Мир колонизаторов и магии: Практика
Шрифт:
Я думал, что сражение начнётся сразу после того, как мы подойдем, но ошибся. Жрецы явно хотели воспользоваться своим лунным преимуществом и напасть на нас ночью, в чём я и убедился, когда заметил, что воины противоположной стороны не собирались пока нас атаковать всей своей массой.
Лишь несколько десятков из них, время от времени, забрасывали нас стрелами, получая в ответ такие же выстрелы. Наверняка, они жаждали пойти немедленно в бой и уничтожить дерзкое племя, но жрецы решили победить малой кровью и ещё раз показать, кто является хозяином на этом острове.
Что ж, в здравомыслии им отказать было нельзя.
Тем не менее, сражение днём так и не началось, отложив всю феерию кровавого боя на глубокий вечер, когда на ночном небосводе появилась его полноценная хозяйка, Луна. Мы, как и наши противники, усиленно готовились к встрече, запасаясь водой, стрелами и обычными камнями, которые собирались метать мальчишки, с помощью примитивных пращей, делать которые их научил Алонсо.
То, что Алонсо активно включился в подготовку к сражению, мне очень нравилось. В ободранной, как и у меня, дворянской одежде, с луком и стрелами, он производил, скажем так, очень необычное впечатление. По его насмешливому взгляду я понимал, что также он думает и обо мне.
К вечеру мы были полностью готовы отдать все силы за победу. Такой же настрой ощущался и у всех остальных наших невольных соплеменников. Но противники были лишены страха, их не одолевали ни жалость, ни раскаяние. Они были уверены, как в своих силах, так и в своей правоте.
И вот, наступил момент, когда свет полной Луны осветил каменистое плато, на котором должно было развернуться сражение, самое крупное за всю историю этого острова. Первыми бой начали не жрецы, как можно было ожидать, а лучники. Выбежав из плотных рядов воинов, они, натягивая до звона тетивы своих луков, начали забрасывать наши ряды стрелами.
В ответ на них посыпался град наших стрел. Засвистели камни, раскрученные пращами, впиваясь в тела неосторожных воинов, пробивая им головы и калеча тела.
Но силы были слишком не равны. Расстреляв стрелы, лучники спрятались за рядами индейских воинов, которые с воем устремились в атаку. Новый верховный жрец, воздев руки к Луне, речитативом обратился к ней, прося помощи у Мецтли.
И Бог услышал его молитвы. На землю тут же струями жгучего серебряного света обрушились магические копья, убивая и раня наших союзников. Как и в прошлый раз, магия била исключительно по площадям. И если там уже не оказывалось людей, она продолжала бить по этому месту, пока жрец не перемещал точку её воздействия на другой участок местности.
— Вперёд! — отдал я приказ и все триста индейских воинов быстрым шагом и всё ускоряясь и ускоряясь, бросились в атаку. Удар плотного строя плохо обученных копьеносцев был неожиданен! Длинные копья вонзались в ничем не защищённые тела вражеских бойцов, отбрасывая их со своего пути, дав толчок возможному поражению противника.
Мальчишки по-прежнему забрасывали воинов жрецов камнями, но урон, наносимый ими, был незначителен. Строй копейщиков медленно распадаясь неотвратимо теснил врагов, которые пока ничего не могли противопоставить ему. Если бы не магия жрецов, мы бы победили только с нею, но… Всегда это но…
Делать было нечего, наши воины погибали, один за другим, от лунной магии, которая вырывала из наших рядов всё больше и больше храбрых бойцов. Выставить щит, чтобы защитить себя и воинов, мы с Алонсо не могли.
— Вода! — крикнул я и ко мне бросились все оставшиеся в живых водоносы.
Заглянув в себя и раскручивая энергию своего магического огня, я пробуждал в себе ярость и ненависть, которая могучей волной поднималась вверх, подступая от груди, вплотную к горлу. Ещё чуть-чуть и мне, наверное, могло оторвать голову, но, вовремя спохватившись, я перенаправил её на воду.
Жгучая полоса пара рванулась навстречу врагам, ошпаривая их своим кипятком, но это были лишь цветочки, ягодки ждали впереди. Вторым моим шагом было создание большого облака тумана, перенасыщенного влагой, которое я опустил на воинов жрецов.
Сам по себе он был абсолютно безвредным, что, видимо, поняли и теснящиеся вражеские воины, уже готовые пойти в контратаку и уничтожить всех нас. Но дело, как говорится, в нюансах, некстати вспомнился анекдот про Чапаева.
— Алонсо, давай! — мой крик высоко взлетел над сражающимися, и Алонсо, давно готовый к своему торжественному выходу, изо всей силы врезал по облаку молнией, которая, попав в водную среду, тут же усилилась во сто крат и замерцала россыпью тысяч маленьких молний, убивая и парализовывая все живое вокруг.
Всё же, электричество, вырабатываемое магическим ядром Алонсо, было слабым, которое могло, в основном, только парализовать свои жертвы, но разве сейчас это имело значение?
Значение имела только решимость и фактор неожиданности. Бросив копья в выживших врагов, воины Сильного Духом, обнажив ножи, короткие каменные мечи и дубинки, бросились в рукопашную на безвольных врагов, собирая с их рядов свою кровавую жатву.
Поле битвы, освещаемое тусклым мертвенным светом Луны, быстро заливалось кровью убиваемых практически без сопротивления воинов. Желая закрепить хлипкий перевес в битве, в атаку бросились и подростки, а вслед за ними и женщины, вооруженные различными ножами, которые только смогли найти.
Дальше была не битва, а избиение. Напрасно воздевал ввысь руки Верховный жрец, пытаясь наносить с помощью лунной магией новые удары, но Мецтли уже отвернулся от него. Хаотичные удары убивали случайных людей и не успевали за стремительно перемещающимся по полю битвы воинами. Вождь так и умер, получив удар в живот копьём, думая, что это невозможно. Невозможное — возможно, поют в одной из песен, вкладывая в неё совсем другой смысл, чем тот, который имел место быть сейчас.
И я, и Алонсо обезумели, как и остальные индейцы, превратившись в диких бешеных животных, готовых рвать зубами своих врагов. Уже на последних минутах битвы в меня попал один из убийственных лучей лунной магии. Ярко вспыхнул стрелковый амулет, успев выжечь на моей, дочерна загоревшей, коже своё изображение. Я успел сделать ещё два шага и метнуть нож в очередного жреца, затем пошатнулся и стал падать.
Земля и небо, перевернувшись несколько раз перед моими глазами, поменялись местами, и я потерял сознание. То, что я выпал из битвы, заметили не сразу, а когда обнаружили моё тело, неподвижно лежащим на земле, я уже еле дышал.
Кли-Кли, подскочив ко мне, стала вливать в рот неизвестный целебный отвар, борясь за мою жизнь, пока сидящий рядом Алонсо, весь в крови и поту, тихонько плакал. Он плакал неслышно, как это могут только мужчины, скупо сбрасывая на землю непрошеную влагу, стараясь, чтобы никто не увидел её.