Мир Культиваторов и Стихий
Шрифт:
Когда юноша тренировался до седьмого пота, когда его избивали инструктора и учителя он не чувствовал себя ущемлённым. В те дни, когда Мо Фань жестоко истязался собственным отцом, который очень хотел встать во главе Небесной Хамулы Мо Фань не чувствовал себя униженным. Но сейчас, когда образ номера один, предмета вожделений и обожаний тысяч людей был попран у всех на глазах, это внезапно смутило Мо Фаня. Всю жизнь посторонние превозносили его, как гения, рождающегося раз в сто тысяч лет, а сейчас те же люди смотрели на него совсем по-иному. Эти взгляды врезались в душу Мо Фаня
— Я тебя прикончу. — утерев кровь тыльной стороной ладони, низко прорычал Гений, тогда как соперник продолжал улыбаться. Чуань Тао зажимал рукой порез на животе, откуда вот-вот были готовы вывалиться кишки. Боль была страшной, однако улыбка всё равно не хотела сползать с лица парня. Ему хотелось смеяться над образом кумира, который был втоптан в грязь всего лишь одним точным движением его руки.
Мо Фань ринулся в бой. Громкий крик свидетельствовал о серьёзности намерений юноши, хотя со спины ему кричали, чтобы он успокоился и держал дистанцию. Но Фань будто не слышал, сближаясь с соперником, который уже был готов воплотить заготовленный план.
Рывок!
Чуань Тао резко скользнул под лезвие меча Фаня. Проехав по ковру несколько метров на коленях он резко вскочил и нанёс удар, который больно хлестнул соперника по спине. Широкая рана тут же засочилась кровью, отчего на трибунах вновь завздыхали, а сам Мо Фань закричал не своим голосом.
— Сволочь!
Чуань Тао внезапно почувствовал резкий наплыв усталости. Внутренние органы едва могли удержаться в его ладони, тогда как остальные раны заставляли юношу с каждой секундой становиться всё слабее. Нужно было во что бы то ни стало удержаться на ногах.
— Эй, Мо Фань! — пока соперник выискивал глазами новую позицию Тао, юноша насмешливо окликнул его, прилагая неимоверные усилия чтобы не сводить усмешку с лица. — Я написал у тебя на спине бранное слово! Подожди немного, и рядом с ним появится имя твоей сестры! — публика как один раскрыли рты в едином порыве. Сестра Мо Фаня была известна всей Небесной Хамуле как милая и добрая девочка. Она никогда никого не обижала и была подобна святой, которой не могли касаться обычные люди. Не только Мо Фань любил её всем сердцем, в этом с ним были единодушны буквально все, кто был хоть немного знаком с юной девой. Подобное оскорбление вывело из себя зрителей, а уж самого Мо Фаня оно заставило харкать кровью.
— Убью! — юноша ринулся на Чуань Тао, словно разъярённый бык. Соперник не уворачивался, и даже не защищался. Раненый Тао просто стоял, ожидая, когда противник будет открыт для удара.
— Остановись! — кричал кто-то из членов семьи Мо, однако их претендент ничего не видел и не слышал вокруг, охваченный желанием поставить выскочку на место. В этом чувстве были единодушны сотни зрителей, которые теперь желали смерти всей семье Чуань. Такова была цена за публичное оскорбление сестры Мо Фаня, но и это же стало ценой победы в этом поединке. Чуань Тао был готов заплатить.
Бам!
Мечи столкнулись и переплелись точно также, как в прошлом поединке Чуань Тао. Фань растерялся от такого, потому как забыл в порыве ярости, что после аналогичной ситуации
Сразу после оглашения победителя Чуань Тао пошатнулся. Пространство в глазах юноши начало плыть, колени обмякли, а руки упали, уронив кишки. В следующий миг парень почувствовал, как его уносят с арены, а старый седой Целитель с хмурым лицом принимается копошиться в ране на животе.
Периодически проскакивали возгласы матери, младшего брата и других родственников. Все они шли фоном, пока боль властвовала в разуме Чуань Тао. Он очень хотел отдохнуть, хотел погрузиться в медитацию, избавиться от боли, поспать. В то же время парень понимал, что нельзя расслабляться. Нужно было узнать, кто будет сражаться с ним в следующей схватке; подобрать нужный план и тактику действий.
— Сын… Сын! — по ту сторону сознания юноша услышал голос своего отца. Сперва он подумал, что ему мерещится, однако после ещё нескольких попыток удостоверился в обратном. Пришлось приложить усилия и разлепить глаза.
— Папа? Что ты тут делаешь? — Кашляя кровью спросил юноша, видя склонившегося над ним родителя. — Ты должен… судить. — жест отца заставил юношу замолчать.
— Послушай меня. — голос родителя звучал поверх всего остального, боли, шума, бормотаний Целителя. — У Су твой следующий соперник. Поэтому сдайся, как только выйдешь на бой.
— Что? Почему? — голос юноши был слабым, но глаза пылали непониманием.
— Мы выяснили кто он. Тебе не победить.
— Кто же этот У Су такой? — спросила мать, у которой глаза были на мокром месте от ран Чуань Тао.
— Он убийца. Его растили и тренировали убийцы за пределами Небесной Хамулы. Глава семьи У только что сам мне похвастался. У меня нет причин сомневаться в его словах.
— Но ведь тогда твой брат умрёт! — воскликнула женщина, одновременно пытаясь переварить всю тяжесть их текущего положения.
— Да, но, если Чуань Тао выйдет против У Су, мы потеряем и нашего сына. — по виду родителей Тао понял, что отец говорит предельно серьёзно. — Оставьте нас. — велел мужчина, после этого члены семьи удалились, периодически оборачиваясь на открытые раны Чуань Тао над которыми всё ещё пыхтел Целитель.
— Отец я…
— Должен сдаться. — прервав юношу, мужчина взял его за руку и крепко сжал в своих ладонях. — Сейчас я не могу открыто признать поражение семьи, но, когда это право появится, тебя будет уже не спасти. Поверь, мы обязательно найдём способ спасти дядюшку Чуаня, просто сделай, как я сказал. Обещаешь? — в голове юноши роилось множество мыслей: непринятие; неверие; отрицание; недоверие. Всё это стало невероятно важным и одновременно бессмысленным в данный момент времени. Столько лет тренировок и два тяжёлых боя позади, а впереди неизвестность, пророчащая не поражение, но смерть.