Мир, каким мы хотим его видеть
Шрифт:
В каждой из повестей Гора - "Докучливый собеседник", "Странник и время", "Кумби", "Скиталец Ларвеф" - действие происходит на Земле, в наши дни, в XVIII веке или в эпоху палеолита, но постоянно присутствует и второй план - далекие миры, где существует гармонический мир красоты и целесообразности, где люди находятся в таких идеальных условиях, что могут раскрыть до конца и проявить в действии все свои лучшие задатки.
Гор - сторонник антропоцентрических представлений. Он сознательно не допускает возможности существования иных биологических форм высокоразумной жизни лишь по той причине, что эта точка зрения близка ему как художнику. Ведь прекрасная планета Анеидау, где "труд превратился в творчество,
"Мир бесконечен, но он един, - говорит герой "Докучливого собеседника".
– И единство связывает всех, кому природа и история дали разум. Единство связывает их, где бы они ни были - здесь или за много парсеков отсюда, сейчас ли они живут, или будут жить через миллионы лет после нас". И Путешественник, оказавшийся на Земле накануне ледникового периода, совсем одинокий в прекрасном, но еще девственно молодом мире, среди физически сильных людей с цепкой конкретной памятью и душою младенца, убежден, что им, землянам, предстоит пройти за сотни тысяч лет громадный путь, отделяющий первобытное человечество Земли от сияющих вершин Разума, которые достигнуты на его родной планете Анеидау.
Свойственная Г. Гору метафоричность художественного видения раскрывается в иных аспектах в его новых повестях и рассказах ("Имя", "Сад", "Минотавр" и др.), где писатель, отвлекаясь от научных и технических гипотез, модифицирует приемы романтической литературной сказки. Но и здесь "второй", философский, план подчинен поэтическому утверждению тех же идей о единстве конечного и бесконечного, взаимосвязанности времени и пространства, взаимообусловленности даже самых парадоксальных явлений окружающего нас материального мира и самого человека, постигающего тайны бытия.
Фантастика Геннадия Гора проникнута философским и социальным оптимизмом. В его творчестве ярко представлено то самое интеллектуальное направление, которое получило развитие в литературе последнего десятилетия и проявляется по-разному в книгах писателей-фантастов "призыва 1957 года" - Аркадия и Бориса Стругацких, Анатолия Днепрова, Генриха Альтова, Севера Гансовского, Ариадны Громовой и других.
В недавно опубликованной повести Александра и Сергея Абрамовых "Хождение за три мира", имеющей в своих научно-фантастических предпосылках нечто схожее с известным романом Азимова "Конец вечности", журналист Громов, став объектом сложнейшего эксперимента, обретает возможность заглянуть и на несколько лет, и на двадцатилетие, и, наконец, на целое столетие вперед. Не только "заглянуть", но и стать активно действующим лицом в каждом из этих временных отрезков.
Во всех трех случаях место действия остается одним и тем же. Это - Москва. Но всякий раз она меняется. Сперва чуть-чуть, потом значительно и в дальнейшем - неузнаваемо. И эти изменения не ограничиваются внешними признаками: архитектурой зданий, модернизацией всех видов транспорта и т. п. Претерпевают изменения и человеческие отношения, меняются характер и масштабы задач, которые берется разрешить общество, иными становятся конфликты, психика и эмоциональный тонус человека.
И когда наступает миг расставания Громова с прекрасным, отважным и умным миром будущего, достигшего "вершин коммунистического общества", Эрик, человек из этого "завтра", справедливо возражает: "Коммунизм не стабильная, а развивающаяся формация. До вершин нам еще далеко. Мы делаем сейчас гигантский скачок в будущее... Ваш мир тоже его сделает, когда вы сумеете воспроизвести запечатленные в памяти формулы нашего века. Пусть пока еще встречаются только мысли, а не люди, но эти встречи миров обогащают, движут вперед мечту человечества".
Более многогранным и всеобъемлющим предстает перед нами облик Грядущего в большом романе Сергея Снегова "Люди как боги". (Мы уже довольно подробно говорили о первой части этого произведения в предисловии к сборнику "Эллинский секрет".)
Этот "космический" роман, поражающий неистощимостью фантазии, может быть отнесен одновременно и к утопическому жанру, и к жанру "предупреждения".
В нем рисуются многообразные, впечатляющие картины далекого будущего Земли. Нет надобности подробно останавливаться на внешних признаках этого гармоничного мира. В конце концов в любом научнофантастическом произведении, моделирующем желаемое будущее, мы найдем однозначные признаки: все более глубокое проникновение в тайны природы и обуздание ее стихийных сил, великолепный расцвет науки и искусства, высочайший технический потенциал, поразительные достижения в области биологии, медицины и т. п.
Пожалуй, стоит лишь упомянуть один интересный допуск, сделанный Снеговым. Благодаря "эффекту Танева" человечество получает возможность пробиться в глубины космоса, и звездные корабли землян, превращающие пространство в вещество, достигают скорости в сотни раз превосходящей световую. Устанавливается прочный постоянный контакт с цивилизациями Веги, Сириуса и т. д.
Но не только смелые допуски и сюжетные хитросплетения приковывают внимание к роману. Нас прежде всего интересует его идейное наполнение.
В бесконечном океане Вселенной, раскрывшемся за пределами Солнечной системы, существуют три противоборствующие цивилизации - земная, персейская (разрушителей) и галактов.
Доброе начало воплощено в человечестве, преодолевшем на своем гигантском историческом пути кровопролитные войны, ожесточенные классовые битвы, социальные катастрофы, упорное сопротивление защитников старого, несправедливого мира. Новое общество, построенное во всепланетном масштабе, несет на своем знамени и на деле осуществляет выдвинутое Марксом положение: коммунизм равен гуманизму.
Именно этот реальный гуманизм заставляет человечество прийти на помощь слабейшим - тем цивилизациям, над которыми нависает угроза уничтожения со стороны негуманоидной расы разрушителей, обитающих в "звездных теснинах" Персея. Моральный принцип нашего времени: человек человеку друг, товарищ и брат - получает новое расширенное толкование: человек всему разумному и доброму во Вселенной - друг.
Это органическое чувство ответственности за все происходящее в галактическом мире заставляет человечество, которое уже пятьсот лет не знало, что такое война, вступить в битву с теми, кто поставил своей задачей уничтожение разумной жизни. Человечество борется не за себя. За других! За конечное торжество созидания над разрушением.
Правда, существует и иная возможность. Отгородиться от событий, бурлящих в большом космосе. Воздвигнуть могучее оборонительное кольцо - систему крепостей-спутников вокруг Солнечной системы и до поры до времени благоденствовать на уютном, обжитом пятачке Вселенной. Именно так, собственно, и поступили галакты - могущественная гуманоидная раса, населяющая несколько "нейтральных" планет в том же Персее. Достигнув высочайшего уровня развития, поборов биологическую старость, прекрасные и бессмертные, как олимпийцы, галакты живут только для себя, "добру и злу внимая равнодушно".. "Великолепное мгновение" они пытаются превратить в "великолепную вечность", или, иными словами, "консервируют однажды достигнутое счастье". И потому их бытие, запрятанное в скорлупу эгоцентризма и имеющее своей конечной целью оберечь бессмертие каждого индивида, становится медленным умиранием общества. Сняв с себя ответственность за происходящее вне их планет, галакты тем самым теряют стимул для дальнейшего движения вперед.