Мир не для слабых женщин (Танец со смертью, или Вернуться и Простить)

Белозерская Алена

– Гуляет? – Берт с усмешкой посмотрел на мужчину.

– Дышит свежим воздухом, – хмыкнул Рихард. – Он на своем любимом месте. Тебя проводить?

– Не стоит.

Шагая по огромному садовому участку, Берт в сотый раз удивлялся красоте этого места. Он знал, что благоустройством сада когда-то занималась Кристина – падчерица Эдуарда Тамма. Кристина обожала работать в саду, он был ее детищем и гордостью. Сад был поистине великолепен: живой, вечнозеленый, с дурманящими голову запахами, вне зависимости от времени года, восхищавший любого, кто шел по его узким дорожкам. Раньше Кристина часто прогуливалась здесь. В

особенности она любила дивную беседку, расположенную в самом конце сада, в той зоне, где он примыкал к лесу. Но вот уже четыре года это место не слышало ни ее нежного голоса, ни веселого смеха. Деревья и кустарники забыли о том, какими заботливыми были руки хозяйки. Теперь порядок в саду поддерживали опытные садовники, но той теплоты и безмятежности, которые присутствовали здесь, когда всем управляла Кристина, больше не чувствовалось.

Эдуард Тамм сидел на скамье и задумчиво смотрел куда-то в пространство перед собой. Берт замедлил шаг, подходя к беседке. Ему не хотелось стремительно врываться в личное пространство босса и отвлекать его от размышлений. Тамм выглядел печальным, как, впрочем, и всегда, когда он находился в этом месте. Здесь он втайне от всех грустил о девочке, глубоко ранившей его сердце.

– Я слышу твои шаги, – послышался голос Тамма, и Берт невольно улыбнулся. – Здравствуй, Берт. Ты сегодня рано. Застал меня в непрезентабельном виде. В домашней одежде, да еще и в никуда не годном настроении.

– Думал, нам не стоит стесняться друг друга, – вместо приветствия ответил Берт, остановившись перед Таммом.

Он с жалостью посмотрел на изуродованную огнем щеку босса. Тамм очень изменился после покушения, совершенного на него четыре года тому назад, и в первую очередь – внешне: он сильно пострадал при том взрыве. Он остался слепым на один глаз, правая часть его тела была обожжена, и нога с трудом сгибалась в колене. Теперь Тамм передвигался, всегда опираясь на трость, но хуже всего было, что его душа тоже оказалась искалеченной. Да и как могло быть иначе, если его предали два самых близких ему человека?

– Все в порядке? – Эдуард подал Берту руку, и тот помог шефу подняться.

– В целом – неплохо, – уклончиво ответил Берт, не мигая глядя в лицо Тамму, который был одного с ним роста.

– А в мелочах? – хрипло рассмеялся Эдуард и указал рукой в сторону дома. – Я чертовски замерз, – сказал он, медленно идя в том направлении. – Выпьем перед обедом? Согреемся.

– С удовольствием. У меня есть…

Его прервал звонок по внутреннему телефону. Трубка лежала в кармане джемпера Тамма.

– Да, – сказал он, взглядом показав Берту, что выслушает его позже. – Пропустите, – Эдуард задумчиво посмотрел в сторону главных ворот. – Приехал Вилли Пельман.

– Бывший партнер?

– Мы года два с ним не виделись. – Тамм задумчиво потер подбородок. – Не люблю неожиданных визитов. В особенности от тех, с кем я уже давно не веду никаких дел.

Берт насторожился, доверяя интуиции Тамма.

– Вилли еще утром звонил, просил принять его. Я решил не отказывать, тем более что в прошлом у нас были приятельские отношения. Понимаешь, Пельман хоть и изворотливая дрянь, но вполне безобидная.

Берт рассмеялся подобному сравнению и остановился перед ступеньками террасы, протянув руку вперед. Тамм быстро взял его под локоть и, с трудом переставляя по ступенькам изувеченную ногу, поднялся.

– Давно всем угрожаю – сровняю все ступени в поместье с землей, – с болью простонал он. – И никак не могу решиться на это.

– Установите лифты.

– Язвишь?

– Что вы! – Берт вежливо наклонил голову.

Тамм хлопнул подчиненного по плечу.

– Налей нам чего-нибудь. И для Вилли виски приготовь. Не жалей алкоголя, – скомандовал он, – эта свинья любит выпить.

– Вот брюзга! Ни на йоту не изменился.

В гостиной показался высокий грузный мужчина в светлом костюме. Он выглядел крайне комично: неаккуратный, в засаленном пиджаке, с жидкими волосами и смеющимися, мутными от алкоголя глазами.

– А ты, как всегда, пьян! – улыбнулся Тамм и, тяжело хромая, направился к гостю. – Здравствуй, Вилли!

– Здравствуй, Дуда!

– Гадкое прозвище.

– Согласен, – кивнул Вилли, его песочного цвета волосики взлетели в воздух и, как легкие паутинки, упали на плечи. – Но я услышал, что ты меня свиньей назвал, вот и отомстил тебе. Ты как, Эдуард? – уже серьезно спросил он, оглядев приятеля.

Он отметил, что Тамм сильно похудел за те годы, что они не виделись. Джемпер болтался на его некогда могучих плечах, брюки висели на бедрах, лицо также отличалось нездоровой худобой, кожа была серой, кроме тех мест, которые опалил огонь. Они все еще оставались бордовыми, несмотря на то, что с момента появления ожогов прошло уже четыре года. И все же лицо Тамма излучало уверенность, а единственный глаз светился весельем, когда он смотрел на удрученную физиономию Вилли.

– Эх, Эдуард, как же нам тебя не хватает в клубе! – воскликнул Пельман, присев в кресло. – Вот, твою мать! Живешь рядом с лучшим в Германии полем для гольфа – и не имеешь возможности играть на нем.

– Я все-таки могу составить тебе компанию. Только играть мне придется своей тростью.

– Очень смешно, – скривился Вилли. – Но я здесь не для того, чтобы звать тебя клюшкой помахать. Есть серьезный разговор.

– Тогда говори, – сказал Тамм, пристально глядя на Вилли, который мялся с началом. – Выпить хочешь? Может, это развяжет твой язык.

– Хочу! – Вилли облизал губы и покосился на Берта.

Он скованно чувствовал себя в присутствии этого молодого человека, однако не стал просить Тамма о разговоре наедине, потому что тема касалась и помощника Эдуарда. И все же, когда рядом находился Берт Майер, Вилли всегда было не по себе. Наверное, потому, что тот был слишком уж сдержанным, вежливым и никогда не позволял себе фамильярностей – в отличие от самого Вилли, который терпеть не мог условностей, отличался экспрессивными манерами и не менее «выразительным» поведением.

– Ты знаешь, что моя теща два месяца тому назад, слава тебе Господи… – Вилли с благодарностью посмотрел на потолок, – свалилась с лестницы и переломалась вся, к чертям?

– Впервые слышу об этом. – На губах у Тамма появилась легкая усмешка. – Вилли, прости, не знаю, что мне делать: смеяться или приносить тебе свои соболезнования?

Пельман громко захохотал.

– Еще! – скомандовал он, протянув пустой стакан, и крякнул от удовольствия, когда ему налили больше половины. – Смейся! Это хорошая новость. Так вот, я этого вампира в юбке отправил подальше. Если быть более точным, определил ее в клинику в Любляне.