Мир иной
Шрифт:
Но тут же, заслоняя Арнаутова, вставал перед Майгиным образ Ниночки Росс, и пыл его остывал.
«Нет! Не могу! Аллах с ними, со звездами и планетами… Да и как это лететь?.. В бездну, на верную смерть, с завязанными глазами… Чепуха!.. А впрочем, я напрасно ломаю себе голову. Совершенно ясно, что даже этот маньяк Арнаутов никуда не полетит… Если мы действительно нашли в земле звездный или межпланетный корабль, то его невозможно освободить от многовековых напластований. Для этого нужны большие деньги, тысячи рабочих… Фантастика!.. Но допустим, какой-нибудь Рябушинский раскошелится – мы откопаем корабль… Что дальше?.. Разве Арнаутов
Все эти мысли не давали покоя, будоражили воображение молодого геолога, но они же и успокаивали иногда Майгина: «Никто никуда не полетит, пока человек сам, своими силами, не построит сказочный звездный корабль… А Арнаутов? Трудно понять, кто он такой, сумасшедший, чудак и беспредметный мечтатель? Или – ученый, прокладывающий новые пути в науке? А что, если он разгадает секрет управления загадочными машинами подземного города, что, если вдруг запустит их и, разметав древние пласты лавы и песчаника, взовьется в звездную высь?..» И вновь вспоминались гневные слова Горького: «Рожденный ползать летать не может»… «Неужели я и в самом деле только крот?..»
К концу третьего дня Майгин с сердцем отбросил блокнот, в который записывал под диктовку Арнаутова описания механизмов, и выпалил:
– Ладно. Лечу с вами.
Арнаутов радостно улыбнулся. В то же мгновение где-то наверху послышался крик Пети:
– Константин Платонович! Андрей Гаврилович! Где вы? Выходите! Нина приехала!
«Второе заседание научного общества»
Майгин, не говоря ни слова, повернулся и побежал к «лифту». Арнаутов последовал за ним.
– Кто приехал? – спросил инженер.
– Наши… анадырцы. Нина Росс и Венберг. И еще доктор какой-то… Да вы не беспокойтесь, Константин Платонович, это все свои. Правда, доктора я не знаю… Тоже ссыльный, наверное.
– А я и не беспокоюсь. – Арнаутов усмехнулся. – Меня теперь голыми руками не возьмешь… Кстати, Венберг… Это не Григорий ли Николаевич?
– Да, Григорий Николаевич Венберг. Вы его знаете?
– Встречались… – неопределенно сказал Арнаутов.
На «верхней палубе» корабля-города их ждал Петя.
– Приехали! – сказал он. – Ниночка загорела, обветрилась…
– Где они? – спросил Майгин.
– Там, в лагере.
Они столкнулись с новоприбывшими у входа в пещеру – тем не терпелось поскорее взглянуть на «подземное чудо». Нина Росс, студентка и однокурсница Пети, тоже практикантка, высокая девушка лет двадцати трех, испуганно отшатнулась, когда из мрачного подземелья к ней с восторженным ревом бросился запыленный, заросший щетиной человек в расстегнутой куртке.
– Господи, Майгин, нельзя же так! – хмурясь и смеясь одновременно, говорила она, пока Майгин, сверкая белыми зубами, тряс ее руки. – У меня даже сердце остановилось…
– Извини, извини, Ниночка… Это я нечаянно. Наконец-то вы приехали! Мы вам здесь такое покажем… Здравствуй, Григорий Николаевич! – Майгин отпустил наконец руки Нины и повернулся к Венбергу, который стоял рядом и
Друзья расцеловались.
– Вот, – продолжал Майгин, – позволь представить тебе Константина Платоновича Арнаутова.
– Арнаутов? – Венберг шагнул к инженеру. – Костя! Ты? Глазам не верю!.. Как ты сюда попал?
Несколько лет назад Арнаутов и Венберг учились вместе в Петербургском университете. Правда, Арнаутов занимался на инженерном, а Венберг – на геологическом, но жили они в одной комнатушке на Выборгской стороне, делились последней копейкой, горячо спорили и крепко дружили. Вскоре после окончания университета они потеряли друг друга из виду. Встреча эта была для них поистине неожиданной.
– Вот ты какой стал! – проговорил Венберг, положив руки на плечи инженера и оглядывая его с головы до ног. – Подсох, вытянулся… Не узнаешь ведь. Так ты как здесь?
– Беглый ссыльный, – невесело усмехнулся Арнаутов.
– Да что ты говоришь? За что? Политика?
– Нет, за поджог…
– Ах, да, да, помню… Конечно… Ракеты эти твои, да? Ну ладно, это потом. Познакомься, вот доктор Васенькин Сергей Иванович. Отличнейший человек, рекомендую…
Доктор, маленький сухой человек с чеховской бородкой и в пенсне, поклонился.
– Тоже ссыльный, – сказал он тонким голосом. – Правда, не беглый.
– И тоже за поджог? – не удержался веселый Майгин.
– Нет… За политику. Я социал-демократ.
– Ну хорошо, хорошо, – вмешался Берсеньев. – Господа, будете отдыхать с дороги?
– Какой там отдых! – воскликнул Венберг. – Показывайте нам, что вы нашли…
– Да, да, пожалуйста, Клавдий Владимирович! – подхватила Нина.
Берсеньев оглядел всех, схватился за бороду и сказал:
– Хорошо, друзья. Пойдемте.
У входа в пещеру Майгин схватил Венберга за рукав.
– А доктора зачем сюда притащил? – шепотом спросил он.
– На всякий случай, – сделав страшные глаза, ответил Венберг. Он покосился по сторонам и добавил: – Сергей Иванович умный человек, можешь не беспокоиться. И он здесь не в профессиональном качестве.
Новоприбывшие ночевали в корабле-городе. Но едва ли кто-нибудь из них сомкнул в эту ночь веки. Слишком необычайно было все, что им пришлось увидеть и услышать, – чудесные дома с самооткрывающимися дверями, лаборатории с диковинными приборами, непрерывная тихая музыка, «витно» и цветные лепешки, гигантские недра, заполненные необычайными механизмами, наконец, сцены и живые картины, воспроизводимые «иллюзионами»… Венберг чуть не до смерти перепугался, когда из белого овального зеркала над «саркофагом» на него глянула «снежная красавица», и долго потом стоял оглушенный, осеняя себя мелкими крестиками. Нина откровенно плакала, размазывая по лицу слезы, когда в клубящемся пару и багровых отсветах извержения гибли гордые и прекрасные хозяева города-корабля. Доктор Васенькин метался между «живыми портретами» и сценой танца Уру, хмурился, протирал пенсне и ворчал себе под нос что-то о гальванических токах и о шарлатанстве. Одним словом, новоприбывшие были потрясены и подавлены. Если у них и было какое-то сомнение относительно здравости ума Берсеньева, Майгина и Пети, то с момента, когда они сами перешагнули порог подземного города, это сомнение исчезло. Правда, зато возникли сомнения совсем другого рода…