Мир Иеро
Шрифт:
— Ага, мне так и хотелось кому-нибудь врезать между рогами! — признался Клуц.
— Мне тоже, — хрюкнул медведь. — И очень было жаль тех бедняжек, что за Стеной. Ну просто помирал от жалости!
— В том-то и фокус, — усмехнулся священник. — Они умеют воздействовать на чувства. Но мне вот что интересно: откуда они так хорошо знают, какую струну необходимо затронуть, чтобы их жертва потеряла бдительность и пошла на манок?
— Ну, они же природные духи, — усмехнулся брат Лэльдо. — А природа чувств у всех живых существ одинакова. Защитить детеныша, помочь слабому — это у нас в крови.
Иеро и брат Лэльдо сели в седло, и они направились на восток, и Лэса, шедшая впереди, ни на секунду не выпускала из рук рогульку, всерьез обеспокоенная тем, что Стена не стоит на месте, — а значит, может подкрасться к отряду… и если кто-то из американцев поддастся на уловки тех, кто прячется за Стеной, пусть даже кто-то один, — все они могут оказаться в чрезвычайно сложном положении. Ведь они совершенно не представляли себе, как обращаться с такими существами, как природные духи. На их континенте подобных вроде бы не водилось… а если и водились, то к людям и прочим разумным существам они не приставали. Горм, полностью разделявший опасения кошки, тоже был насторожен и бдителен. Рогульки он отдал Иеро, и тот, не спрашивая Лэсу, на что может понадобиться такое количество прутьев, молча спрятал их в седельную сумку лорса.
Отряд без остановки шел на восток до самого вечера. Местность вокруг не менялась, и горы, казалось, не стали ничуть ближе. Все те же маленькие бугорки, все те же заросли пышных кустов, разбросанные редкими островками… ни ручья, ни озерка, ни болотца. Путники поддерживали силы только листьями местной облепихи, снимавшими усталость, избавлявшими от голода и жажды. Но тем не менее ясно было, что долго им так не продержаться. Необходимо было найти нечто более существенное, чем несколько увядших листиков. Да и без воды ни одно живое тело не может долго продержаться.
Но запаха воды не чувствовал даже Горм, способный уловить влагу за километр и даже больше.
Наконец решили остановиться на ночлег. Темнело, в небо выполз тоненький полумесяц, понемногу загорелись в бесконечной черноте серебристые звезды — огромные и едва заметные, поднялся ночной ветерок, донесший до путников запах неведомых трав и мягкой земли… и вот Горм мысленно вскрикнул:
— Там есть вода! На востоке, но далеко.
— Ну, значит, завтра мы до нее доберемся, — понадеялся Иеро, доставая из седельной сумки серый плащ и расстилая его на земле. — А сейчас надо выспаться. Кто первый стоит на страже?
— Мы с Клуцем, — ответила иир'ова. — Нас сменит Горм. А вам с Лэльдо достанутся предутренние часы, согласны?
— Конечно, согласны, — зевая, ответил молодой эливенер. — Я ужасно хочу спать. Честно говоря, я ужасно устал быть гладиатором!
Все расхохотались. Брат Лэльдо тоже достал серый плащ слуг Безымянного — один из тех, что немало послужили американцам на родном континенте, развернул его, чтобы устроить себе скромную походную постель, и вдруг сказал:
— А почему мы до сих пор не надели плащи? Они ведь защищают от ментальных ударов. И про экраны ментальной защиты, похоже, совсем забыли. Кто-нибудь активировал свой экран, когда нас атаковали из-за Стены?
Оказалось, никто и не вспомнил об экране. И о плаще. А они, наверное, могли бы принести пользу в тот момент.
Когда каждый из американцев осознал это, они забыли и думать о сне.
— Как интере-есно! — мурлыкающим тоном протянула иир'ова. — Как любопы-ытно! Это что же получается? Они сразу, практически мгновенно, проникли к нам в сознание — а мы при этом ничего не заметили?
— Выходит, так, — мрачно согласился Горм. — Проникли, исследовали, отсекли опасные для них соображения и воспоминания! Да, не зря жители Рима стараются держаться подальше от этой Стены!
— Но мне куда более странным и опасным кажется другое, — тихо сказал Иеро.
— Что? — вскинул голову задумавшийся эливенер.
— Нам ведь говорили, что мы сразу почувствуем, когда приблизимся к Стене, помните? Что тут невозможно ошибиться, мы ощутим, что все вокруг стало другим… а разве хоть один из нас заметил что-то в этом роде?
— Нет… — ответил за всех брат Лэльдо.
Путники надолго задумались, пытаясь разобраться в том, что произошло с ними. Минуты шли, тягучие и безмолвные, а американцы все молчали и молчали, так и эдак перебирая в памяти все события последних часов. А потом Лэса спокойно и уверенно передала на общей волне:
— Это была не Стена.
14
— Но мы не напрасно перепугались, — продолжила иир'ова. — Это было что-то, связанное с ней. Форпост, возможно. Или ретранслятор сигналов. Или просто капкан для ловли неосторожных прохожих.
— Мне кажется, последнее твое предположение — самое верное, — негромко сказал Иеро. — Ведь никто из местных жителей и близко не подходит к этой самой Стене, все они знают о ее существовании и держатся от нее как можно дальше. А если тем существам, что живут по другую ее сторону, необходимо охотиться? Или даже не охотиться… а, например, просто общаться с теми, кто обладает разумом? Вот они и выставили капканы.
— Даже если им нужно всего-навсего общение, нам, пожалуй, лучше с ними не связываться, — осторожно сказал брат Лэльдо, теперь уже боясь показаться слишком склонным к поучениям.
— Это точно, — поддержала его Лэса. — Вы-то не почувствовали, как оно… а по мне так шарахнуло!
— А интересно, кстати, почему тебе досталось, а никто из нас ничего не ощутил? — с любопытством спросил медведь. — Неужели мы все такие уж толстокожие?
Клуц громко фыркнул.
— Ну, ты уж точно толстокожий, — весело сообщил он свое мнение. — Да и я, наверное, тоже. Но почему Иеро ничего не уловил? Или Лэльдо?
Мужчины переглянулись. Действительно, это казалось необъяснимым. Такая сильная, насыщенная эмоциями ментальная волна пронеслась совсем рядом с ними, а ни один из них ничего не заметил! Впрочем, кое-что до них все-таки дошло…
— Мы лишь начали злиться друг на друга, кстати, включая и Лэсу, — заговорил священник. — И об этом тоже стоит хорошенько подумать, потому что мы оказались настолько слабы и не тренированны, что… ну, это совсем другое дело. Это было направленное воздействие… кто-то хотел, чтобы мы перессорились, потом прониклись жалостью к неведомым несчастным существам, — и перестали думать о том, куда шагаем. А та волна, что ударила Лэсу, нами всеми осталась незамеченной… значит, она и не предназначалась для нас. Лэса поймала ее случайно. Что ты делала в тот момент, Лэса?