Мир иной. Что психоделика может рассказать о сознании, смерти, страстях, депрессии и трансцендентности

Поллан Майкл

Созданный Джесси Совет по духовным практикам возник на основе систематического изучения им психоделической литературы и общения с членами психоделической коммуны в районе залива, возникшей там вскоре после его переезда в Сан-Франциско. В присущей ему крайне осмотрительной, немного навязчивой и изысканно вежливой манере он постоянно поддерживал связь с многочисленными «психоделическими старейшинами» региона – богатейшим пантеоном персонажей, активно участвовавших в исследовании терапевтических свойств наркотических препаратов до того, как большинство этих препаратов

было запрещено в 1970 году, после принятия Закона о контролируемых веществах и классификации ЛСД и псилоцибина (по шкале № 1) как веществ потенциально опасных, ведущих к злоупотреблению и не пригодных к использованию в медицинских целях. Среди них в первую очередь следует назвать психолога Джеймса Фадимана, выпускника Стэнфордского университета, который был пионером в области психоделических исследований и проблем наркозависимости в Международном фонде перспективных исследований в Менло-Парке, где он работал по 1966 год, когда Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов закрыло эту исследовательскую группу. (В начале 1960-х Стэнфорд по уровню и объему психоделических исследований ничем не уступал Гарварду, просто там не было человека с той же напористостью, что у Тимоти Лири, который бы поведал об этом миру.) Следом за ним идет Майрон Столярофф, коллега Фадимана по институту, выдающийся инженер-электрик из Кремниевой долины, ранее работавший руководителем отдела планирования в фирме Ampex, одной из первых компаний высоких технологий, производившей оборудование для магнитных записей, пока увлечение ЛСД и откровения, пережитые им под воздействием этого психоделика, не заставили его (как и Боба Джесси) уйти из профессии, предпочтя карьеру исследователя и психотерапевта. Джесси был также знаком и с более узким кругом друзей Александра и Анны Шульгиных, легендарных фигур Сан-Франциско, устраивавших еженедельные обеды для группы психотерапевтов, ученых и прочих экспертов, интересовавшихся психоделиками. (Александр Шульгин, умерший в 2014 году, был блестящим химиком, которому Управление по борьбе с наркотиками выдало лицензию, дававшую право синтезировать новые психоделические составы, чем он успешно и занимался на протяжении многих лет. Он же первым синтезировал МДМА, фактически возродив его из небытия, так как впервые он был запатентован фирмой Merk еще в 1912 году и с тех пор основательно забыт. Установив, что тот обладает психоактивными свойствами, Шульгин представил этот так называемый эмпатоген психотерапевтическому сообществу в Сан-Франциско. И только много позже он стал тусовочным наркотиком, ныне известным как «экстази».) Дружил Джесси и с Хьюстоном Смитом, философом, изучавшим сравнительное религиоведение, который не отрицал духовного потенциала психоделиков и был открыт любым экспериментам в этой области еще с тех пор, когда он, работая в 1962 году инструктором/лектором в Массачусетском технологическом институте, участвовал добровольцем в знаменитом Бостонском эксперименте, проводившемся на Страстную пятницу, из которого он вышел с убеждением, что мистический опыт, вызванный наркотиком, ничем не отличается от других, ему подобных.

Побуждаемый этими «старейшинами», да и под влиянием прочитанных книг, Джесси начал раскопки богатейшего корпуса психоделических исследований первой волны, большая часть которых была потеряна для науки. Он откопал, что до 1965 года было написано свыше тысячи научных работ о терапевтических свойствах психоделических препаратов, в которых было представлено свыше 40 тысяч объектов исследования. Начиная с 1950-х и до начала 1970-х годов психоделические соединения массово использовались для лечения различных недугов (включая алкоголизм, депрессию, обсессивно-компульсивные расстройства и психическую подавленность, характерную для многих людей в конце жизни), причем часто с впечатляющими результатами. Но лишь очень немногие из них осуществлялись в соответствии с современными научными стандартами, а результаты некоторых вообще были скомпрометированы неумеренным энтузиазмом проводивших их исследователей.

Еще больший интерес для Боба Джесси представляли ранние исследования психоделиков, имевшие своей целью изучение их потенциального воздействия на то, что сам он громко называет «улучшением породы здоровых людей». Такие исследования со «здоровыми людьми» действительно проводились, и их целью было установить у этих людей уровень художественно-научного творчества и духовности. Самым известным из них был эксперимент 1962 года, проводившийся в Маршской часовне Бостонского университета в Страстную пятницу под руководством Уолтера Панке, священника и психиатра, работавшего в то время в Гарварде над своей кандидатской диссертацией (его научным руководителем был сам Тимоти Лири). Этот эксперимент (он проводился двойным слепым методом) заключался в том, что двадцати студентам-богословам во время службы в Страстную пятницу (она, как уже было сказано, проводилась в Маршской часовне) были розданы капсулы с белым порошком; в десяти капсулах был псилоцибин, а в десяти других – «активное плацебо», в данном случае ниацин, который вызывает в теле чувство покалывания. Восемь из десяти студентов, получивших капсулу с псилоцибином, сообщили, что у них был непередаваемый мистический опыт, тогда как в контрольной группе подобный опыт был только у одного человека. (Впрочем, отличать эти группы одна от другой было совсем нетрудно, что делало двойной слепой метод совершенно излишним: участники, принявшие плацебо, спокойно сидели на своих скамьях, тогда как принявшие псилоцибин лежали на них или бродили как неприкаянные вокруг часовни, бормоча про себя: «Господь вездесущ» или «Слава Тебе, Господи!») Панке пришел к выводу, что видения тех, кто принял псилоцибин, «не отличались от классических видений» (если только не были идентичны им), возникающих в ходе обычного мистического опыта, как он описан в мировой литературе. Хьюстон Смит с ним согласился. «До этого эксперимента, – заявил он в интервью, данном в 1996 году, – у меня не было встреч с глазу на глаз с Самим Богом».

Конец ознакомительного фрагмента.