Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник)
Шрифт:
– Пять точек по углам пентагона. Верно?
– Это и есть наша цель.
– Хорошо. Проверим расстояние… Невмирс! Что-то не так, Несс. Они слишком далеко.
Комментариев не последовало.
– Это не могут быть корабли, даже если дальномер не работает. Флот кукольников должен перемещаться со скоростью чуть меньше световой. Мы бы заметили движение.
В вершинах правильного пятиугольника располагались тусклые звезды. Расстояние до них составляло одну пятую светового года. Их почти невозможно было различить невооруженным глазом, но при текущем увеличении телескопа они вполне могли быть полноразмерными планетами. Одна из них казалась чуть менее голубой и чуть более тусклой, чем остальные.
Розетта Клемперера. До чего же странно.
Берем три или больше объектов равной массы, помещаем их в вершины равностороннего многоугольника и придаем им равную угловую скорость вокруг их центра масс. Подобная фигура находится в состоянии устойчивого равновесия. Гравитационная система. Орбиты объектов могут быть круговыми или эллиптическими. В центре масс может находиться еще один объект, или центр будет пуст – не важно. Фигура устойчива, словно пара точек Лагранжа. Есть несколько простых способов, с помощью которых объект может быть захвачен точкой Лагранжа; в качестве примера – троянские астероиды Юпитера. Но не существует ни одного простого способа, чтобы пять объектов могли случайно образовать розетту Клемперера.
– Потрясающе, – проговорил Луис. – Даже уникально. Еще никто и никогда не находил розетту Клемперера…
Он замолчал. Что могло освещать эти объекты здесь, между звезд?
– Нет, Несс, ни за что не поверю. За какого идиота ты меня принимаешь?
– Во что не поверишь?
– Невмирс, сам прекрасно знаешь во что!
– Как тебе угодно. Это наша цель, Луис. Если приблизимся, к нам вылетят навстречу.
И действительно, вскоре к ним направился корабль. У него был корпус третьей модели – цилиндр с закругленными краями и плоским брюхом, кричаще розовый, без иллюминаторов. Отсутствовали и сопла двигателей, – видимо, использовались инерционные приводы, как в разработках людей, ну или нечто более совершенное.
Несс распорядился, чтобы Луис ничего не предпринимал, предоставив совершать все маневры другому кораблю. «Рискованной ставке» с ее плазменными двигателями потребовалось бы несколько месяцев, чтобы уравнять скорость с флотом кукольников. Корабль кукольников проделал это меньше чем за час, возникнув из небытия рядом со «Ставкой». В сторону ее шлюза уже тянулся похожий на стеклянную змею переходной туннель.
С высадкой возникала проблема – чтобы сразу освободить из стазисного поля всю команду, не хватало места. И, что важнее, для Говорящего это был последний шанс завладеть кораблем.
– Луис, по-твоему, кзин послушается моего таспа? – спросил Несс.
– Нет. Думаю, он рискнет еще раз и попытается похитить корабль. Лучше сделаем так…
Они отсоединили панель управления от плазменных двигателей «Рискованной ставки». Кзин с легкостью мог бы все исправить, будь у него хоть немного времени и свойственной любому механику интуиции. Но времени у него не было…
Луис посмотрел на идущего по туннелю кукольника, который нес скафандр Говорящего. Несс шел, крепко зажмурив глаза, о чем можно было только сожалеть, поскольку вид открывался потрясающий.
– Невесомость, – пробормотала Тила, когда Луис поднял крышку ее капсулы. – Что-то мне нехорошо. Лучше проводи меня. Что происходит? Мы уже на месте?
Направляясь к шлюзу, Луис сообщил ей некоторые подробности. И хотя она слушала Ву, было ясно, что ее больше беспокоит состояние желудка, – во всяком случае, вид у нее был страдальческий.
– На другом корабле есть сила тяжести, – подбодрил ее Луис.
Тила отыскала в небе крошечную розетту, на которую он показал. Теперь пятиугольник из звезд можно было различить невооруженным глазом. Она ошеломленно повернулась, намереваясь о чем-то спросить, но на резкое движение отреагировал ее вестибулярный аппарат. Луис успел заметить, как она изменилась в лице за мгновение до того, как метнулась в шлюз.
Розетты Клемперера – одно дело, но чрезмерная чувствительность к невесомости – совсем другое. Луис посмотрел вслед Тиле, удаляющейся по туннелю на фоне незнакомых звезд.
– Спокойно, без глупостей, – сказал он, открывая капсулу Говорящего. – Я вооружен.
Выражение оранжевой морды кзина нисколько не изменилось.
– Мы прибыли? – спросил он.
– Да. Я отключил двигатель, и ты ни за что не успел бы подключить его снова. Мы под прицелом пары больших рубиновых лазеров.
– А если бы я решил сбежать в гиперпространство? Нет, ошибаюсь. Мы наверняка внутри аномалии.
– Ты будешь шокирован. В пяти аномалиях.
– В пяти? Это правда? Но, Луис, ты солгал насчет лазеров. Стыдись.
Так Говорящий покинул свою капсулу достаточно мирно. Луис последовал за ним, держа наготове меч-переменец. В шлюзе кзин остановился, внезапно захваченный зрелищем расширяющегося пятиугольника из звезд.
Вид был действительно великолепен.
«Рискованная ставка» вышла из гиперпространства в половине светового часа от флота кукольников – чуть меньше среднего расстояния между Землей и Юпитером. Но их корабли двигались с невероятной скоростью, почти не отставая от излучаемого ими света, поэтому он достигал «Рискованной ставки» со значительно большей дистанции. Когда «Ставка» остановилась, розетта была слишком мала, чтобы ее можно было разглядеть, и едва различима, когда Тила вышла из шлюза. Теперь же пентагон существенно увеличился и продолжал с огромной скоростью расти.
Пятиугольник из голубых точек становился все больше и больше, заняв собой все небо…
В следующий миг «Рискованную ставку» окружили пять планет. А потом исчезли – не потускнели, просто исчезли, сначала покраснев, а затем став невидимыми. В лапе Говорящего-с-Животными вдруг очутился меч-переменец.
– Во имя глаз Финейгла! – взорвался Луис. – Тебе что, совсем не свойственно любопытство?
– Любопытство мне свойственно, – подумав, ответил кзин, – но моя гордость намного сильнее.
Он убрал проволочный клинок и протянул меч-переменец назад Луису:
– Любая угроза означает вызов. Идем?
Корабль кукольников оказался роботом. Большое помещение за шлюзом занимала система жизнеобеспечения. Четыре противоперегрузочные капсулы, индивидуально подогнанные под будущих обитателей, стояли напротив друг друга вокруг автомата с закусками.
Никаких иллюминаторов или окон не было.
Зато, к облегчению Луиса, ощущалась сила тяжести. Однако она была не вполне земной, так же как и чуть превышавшее норму давление. В воздухе витали странные, но не противные запахи: озона, углеводорода, кукольника – точнее, десятков кукольников – и другие, которые Луис даже не рассчитывал опознать.