс не действует в этом случае, – произнес офицер.
– Этот округ призыва маршала Маркта и кодекс должен действовать всегда, – парировал Крэлан. – Пойдут ли за вами люди если будут
На щеках командира проступил лихорадочный румянец, сдерживаемый гнев переполнял его.
– Раз мы перешли к обсуждению кодекса, то в нем есть и еще один пункт. Деревня может выставить защитника, который сразиться с лучшим воином отряда. Будет справедливо, если от вас выступит этот болтун, – при этих словах он указал на Крэлана. – От отряда будет сражаться Бланко. Если победит крестьянин, я заберу у вас только дань, если мой солдат – сожгу деревню.
Крэлан знал, что такого правила нет в кодексе, но промолчал. Он понимал, что только так этот офицер мог отступить, не потеряв лица. Это был шанс на спасение, но очень небольшой, так как крестьянину Блесу до этого почти не приходилось держать в руках оружие. Один из солдат бросил меч к его ногам, к этому времени Бланко спешился и встал в боевую позицию. Крэлан поднял оружие и выставил меч острием вперед, лучшее ему в голову не пришло. Закованный в доспехи солдат бросился в атаку. Противник сократил расстояние и занес меч, чтобы нанести рубящий удар сверху. Крэлан мгновенно отреагировал на угрозу и блокировал удар, а затем ударил противника ногой в живот, солдат закашлялся и отскочил. Защитник не понимал, откуда у него взялось это чутье, тело словно само помнило, как уходить от выпадов, а рука как наносить удары+, и он решился довериться этой странной интуиции. Крэлан смог увернуться от трех ударов подряд и ловко перекрутившись, оказался за спиной противника и снова пнул его. Солдат потерял равновесие и упал на четвереньки. Испачкавшись в грязи, боец рассвирепел, он вскочил на ноги и с воплем кинулся в бой. Такой напор испугал Крэлана и он на секунду замешкался, потерял сосредоточенность. Холодный металл легко прошел сквозь тонкую ткань рубашки и вонзился ему в бок. Нанеся удар, противник отскочил в сторону. Защитник машинально прижал руку к ране.
– Добей его! – крикнул разгоряченный офицер.
Бланко опять пошел в наступление, Крэлан резко выпрямился и застыл. Когда противник оказался достаточно близко, их мечи скрестились, и защитник сделал резкое движение рукой, солдат не ожидал этого и выронил меч. Оказавшись безоружным, он поднял руки, признавая свое поражение. В этот момент что-то темное всклокотало внутри Крэлана, он хотел убить этого человека, чтобы солдат расплатился кровью за его кровь. Он приставил лезвие к горлу побежденного, но внезапно остановился.
– Ваш боец проиграл, – провозгласил Крэлан. – Сдержите свое слово.
– Да будет так, – согласился офицер. – Мы возьмем с вас дань продовольствием и… вашего защитника заберем с собой. Мне нужны такие бойцы. Как твое имя?
– Блес, господин, – учтиво ответил он.
– Вы двое, сопроводите нашего нового рекрута в лазарет, – обратился офицер к солдатам, которые были подле него.
Крэлану помогли сесть на лошадь, от этого усилия бок обожгло страшной болью, но он сдержался и не вскрикнул, только побледнел. Напоследок он отыскал в толпе Кэтрин и заставил себя улыбнуться ей.
– Спасибо, – произнесла женщина шепотом, но он не мог услышать ее.
В пути они были недолго, но с каждой минутой из него утекала жизнь. Хотя кровь почему-то остановилась, но каждый шаг лошади причинял ему сильнейшие страдания. От этой нескончаемой пытки сознание помутилось. Он не помнил, как его сняли с коня и понесли куда-то. На нем разрезали рубашку, все суетились и что-то кричали. Его заставили выпить сонный настой, и он снова провалился в темноту.
Очнувшись, Крэлан увидел белое полотно у себя над головой, в эти первые несколько секунд он ничего не помнил и не понимал, но затем вернулось осознание действительности. Вокруг он то и дело слышал сдавленные стоны. Это была небольшая палатка вся уставленная узкими дощатыми кроватями, на которых лежали люди только что пережившие операцию. Крэлан повернул голову и осмотрелся, как не странно, но здесь было всего человек семь, остальные места пустовали. Рядом с ним, на соседней койке лежала молодая женщина, у нее была перевязана рука.