Мир Иеро
Шрифт:
— Подожди там. Не лезь.
Иеро, в очередной раз подивившись чуткости кота, остановился у гнилого порога, пытаясь рассмотреть, что там, под землей. Но он увидел только широкие каменные ступени, полого уходившие вниз, и подумал, что по таким ступеням Клуц спустится без труда. Из убежища не доносилось ни звука, и священник решил, что ничего особенного там не происходит.
Вернулась Лэса, набившая один из запасных мешков листьями облепихи, и уложила свою добычу в седельную сумку лорса. Лишь после этого она спросила:
— А где Мик?
— Там, — кивнул на вход в подземное убежище Клуц. — Что-то он долго…
В то же мгновение Лэса сорвалась с места и исчезла под землей. Иеро и мигнуть не успел, не то чтобы сказать ей что-нибудь.
А в следующую секунду до его ушей донесся яростный боевой вопль степных охотников. Потом кто-то громко зашипел, раздалось несколько мягких тяжелых ударов — как будто кто-то колотил о землю толстым жгутом из влажной ткани, — а потом из разбитой двери выскочил Мик, волоча в зубах… ну да, это был змеиный хвост. Иеро разинул рот, глядя на то, как из подземелья все тянется и тянется бесконечно длинное тело змеи — тонкой, белесой… А потом на свет выскочила Лэса, крепко державшая обеими руками маленькую змеиную голову.
— Ну, гадюка! — злобно прошипела иир'ова, изо всех сил шмякая змею головой о каменный дверной проем. — Ну, дрянь подземная!
Змея слабо дернулась — и окончательно издохла.
Священник не стал спрашивать кота, почему снаружи не было слышно ни малейшего звука, хотя под землей бушевала битва тигра с драконом. Иеро и сам все понял: коты обладали настолько мощной ментальной защитой, что уловить их присутствие не смог бы и самый сильный телепат. И при этом коты умели двигаться до такой степени неслышно, что и их физическое присутствие невозможно было обнаружить. Но во всем этом, как теперь видел Иеро, была и отрицательная сторона. Мик вполне мог погибнуть в схватке, а американцы, оставшиеся наверху, ничего бы и не заподозрили… если бы не Лэса, чьими предками тоже были кошки.
Оттащив тощую десятиметровую змею в сторонку и мгновенно закопав ее в землю, Мик вернулся и сообщил:
— Больше там никого нет. Можно прятаться.
Первым в подземное укрытие спустилась Лэса, за ней — Иеро, потом на широкие ступени шагнул Клуц. Мик, дождавшись, когда все очутятся внизу, с кем-то быстро переговорил на направленной ментальной волне, и тоже сошел в подземелье.
— Здесь будем ждать полудня, — сообщил он американцам. — Когда появятся ваши друзья, вы все рванете на северо-восток, а мы прикроем ваше отступление.
Иеро, почувствовав в мысленном тоне Мика некую недоговоренность, спросил:
— Мик, а почему вообще ваше племя остается в Риме, почему вы не уйдете отсюда? Вам что, нравится выступать на арене, убивать людей-гладиаторов? Мне в это, честно говоря, не верится.
Огромный кот долго молчал, словно не зная, стоит ли откровенничать с чужаками. Но вдруг решился и заговорил.
Американцы услышали страшную историю…
…Это случилось давно, очень давно, почти столетие назад. И как именно это произошло — никто теперь не знал, а легендам о тех временах не стоило, пожалуй, верить. Но так или иначе — все малыши кошачьего племени, жившего далеко от Рима, очутились в руках людей. И не просто людей, а римлян. Точнее — римских солдат. И были увезены в вечный город. Среди малышей были и совсем крошечные, неспособные выжить без материнской заботы. И кошки помчались в Рим, чтобы выручить своих детей. Мужчины племени в это время отсутствовали. Возможно, они были на охоте. Никто теперь не знает и не помнит. Да это и неважно. Важно лишь то, что когда отцы вернулись домой — они не нашли ни своих детей, ни жен. И они тоже отправились в Рим, горя яростью и пылая жаждой мести.
Но им не удалось отомстить. Им вообще не удалось увидеть своих любимых. Хитроумные римляне — но уже не воины, а священники Новой Римской Церкви, — надежно спрятали детей и женщин кошачьего племени. Мужчинам удалось лишь повидаться с одним из подростков, и он рассказал им обо всем. А после этого явился некий священник и сообщил, что если коты согласятся участвовать в боях гладиаторов, их любимые останутся целы и невредимы. Но если коты тронут хоть одного римлянина без одобрения Новой Церкви — их жены и дети в тот же миг будут убиты, и убиты жестоко. У котов не осталось выхода, они были вынуждены согласиться на условия людей. И с тех пор они жили в Риме. Время от времени им позволялось встречаться с семьями. У котов рождались новые дети — уже в неволе. И росли неведомо где и как. Это тянулось уже пятое поколение. И до сих пор котам не удавалось выяснить, где скрывают их подруг и малышей. Они изучили весь город, они даже нашли себе союзников среди людей — в бедных кварталах, где на дух не переносили Новую Церковь и тщательно скрывали тех, кто обладал способностью к мысленной речи (а таких становилось с каждым годом все больше, как ни старалась Новая Церковь их изничтожить). Коты научили людей устанавливать плотную ментальную защиту, и никакой священник не мог бы пробить ее. И эти люди помогали котам в поисках.
И вот недавно, совсем недавно у котов появилась надежда вернуть наконец утраченную свободу племени. Похоже, они скоро отыщут место, где прячут их подруг…
— Римские катакомбы, — вдруг громко сказал Иеро. — Римские катакомбы.
— Ты знаешь о них? — удивился Мик. — Откуда?
— Я изучал древнюю историю, — пояснил Иеро. — Я ведь тоже священник, только нашей, северной американской церкви. Знаешь, мне просто не верится, что служители Бога могут совершать такие поступки… это настолько странно, что в голове не укладывается.
— Я ничего не знаю о вашем боге, — хмуро сказал Мик. — И я не хочу о нем что-то знать. Я не верю никаких человеческим богам. Но я верю тебе. Ты не выдашь нас.
— Да мне и в голову не приходило… — немного растерялся Иеро. — Погоди… ты говоришь, вы скоро отыщете то место… значит, вы пока что лишь догадываетесь, где это может быть?
— Да, мы поняли, что их прячут под землей, и при этом маскирую следы — особыми травами. Но они не сообразили, что мы можем рано или поздно пройти по следу человека, сыпавшего травный порошок, хотя и это нелегко. Дело в том, что существование катакомб самым тщательным образом скрывается от всех. Об этих гигантских подземных пещерах знают только высшие чины Новой Церкви и римский Сенат, больше никто.
— Вот это здорово! — восторженно хрюкнул Клуц. — Мне бы хотелось поучаствовать в таком деле!
— А почему бы и нет? — поддержала лорса иир'ова. — Мы вполне могли бы немножко задержаться!
Мик немного подумал.
— Нет, не стоит, — решил он наконец. — Нам помогут лошади, они устроят шум наверху… так же, как сегодня. Мы не сомневаемся, что они не откажут нам, когда мы обратимся к ним с такой просьбой. А вам лучше отправляться дальше. У вас своя задача.
Иеро задумчиво огляделся по сторонам. Они находились в большом подземном зале, имевшем только один выход — наружу. Но что-то в этом помещении казалось священнику странным… что — он и сам не понимал.
— Лэса, — сказал он, — ты не растеряла еще свои колдовские способности?
Иир'ова обиделась:
— Думай, что говоришь! Как бы это я могла их растерять?
Мик, не понявший, о чем идет речь, вопросительно посмотрел на священника. Иеро пояснил:
— Лэса — очень сильная колдунья. Она умеет многое такое, что нам с тобой и не приснится. — Он повернулся к кошке. — Попробуй проверить стены. Мне что-то в них чудится странное.
Лэса сразу поняла его. Она выбрала один из многочисленных амулетов, висевших на ее шее, крепко сжала его в ладони левой руки и, выйдя в середину зала, тихо запела, вытянув вперед правую руку и медленно поворачиваясь на месте. Она сначала сжала пальцы правой руки в кулак, потом разогнула указательный палец и зажгла на когте огонек. Заунывная мелодия все лилась и лилась из кошачьего горла, но Лэса, прикрывшая огромные глаза, явно пока что не находила в стенах тайных ходов.