Мир истории. Начальные века русской истории

Киевская Русь IX–XII веков — это, во-первых, колыбель государственности трех братских народов — русских, украинцев и белорусов, — а во-вторых, это одна из крупнейших держав средневековой Европы, игравшая важную историческую роль в судьбах народов и государств Запада, Востока и отдаленного Севера.

От сравнительно небольшого союза славянских племен Среднего Поднепровья (истоки этого союза уходят во времена Геродота) Русь выросла

до огромной державы, объединившей как все восточнославянские племена, так и ряд литовско-латышских племен Прибалтики и многочисленные финно-угорские племена северо-востока Европы.

Сложение русской государственности не сопровождалось оттеснением или истреблением тех лесных племен, с которыми соприкасались в своих походах за данью дружинники киевских князей тысячу лет тому назад: литовцы и карелы, мордва и латыши, эстонцы и чуваши — все они являются равноправными членами нашей советской семьи народов, и все они в свое время были вовлечены в важный процесс первичной феодализации в системе Киевской Руси.

Молодое государство Русь, обозначившееся в начале IX века, очень скоро стало известным во всех концах Старого Света: английские, норвежские и французские короли стремились завязать брачные связи с великими князьями Киева; Византийская империя была постоянным торговым контрагентом Руси, а на Востоке русские купцы плавали по всему «Хорезмийскому» (Каспийскому) морю и с верблюжьими караванами доходили до Багдада и Балха (современный Афганистан).

Шведские искатели приключений — варяги — стремились проникнуть на Русь и примкнуть к русским заморским экспедициям или наняться на службу к киевскому князю.

Русский летописец Нестор в своем бессмертном историческом труде «Повесть временных лет» показал хорошее знание тогдашнего мира от Британии на западе до Китая на востоке, упоминая и индийских брахманов, и далекую Индонезию («Островницы»), находящуюся «на краю земли».

Люди Киевской Руси очень быстро овладели византийской и западноевропейской культурой, и русские города явились соучастниками создания общеевропейского романского художественного стиля.

К середине XII века необъятное государство Русь созрело настолько, что породило полтора десятка самостоятельных княжеств, равнявшихся каждое крупному западноевропейскому королевству. Этот процесс можно сравнить с развитием многодетной семьи, в которой к известному сроку подросли выхоженные семьею взрослые сыновья, готовые к самостоятельной жизни. Киев остался номинально «матерью городов русских», как называли его летописцы, но наряду с ним поднялись такие города-столицы, как Чернигов, Владимир Волынский, Галич, Новгород, Смоленск, Владимир Суздальский, Ростов, Полоцк, Рязань, Туров и др.

В городах развивалось ремесло, создавались свои художественные и литературные школы, воздвигались великолепные здания, построенные с таким умелым расчетом, что, простояв 700–800 лет и выдержав испытание временем, они вошли и в нашу советскую эпоху как образцы древнего зодческого искусства, овеянные романтикой родной старины.

К началу XIII века русские земли находились на одном уровне с передовыми странами Европы, и только порабощение их Золотой Ордой, длительное иноземное иго оттеснило Русь и задержало ее развитие на два-три столетия.

Важность и необходимость изучения Киевской Руси как первого государственного образования, сплотившего многие десятки племен и народов и поднявшего их от примитивной первобытности к высокоорганизованной феодальной державе, вполне осознавалась уже нашими предками: «Повесть временных лет» Нестора, созданная в начале XII века, копировалась и размножалась переписчиками на протяжении более 500 лет. Грамотная часть царской России изучала и хорошо знала историю княжеских династий, войны князей, деятельность епископов и патриархов, царские законы и установления… А знал ли неграмотный народ о существовании в далеком тысячелетнем прошлом какой-то Киевской Руси?

В 1860 году сосланный царским правительством на Север П. Н. Рыбников сделал открытие мирового значения, равное открытию исландских саг или финно-карельской «Калевалы»: оказалось, что на далекой северной окраине России, под Архангельском, на Северной Двине и на берегах «Студеного моря» (Ледовитого океана), еще сохранились в живой памяти поэтические сказания о делах и подвигах людей Киевской Руси. Неграмотные сказители былин-«старин» бережно передавали из поколения в поколение торжественные, как гимны, сказания о Владимире Красное Солнышко, о борьбе с печенегами и половцами, о Добрыне Никитиче и крестьянском сыне Илье Муромце, о мужественной обороне родной земли, о смелости и благородстве русских богатырей… Перед крестьянами и рыбаками времен Достоевского и Льва Толстого, жившими «за тридевять земель» от Киева и южнорусских степей, вставали картины цветущего государства X–XI веков, его сложной напряженной жизни, когда приходилось и целинную пашню поднимать, и плыть на кораблях в заморские края, и прокладывать «дороги прямоезжие» через девственные леса, и всегда быть готовым покинуть пиршественный стол ради смертного боя со внезапно, как Змей Горыныч, налетевшим врагом…

Память простого народа, сохранившего в устной передаче почти до наших дней былины о важнейших делах Киевской Руси, является для нас мудрым наказом изучать это славное эпическое прошлое нашей Родины во всей полноте и многообразии доступных нам исторических источников.

Киевская Русь IX–XII веков — огромное феодальное государство, раскинувшееся от Балтики до Черного моря и от Западного Буга до Волги. Оно было известно всему тогдашнему миру: короли Англии, Франции, Венгрии, Швеции роднились с киевскими князьями; византийский император писал трактат «О русах, приезжающих в Константинополь»; географы стран арабского Халифата расспрашивали капитанов и караван-башей о далеком Киеве и заносили в свои книги по географии мира ценные сведения о стране русов, о путях к ней и о ее городах.

Эпоха Киевской Руси была переломной почти для всех народов Восточной Европы. Долгие века классовое общество географически ограничивалось узкой прибрежной полосой в Причерноморье, где после воспетого в мифах похода аргонавтов возникли греческие города-полисы: Ольвия, Херсонес, Боспор, Танаис, Фанагория и другие. На север от этой полосы простирались безбрежные степи и бесконечные леса, населенные сотнями разных племен, живших еще на стадии варварской первобытности. Недаром Цицерон говорил, что античные города — это всего лишь «узорчатая кайма на варварской одежде». Если использовать эту метафору, то время Киевской Руси, сложившейся через тысячу лет после Цицерона, оказалось временем, когда варварская Восточная Европа скинула старые одежды и нарядилась в новые, где «узорчатая кайма» цивилизации стала значительно более широкой.