Мир не без добрых драконов
Шрифт:
— Вам что, делать нечего! Сумасшедшие! — возмутилась хвостатая девица, лежа на песке, и ее голос журчал как ручей. — А если бы вы меня раздавили!
— Не волнуйтесь, дорогая, я вас прекрасно видел и никогда не позволил бы себе обидеть даму!
Отец галантно поклонился и отлевитировал зеленоволосую девушку обратно в теплую у берега воду. Пока я плескался, наслаждаясь прохладой — а мы попали в лето — он уже успел подсушить одежду и теперь заговаривал русалке зубы:
— Простите нас великодушно, моя прекрасная леди, но длительный полет нас утомил, и я решил воспользоваться
Стоя по пояс в воде, русалка откинула длинные волосы назад и расправила плечи, привлекая внимание упавшего с неба красавца. Обнаженная грудь вызывающе торчала сосками вперед, и отец просто поедал ее глазами. Я фыркнул в воду, поднимая волну, мне в рот тут же попала озерная вода с мелкой рыбешкой, которую я от неожиданности проглотил.
— А, что? — очнулся от созерцания выставленных напоказ женских прелестей демиург.
— Простите, что замутили воду в вашем озере! Мы же уходим, сейчас я только своего дракона выгоню. Ри, давай выходи, нам пора лететь!
Это уже мне? Так я, получается, его дракон? Ну, папочка, готовься! Высоко подняв крылья, я прошлепал к берегу, поднимая ил и глину со дна, а выйдя, отряхнулся, как собака, обливая водой и его и русалку.
— Ри, прекрати немедленно! Ну что за глупое животное мне досталось! У всех драконы, как драконы, а у меня клоун какой-то!
— Он что, вас понимает? Я и не знала, что у нас в мире еще остались драконы. Вы, наверное, маг из Кленополя? Но это же так далеко!
Я понятия не имел, что такое Кленополь, но догадывался, что это, скорее всего, второй континент, над которым мы пролетали. Изогнув шею, я вопросительно посмотрел на стоящего возле левого крыла папу, а тот похлопал меня по носу и запрыгнул на спину:
— Счастливо оставаться, красавица!
Мы летели над линией прибоя, под правым крылом — степь, под левым — море. Степь такая же, как и в любом другом мире — выгоревшая на солнце трава с редкими островками кустарника. Иногда ее перерезали овраги, на дне которых сверкали ниточки бегущих в море ручейков.
Степь сменилась лесом, и вскоре показался первый город — деревни мы уже видели раньше. Построенный из синеватого камня замок окружала высокая крепостная стена, с внутренней стороны которой один к другому лепились глинобитные домики, похожие на соты.
— Нам сюда?
— Нет, возьми левее, и еще через час мы будем на месте.
Тем временем из улья повыскакивали люди и яркими пятнами замельтешили на площади — заметили дракона. Вроде стрелять в меня не собираются, так что я сделал круг над замком и полетел дальше, на северо-запад.
Через час с хвостиком показался дворец моего брата, капля молока на сине-зеленом блюде океана. Белые стены поднимались прямо из воды, пряча внутри необычной архитектуры дворец — ни одной прямой линии — сплошные изгибы, лестницы и неожиданные повороты. И все это великолепие плавало в воде!
— Папа, а внутри так же мокро?
— Не волнуйся, внутри есть островки суши. На втором этаже.
— Нам куда, на стену?
— Можно на стену. Сероний нас уже ждет. Снижайся, мой верный конь!
— Папа, ты рискуешь искупаться… — медленно
Отец уже обнимал и похлопывал по спине своего самого старшего сына. Превращение заняло полминуты, не больше, и я подошел к ним. Для своих четырех тысяч лет Серон неплохо сохранился: выглядит не старше Димки, такие же белые, как у папы, волосы только их украшают зеленые прядки. Мода у них такая, что ли? Белые штаны до колена, а на ногах тапочки — причудливо оплетающие ногу ремешки держат подошву из синей кожи, не иначе как мой брат какую-то зверюшку морскую замордовал. На загоревшей до бронзового цвета голой груди на толстой цепи весит жемчужина в креплении, очень напоминающая детскую пустышку. Ну, брат, держись! Я обошел их и оказался за спиной Серона, делая вид, что очень заинтересовался его нижней частью. И он повелся!
— Ри, что ты там рассматриваешь? У меня штаны порвались?
— Нет, штаны вроде целые…. Я хвост ищу.
— Ри, прекрати издеваться. Хочешь хвост — могу тебе устроить такое счастье. Дай я лучше тебя обниму, брат. Папа, какой ты молодец, что взял его с собой. Ну, идемте — нас уже Уна ждет. Уверен, что вы голодные, как моя рыба-рот.
— Кто? — спросил я, когда мы стали спускаться по лестнице.
— Да я тут мутанта поймал, рыбка такая чудная, на пол туловища пасть с клыками. А во рту язык раздвоенный, и она им, как руками, все в рот загребает. Тапочки мои видел? — Серон остановился посреди лестницы и задрал ногу, чтобы мы могли рассмотреть подошву.
— Что, только на тапочки рыбки и хватило? — поинтересовался папа.
— Нет, еще на коврик прикроватный. Его я Эське подарил.
— Сколько ей уже? — Эська — это младшая и самая любимая дочь Серона. И его самая большая головная боль.
— Пятнадцать исполнилось…
— А что голос такой невеселый? — не удержался я.
— Сейчас познакомишься — сам узнаешь. Ты мне лучше расскажи, как Рон себя чувствует после ранения?
— Нормально. Возится с Димой, как с маленьким, и меня к нему ревнует. Так я стараюсь не вмешиваться.
— А мама как?
— Велела тебя поцеловать, — ответил папа. — Но ты уж меня извини — я лучше твою жену поцелую.
— Серон, ты за ним посматривай — он у нас к русалкам неровно дышит.
— Цыц, детки! Не вашего это ума дело! — Мы с братом рассмеялись.
Пока мы болтали и подкалывали друг друга, лестница закончилась. Следующая ступенька уходила под воду.
— Э, нет! Я туда не полезу! — Я вежливо отошел в сторону, пропуская папу вперед. Он хмыкнул и совершенно спокойно пошел по воде вслед за ехидно улыбающимся Сероном. Я сначала присел и потрогал поверхность — под тонким слоем воды оказалось силовое поле.