Мир «Искателя», 1998 № 03

В полдень 4 сентября 1836 года к одной из деревенских кузниц в Красноуфимском уезде Пермской губернии подъехал верховой и попросил подковать его лошадь. Кузнец, по роду занятий неплохо разбиравшийся в лошадях, с одного взгляда определил, что конь под незнакомцем не просто хороший, а чистых кровей, и

Пока кузнец прилаживал подкову, к кузне подошли еще несколько деревенских и тоже заинтересовались лошадью. А затем и ее обладателем — крестьян очень удивил тот факт, что у бедного, судя по всему, человека такой прекрасный скакун. Стали спрашивать приезжего о том, о сем, тот отвечал как-то уклончиво, чем и возбудил подозрения. Словом, незнакомца задержали и препроводили в полицию.

В Красноуфимском земском суде задержанный назвался Федором Кузьмичом, сказал, что ему 70 лет, что он неграмотен, православный, но происхождения своего не помнит. Допросили еще раз и одновременно составили описание примет Федора Кузьмича, из коих следовало, что старец имел «роста — 2 аршина 6 1/2 вершков, волосы на голове и бороде — светло-русые с проседью, нос и рот посредственные, подбородок кругловатый, от роду имеет не более 65 лет, на спине есть знаки наказания кнутом или плетью».

Поскольку, по существу, Федор Кузьмич оказался бродягой без роду и племени (а за бродяжничество в то время в России судили), Красноуфимский уездный суд приговорил его к наказанию плетьми и последующей ссылке в Сибирь на поселение. 12 октября Федор Кузьмич получил положенные ему двадцать ударов, а на другой день был этапирован в деревню Зерцалы Томской губернии, где ему отныне надлежало жить.

Но почему же этот человек, которого все вскоре стали называть «старцем», отождествлялся тогда и отождествляется многими и ныне с личностью императора Александра I? Легенду об этом автор во всех подробностях разберет ниже, а пока лишь перечислит «доказательства», которые приводят в пользу «перевоплощения» императора сторонники этой версии:

1. Александр I был неузнаваем в гробу.

2. Наличие двух записок старца Федор Кузьмича, расшифровка которых якобы подтверждает его принадлежность к русской императорской фамилии.

3. Слухи о посещении могилы старца великими князьями Александром Николаевичем (будущим императором Александром II) и Николаем Александровичем (будущим императором Николаем II).

4. Слухи о том, что в кабинете императора Александра III якобы висел портрет Федора Кузьмича.

5. Факт вскрытия могилы Александра I в 80-х годах XIX столетия и в 1921 году, причем было обнаружено, что могила пуста.

6. Портретное сходство императора и старца.

7. Записка Н.Н.Врангеля, озаглавленная «Правда о Федоре Кузьмиче».

8. Версия о бегстве Александра I из Таганрога на английском судне.

Об этих «доказательствах» будет также сказано, однако прежде необходимо проследить за тем, как возникла и развивалась во времени легенда об императоре Александре I и старце Федоре Кузьмиче. А для этого придется начать издалека.

О жизни Александра I, его государственной деятельности и о его человеческих свойствах написана не одна сотня книг. Их авторы, признавая за Александром большой ум, любознательность, доброту, личное обаяние в то же время говорили о слабой воли императора, о его скрытности и двоедушии, упрямстве и тщеславии, о его способности быстро загораться и столь же быстро остывать.

Таким образом, перед нами предстает фигура весьма противоречивая, способная на непредсказуемые поступки и принятие неожиданных решений, и в то же время постоянно колеблющаяся, как плохо уравновешенные весы. Этой двойственности должно быть объяснение, и оно, по мнению большинства исследователей, есть и заключается в тех условиях жизни и воспитания Александра, которые сопутствовали ему в детстве и в ранней юности, когда он одновременно находился под сильным влиянием своей бабки Екатерины II и отца Павла Петровича, ставшего впоследствии русским императором.

Как всем известно, законным мужем Екатерины (вначале великой княгини, а затем всероссийской императрицы) был внук Петра I великий князь Петр Федорович (впоследствии русский император Петр III). Известно и то, что их супружеская жизнь не заладилась с самого начала и что в этом виноваты оба супруга. И Петр, и Екатерина не любили друг друга, а потому супружеская измена была у них в семье в порядке вещей. Петр содержал любовницу открыто, Екатерина же хоть и старалась соблюдать какие-то правила приличия, но это ей плохо удавалось, и все при дворе были уверены, что сын Екатерины Павел родился вовсе не от Петра, а от одного из любовников великой княгини графа Салтыкова.

Совершив в июле 1762 года государственный переворот и став императрицей, Екатерина всеми силами старалась не приближать к трону нелюбимого Павла, держа его в отдалении, в Гатчине, и по-прежнему занимаясь любовными играми.

Павел платил матери той же монетой — нелюбовью, которую даже не скрывал, и жил лишь ожиданием, когда Екатерина либо состарится, либо умрет, чтобы самому сделаться императором. Конечно, Екатерина все это понимала, и ее выводила из себя мысль, что рано или поздно на российский престол вступит так нелюбимый ею Павел; поэтому когда у Павла родился первенец, названный в честь Александра Невского Александром, императрица тотчас отобрала внука у родителей и принялась за его воспитание — ей показалось, что со временем можно будет обойти в вопросе престолонаследия сына и сделать русским царем Александра.

Именно с этого момента и началась ожесточенная борьба между Екатериной и Павлом за душу Александра. Как и всякая борьба подобного рода, она не могла положительно повлиять на характер того, кто стал ее объектом. Раздираемый внутренними противоречиями, любивший и отца, и бабку, Александр, оказавшись как бы между молотом и наковальней, был вынужден потрафлять вкусам и требованиям обеих враждующих сторон. С тех пор, как считают историки, в его душе и появились признаки двоедушия, которые затем упрочились и стали едва ли не главной чертой Александровой натуры.

Очень хорошо об этом сказал Наполеон, неоднократно встречавшийся с русским императором и понявший его человеческую суть: «Александр умен, приятен, образован, но ему нельзя доверять; он неискренен: это истинный византиец — тонкий, притворный, хитрый».

Но чье же влияние — Екатерины или Павла — оказало большее воздействие на формирование характера Александра? Об этом спорят до сих пор, хотя пальму первенства нужно, конечно же, отдать императрице.

Наша официальная история наделила Екатерину II всеми добродетелями, назвала ее «Великой» и тем самым как бы выдала ей надежную индульгенцию в деле искупления всех ее прегрешений. Но в материале о «княжне Таракановой», опубликованной в первом за этот год выпуске «Мир „Искателя“», автор уже говорил о чудовищной мифологизации нашей истории; результатом этого, в частности, является искажение истинного облика Екатерины II в сторону безудержного восхваления ее достоинств и добродетелей. В действительности же он никоим образом не соответствует тем лаковым парсунам, по которым складывалось общественное мнение о «северной Семирамиде», как называли русскую императрицу льстецы всех мастей и оттенков.