Мир Кристалла (гепталогия)
Шрифт:
– А я вот Ланкастеров выбрал…
– Ну и плюнь! – гоблин снова наполняет кубки, а барон следует его совету буквально и смачно плюет на пол.
– Вот так, сэр гоблин, мы и живем.
– Ты жив, в кубке плещется вино – чего еще желать? – пожимает плечами Акут-Аргал.
– Смерти, сэр гоблин. Смерти.
– Смерти? – поднимает брови его собеседник. – Это еще зачем? Это желание и так исполнится, даже если оно и не желание вовсе.
– Не себе. Ральфу. Норману.
– О?
–
– Про что?
– Мосты. Всем известно, что гоблины сидят под мостами и собирают с проезжающих дань…
– Вообще-то, это делают тролли, – осторожно поправляет его сэр Томас.
– Да? – удивляется барон.
– Да? – еще сильнее удивляется Акут-Аргал. – Тролль под мостом? В засаде? Да он там заснет, что я, троллей не знаю? Или просто обо всем забудет и убредет куда-нибудь еще…
– Выпьем.
Бульканье.
– Расскажи мне про троллей.
– Ну… спрашивать, видел ли ты орангутана, конечно, смысла не имеет?
– Кого?
– Не имеет. Тогда… О! Я сейчас нарисую…
Слегка пошатываясь, Акут-Аргал подходит к единственному висящему на стене гобелену и углем из камина начинает вносить изменения в библейский сюжет. Рисует он хорошо, но еще лучше, что этой живописи не видит францисканец.
– Наливай.
Бульканье. Жидкость, предположительно НЕ вода, покидает бурдюк (кувшин уже давно пуст), переливаясь в кубок.
– Неплохо. В вине п-по крайней мере здесь знают толк.
– А в чем не знают?
– Да вот, хоть… в… ги-ги-ги…
– Нечего тут хихикать!
– Я не хихикаю. Эт-то слово такое. В ги… сейчас…– В ги… Да чтоб его! В гигиене. Вот.
– В гиене?
– Нет. В мытье.
– Мыться – грех.
– Ну да. Зато не так воняет.
– Заткни нос и пей.
Бульканье.
– Вообще, здесь хорошо. У вас, я имею в виду. Вино. Еда. И никаких орков.
– Не любишь ты орков.
– Любить орков… А что? М-можно. Да, я их люблю… разными способами…
Смех. Джон Рэд отдыхает, Акут-Аргал отдыхает, весь замок отдыхает, и только монах-францисканец… скучный он человек, молится во спасение их заблудших душ.
– Серые плащи.
– О, да! За-ну-ды!
Бульканье.
– Ты мне вот что скажи. Все-таки, гоблины ведь не люди?
– Еще не хватало! Мы, между прочим, высшая раса… И вообще, что это за фигня у тебя на гобелене нарисована? Вон, рядом с обезьяной?
– Это львы… они там это… рвут на части первых христиан.
– О как! Знаешь, ты не обижайся только… Христиане вот, они похожи.
– Н-на что?
– Что – на что?
– Н-на что похожи христиане?
– Ну… на христиан.
– Выпьем.
– П-погоди, я не договорил. Не сбивай меня с мысли. Вот эти львы… Этот художник этих львов никогда в жизни…
– Короче. Надо г-рить коротко. Как меч.
– Ну.
– Говори.
– Меч. Нет. Не то. Христиане. Нет. Львы. О! Почему на этом гобелене львы похожи на свиней с зубами?
– Не знаю. Никогда льва не видел. Выпьем.
– Не старайся. Гоблина тебе не перепить. Устройство печени. Повелитель объяснял. Алкоголь перерабатывается в мито… мито… хондриях, вот. А у тебя в си-то-плаз-ме. Вот. А ты льва видел?
– Не видел.
– А я видел. Эта тварь на коврике – не лев. Лев, он красивый. Он – царь зверей.
– И торов?
– Ну… не придирайся. У торов нет царя. У них королева. И ко-ко-король. Но она его потом съедает, и остается вдова. А лев, он наоборот… У него, между прочим, гарем…
– Выпьем за это.
Бульканье.
– У вас тут хорошо. Жалко, гоблинов тут не любят.
– Вы зеленые, потому что. То есть серые. Серовато… зеленовато…
– Сам ты… Хотя, нет.
Бульканье. Падение тела на пол.
– Эй, кто-нибудь!
Тишина.
– Слабак. Хотя держался дольше прочих.
Шаги. Сдавленные проклятья.
– Это невозможно.
– Угу. Потащили.
– Нет, ты не понял. Человек не может перепить гоблина.
– А это нам, значит, снится? Дожили, уже во сне тяжести таскать приходится.
– Да вроде нет, судя по весу. Не сон.
– Я и говорю – потащили.
– Ик! А я говорю – слабак!
– Люди полны сюрпризов.
– Тренировался, небось… Зараза, тяжелый…
Шорох, словно по полу тащат что-то массивное, в сапогах.
Тишина. Одинокий храп Джона Рэда.
Глава 6
После хорошей попойки и хорошего ужина важен хороший сон. И вовсе ни к чему будить рыцаря, тряся его за плечо, – можно запросто схлопотать в ухо…
Хрясть! – слышен треск ломающейся… кости? Барон Джон пробуждается, с недоумением глядя на свой кулак. Точнее, на то место в окружающей темноте, где он, предположительно, находится.
– Я же тебе говорил!
– Силен!
– Я что только что стукнул? – интересуется рыцарь. – И это что – ночь? Томас, ты?
– Стул, – отзывается темнота шепотом Питера Батлера, – вы сломали стул.
– Это я, – одновременно раздается голос Мак-Карти. – Сэра Томаса сейчас будят.
Словно в ответ на его слова, в дальнем конце зала слышен удар и чей-то крик. Барон расплывается в улыбке, впрочем невидимой в кромешном мраке.
– А почему темно?
– Мы решили не зажигать огня. Гоблины утверждают, что в замке посторонний. Они пошли его ловить.