Мир обреченных
Шрифт:
Она прокралась к двери и приложила ухо к полотну. Ей не удалось услышать ни единого звука, кроме разве что падающих из крана капель. Тогда она решилась заглянуть внутрь...
Каково же было ее удивление, когда она обнаружила лишь пустой санузел.
Слева была ванна, справа унитаз, а посередине раковина - совершенно некуда скрыться. Но ведь она сама видела, как он зашел в эту дверь!
Она еще раз сверху донизу осмотрела ванную комнату, большое внимание уделила кафельной плитке небесно-голубого цвета -
Девушка закрыла дверь и стоя в прихожей, недоуменно осмотрелась.
В этот момент из-за спины повеяло холодом, в нос ударил запах крови. В одно мгновение она достала спрятанный в рукаве нож с выкидным лезвием и дала ему волю: блестящее лезвие застыло у лица, вжавшегося в дверь колдуна.
– Прости, - сказала она, - ты меня напугал.
На самом деле это было ложью. Она нисколько не испугалась. Удивилась - да. Немного охренела - да. Почувствовала страх - нет.
– Ничего удивительного, - сказал Виктор.
– Ты еще не передумала?
Она покачала головой:
– Нет, ни за что.
Он еще раз взглянул на рукав ветровки, в котором исчез нож и сказал:
– Неужели ты не боишься даже после того, что увидела?
Она бегло взглянула на его окровавленную руку, с засученным рукавом, а потом посмотрела в глаза:
– Я тебе верю. Но я правильно поняла, что после этого обряда я останусь такой же навсегда, до самого последнего волоска?
Виктор кивнул.
– Тогда мне нужна минутка.
Ничего больше не говоря, она ловко обошла опешившего Виктора и в два движения проникла в санузел.
– Где у тебя воск?
– донеслось из-за двери.
– У меня его нет, - с трудом произнес Виктор.
– Я думала, ты живешь с девушкой!
– Это моя сестра... Но сейчас ее нет.
– Ясно! Я воспользуюсь твоей пеной для бритья... У тебя есть сменные лезвия?
– Не знаю, - воскликнул Виктор, - наверно закончились!
– Ну тогда не обессудь!
Виктор, постоял так какое-то время, не зная, что сказать, потом его осенило:
– Только волосы не выбрасывай - они потребуются для ритуала!
– О-кей!
Он отправился на кухню и, слыша, как включился душ, поставил чайник. Попивая третий стакан чая, он сначала вслушивался в гул фена, а потом в размеренные звуки зубной щетки, натирающей и без того белоснежные зубы. Учитывая, что у него не было никакого запаса, он точно знал, чью зубную щетку она использовала. Почему-то это вызывало смешанные чувства.
Наконец она вышла:
– Ну все, я готова.
Девушка смотрела на него вся сияя. Она даже выпятила грудь, вероятно нарываясь на комплимент, но Виктор лишь вздохнул и, пройдя к ней, сказал:
– Тогда иди первой.
Он распахнул перед ней дверь, и она не смогла поверить глазам. Санузел преобразился до неузнаваемости. И хотя все было на положенных местах, зеркало отражало какие-то рунические символы, раковина и ванная были заполнены кровью, а кафель из небесно-голубого приобрел багряно-красный оттенок.
Но больше всего изменилась сама атмосфера - теперь здесь веяло льдом и угрозой.
– Для тебя еще не поздно повернуть назад, - сказал Виктор.
Вместо ответа она мотнула головой и бесстрашно вошла в комнату.
Когда Виктор вошел, и дверь за его спиной захлопнулась, попросил ее высыпать в кровавую ванну собранные при бритье волосы, а потом полностью раздеться и окунуться в кровь.
– Почему нельзя в одежде?
– спросила она.
– Все что сейчас окажется в ванной, будет возрождаться даже из пепла, - ответил Виктор.
– Возрождение твоей одежды и тем более ножа в твоем рукаве будет напрасной и значительной потерей моей энергии. А ее и так не очень много - просто поверь.
– Я тебе верю, - прошептала она, перед тем как скинула с себя исподнее и легла в ванну, - не обмани.
Спустя полминуты девушка в крови взглянула на Виктора черными, как первозданный грех, глазами:
– Что теперь?
– Подержи нож.
Поскольку Виктор работал лишь одной рукой, ему было крайне трудно ее порезать, поэтому передав нож находящейся девушке, он порезал ладонь о лезвие.
Уронив капли своей крови в ванну, он с помощью сложного подсчета передал вместе с кровью семьдесят единиц энергии бездны.
– Теперь ты произнесешь какие-то заклинания?
– спросила она.
Вместо ответа он отобрал у нее нож, а затем всей своей массой надавил ей на голову.
Сказать, что она сопротивлялась, значит не сказать ничего. Она выплеснула из ванной столько крови, что у Виктора защемило сердце. Эта кровь была тем, что позднее для нее станет бесценным сокровищем, но пока что она просто боролась за жизнь.
За последнее время Виктор прошел через многие беды, он перестал быть пацифистом и, казалось, разучился испытывать сочувствие, однако даже ему приходилось бороться с предательской мыслью отпустить ее голову.
Он дал ей выбор. Она догадывалась на что шла, когда так отчаянно искала Истинный мир.
Должно быть ей было страшно, должно быть ей было больно. Но такова цена для каждого, кто хочет перешагнуть границу, отделяющую человека от Бездны.
Наконец она затихла, и, отпустив ее, Виктор присел на опущенную крышку унитаза. Теперь до боли в глазах он вглядывался в окровавленную гладь.
Через пару минут он не выдержал:
– Ты точно меня не обманула? Мне кажется, я убил ее!
– Разумеется, ты убил ее...
– сообщил бархатный голос из раковины.