Мир пауков
Шрифт:
– И что ему далось, вечно гонять нас купаться? Вроде бы на той неделе только вымылись, а может, на прошлой.
– Да кто его поймёт. Хочет, чтобы мы пахли не, как мох, а как вода, – заржал Вобин, поправляя сваленную паклю волос.
Пауки шли к пещере в развалку. Эрганлавдий дополз до замка и перед ним опустился деревянный мост на массивных, металлических, чёрных цепях. Поднял взгляд на декор в виде метр на метр обсидианового паука, спускающего устрашающего вида лапы наверх ворот. «Опять весь в пыли, лентяи, сейчас все нагоняй получат!», – заполз, мост поднялся, противно скрипя,
– Вагран, твою мать! – несмотря на подземный мир, ветер тут разгуливал, развевая его длинные волосы, чистые и густые, как дорогой бархат.
В доли минут, как из–под земли, перед ним вырос управляющий, в чёрном камзоле с мелкой россыпью обсидианов по краям, искусно насквозь прошитыми серебряной нитью.
– Какого хрена обсидиановый паук грязный? Я заставлю тебя самого языком его вылизывать, если через полчаса не натрёте так, чтобы блестел. И смажьте ворота, задолбали скрипом.
– Повелитель, простите, не доглядели. Я сегодня гонял всех слуг на озеро мыться и вещи стирать.
– Это тоже хорошо, а Мордвин гаремом занялся? Вымыл моих шлюх?
– Да, повелитель, они сопротивлялись, но вымыл всех.
Эта новость его порадовала, и он пошёл к колдуну в небольшой домик во дворе замка. Вошёл, как обычно, не постучавшись, сразу присаживаясь на стул с высокой спинкой, всегда стоящий тут для него.
– Повелитель…
– Я зашёл к тебе, чтобы сообщить важные новости.
Колдун напрягся, поставив руки на стол в длинных широких рукавах камзола тёмного беззвёздного неба.
– Первое, что хотел у тебя спросить: каким образом я с востока мог так быстро оказаться на севере? Плюс, в пещере происходило что–то странное, необъяснимое, будто стены перемещались.
– Твой переход в их государство произошёл перемещением.
– Это как? – Эрганлавдий подставил кулак под подбородок с золотым перстнем с крупным чёрным обсидианом.
– Наша пещера заколдована ещё моими предками, и только для повелителей, их потомков и жён. Входя в нее, можете оказаться, где пожелаете.
– Ах так! Вроде бы жёны не должны покидать пределы нашего государства, – нахмурился.
– Не должны, но бывают экстренные случаи и наши предки об этом позаботились.
– Ладно, но значит, и в мире людей мы можем оказаться таким же образом?
– И там, но я же просил тебя так не рисковать, пойди туда, когда у тебя уже родится наследник.
– Хорошо, будет наследник, вторая новость: я сожрал там вороницу, предварительно отимев. И хочу тебе рассказать, их чистые тела намного приятнее паучих, а кровь слаще землероек.
– Ты не можешь пить и есть ворониц. Будет война, которая заберёт множество жизней с обеих сторон.
– Да, я и не собираюсь их трогать. Это было случайностью. Мы уже поговорили с Яном – нынешним владыкой воронов. Он хочет, чтобы я женился на его сестре, и подписал мирный договор с ними.
Колдун распахнул узкие глаза.
– И что ты?
– Я согласился. Он сказал, что она красавица, хочу заиметь такую самку.
– Вороницы не самки паучихи, это сильные и гордые птицы. Ты уверен в правильности своего решения?
Эрганлавдий резко встал, ударил кулаком по столу и, склонившись, приблизил лицо к старику.
– Я тоже необычный паук и во мне есть энергия ворона – Роланда.
Колдун склонил голову.
– Тут ты прав. В тебе действительно слишком много от ворона.
– Что ты имеешь в виду? – Эрганлавдий почувствовал подвох в его поведении.
– Вот и пришло это время…
– Говори!
– Ты всё равно когда слился бы с вороницей его крови, узнал бы об этом. Ладно, расскажу сейчас.
– Ты можешь летать.
– Что? – густо–смоляные брови паука поползли вверх. – Это невозможно.
– Для всех пауков да, невозможно, но ты зачат от перьев ворона, и то зелье имело обратный эффект. Ты родился с вороньими крыльями. Мы с твоими родителями отрезали их и заживили раны так, что и следа не осталось, но я всегда знал, твои крылья отрастут снова, как только ты плотно соединишься с воронами. Я думал этого никогда не произойдёт, но, увы… ошибся. От судьбы не уйдёшь.
Эрганлавдий выпрямился и вышел, в горле застряло возмущение, хаотичные мысли слиплись в кучу. Будучи во дворе, выхватил меч из рук одного воина и разрубил пень для рубки дров пополам. После в паучьей ярости порубил его на куски и, бросив меч на землю на глазах у всех изумлённых воинов, ушёл в замок. Поднялся на третий этаж по винтовой лестнице с перилами из чёрного металла и ворвался в гарем.
Паучихи снова подорвались и сразу начали раздеваться.
Он схватил одну за длинные чистые волосы, загнул и жёстко отимел.
– А нас? – обиделись другие, увидев, что повелитель собрался выходить.
– Заткнитесь, – вышел, хлопнув дыерью, и направился к следующей – цвета каштана.
– Маргач!
К нему подскочил коренастый паук с круглым животом и густыми спутанными волосами, лежащими как колья на широких плечах.
– Повелитель…
– Выдай свежую землеройку Варине – заслужила.
Тот поклонился, молясь в душе, что повелителю всё понравилось, и побежал исполнять приказ. Коридор темного ночного неба извивался, будто змея и вёл к разным дверям в лесном стиле, на одних – находились различные ветви, на других – разнопородные обсидиановые пауки в золотой, серебряной и бронзовой оправе.
Эрганлавдий вышел из замка, пересёк территорию двора и направился по каменистой тропе к озеру, где любил частенько плавать, Тёмное, как бездна, оно находилось среди чёрных остроконечных скал и поражало глаз серебристой гладкой поверхностью. Снял вещи и нырнул, проплыл под водой изрядное расстояние, вынырнул, вдохнул и занырнул обратно. Сегодня ему хотелось посетить озёрное дно, где восседал огромный паук из чёрного обсидиана. Ему нравилось здесь отдыхать. Паук олицетворял все их сути, но почему находился на дне, он не знал, однако чувствовал, что об этом никому не стоит рассказывать. Потрогал его как обычно: гладкий, весь в тине, проплыл под ним и опять выплыл на поверхность. «Какой всё–таки красивый паук, что–то в нём есть необычное, как будто живой, хотя сделан каким–то искусственным мастером из нашего камня».